Маленькие человечки - Джон Кристофер

Услышав шум, он решил, что они достаточно потрепали себе нервы и теперь делают вид, будто сидели в темноте не зря. Даже когда они поднялись наверх и Уоринг закричал, Мэт не сомневался, что шум поднят изза какого-то пустяка. Он увидел ее, совсем крохотную, в руках у Дэниела. Именно такими он представлял себе их по рассказам бабушки. Казалось невозможным, невероятным, что ее, как крысу, поймали в углу.

То, что за этим последовало, было еще хуже. Он молча стоял рядом, пока они говорили и спорили. Хелен предложила ему обратиться к малышке на гэльском, он посмотрел на американку с молчаливым презрением, но тут его об этом попросила Черри. Крошка ничего не ответила, да и зачем ей отвечать? Когда Стефан заговорил на немецком, ее крохотные губы ожили, она что-то произнесла. Они продолжали ее допрашивать и спорить между собой. Он сам сделал несколько замечаний, слыша свой голос как бы со стороны. Мир опять начал действовать ему на нервы, и все потеряло смысл.

Нет, не все. Его охватила злость, когда он услышал о репортерах, а перебранка Селкирков лишь усилила это чувство. «Ученые, – подумал он с ужасом и отвращением, – и цирк». Он заставил себя замолчать, не обращать внимания, но в конце концов взорвался. Он начал высмеивать их предложения, но в его издевках слышалась горечь. Горечь человека, который знает, что говорит. Все это время малышка сидела на руках у Черри и смотрела на него. Лишь когда Черри сказала: «Она может спать со мной», он смутился и решил уйти.

Они все еще обсуждали, как запереть ее на ночь. У себя в спальне он налил большую порцию виски, выпил и налил еще. Спиртное подействовало. Полностью отключившись от произошедшего, он разделся.

Черри вошла, даже не постучав. На нем были только плавки. В первое мгновение он решил, что она смутилась… Нет, она смотрела на него с легкой невинной улыбкой.

– Мне снова захотелось побыть с тобой, – сказала она.

Он не понимал, почему эта девушка сначала показалась ему скучной. Такая непосредственная и честная, совсем не похожа на улыбающуюся и скрытную Бриджет. Мэт чувствовал потребность защитить и успокоить ее, но не мог же он еще одну ночь провести на стуле.

– Я очень устал, Черри, – сказал он.

Она понимающе кивнула.

– Можно, я тебя поцелую перед сном?

Не дожидаясь ответа, она подошла к нему, встала на цыпочки и, обняв, прижалась, сомкнув пальцы у него за спиной. Ее лицо было открытым и искренним, как у ребенка.

Он торопливо поцеловал ее в губы. Затем осторожно освободился из ее объятий.

– Спокойной ночи, – сказал он.

Глава 11

Стефана удивило, что никто не вспомнил о дневнике, хотя маленькая Грета говорила по-немецки. Не исключено, что здесь существовала какая-то связь. И тут он понял, что только Бриджет знала о записной книжке, но она, видимо, не придала этому факту никакого значения. С тех пор они не возвращались к этой теме. Стефан не упоминал о дневнике, когда другие спорили. Он сам не мог объяснить почему. Наверное, он испытывал симпатию к человеку, который написал те строки, одинокому и так далеко уехавшему от дома. В конце концов, вероятно, придется рассказать о дневнике, но Стефан предпочел бы этого не делать. Сегодня утром он нашел вторую тетрадь, и ему захотелось прочитать ее и поразмышлять в одиночестве.

Ханни спала и не проснулась, когда он вошел. Он быстро разделся и забрался в кровать. Устроившись поудобнее, он раскрыл дневник.

ТРИ ДНЯ ПОДРЯД БЕСПРЕРЫВНО ИДЕТ ДОЖДЬ. НЕ СИЛЬНЫЙ, НО МОНОТОННЫЙ, А ОТ ЭТОГО УСТАЕТ ДУША. СЕГОДНЯ Я ВООБЩЕ НЕ ВЫХОДИЛ. ПОСЛЕ ОБЕДА СИДЕЛ ПЕРЕД КАМИНОМ – ОГОНЬ РАЗВЕЛА МИССИС РАФФЕРТИ. УГЛИ ПОЛЫХАЛИ ЯРКО-ЖЕЛТЫМ, ПОЧТИ БЕЛЫМ, И Я ВСПОМНИЛ, КАК РЕБЕНКОМ ВЕРИЛ, ЧТО В ОГНЕ ЖИВЕТ САЛАМАНДРА, И РАЗМЫШЛЯЛ, КАКОВО ЕЙ, КОГДА ОН ГОРИТ СЛАБО, И УМИРАЕТ ЛИ ОНА, КОГДА ЗАТУХАЮТ КРАСНЫЕ УГОЛЬКИ ИЛИ ОСТЫВАЕТ ПЕПЕЛ.

Я СНОВА ПРОСНУЛСЯ НОЧЬЮ ОТ РЕЗКОЙ БОЛИ В ЖЕЛУДКЕ, ПРИНЯЛ ТАБЛЕТКУ, И ВСКОРЕ БОЛЬ УТИХЛА, НО МНЕ ЕЩЕ ДОЛГО НЕ УДАВАЛОСЬ УСНУТЬ. НЕЛЬЗЯ ТАК ОТНОСИТЬСЯ К СВОЕМУ ЗДОРОВЬЮ. ДОКТОР ЗДЕСЬ ПОЛНЫЙ ДУРАК И ТАК ЖЕ НУЖЕН СВОИМ ПАЦИЕНТАМ, КАК ВОДА ИЗ ЛУРДА ИЛИ МОЛИТВЫ СВЯЩЕННИКА. ХОРОШО БЫ СЪЕЗДИТЬ В ДУБЛИН ИЛИ, ЕЩЕ ЛУЧШЕ, В БЕРЛИН. С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ЗДОРОВЬЯ РАЗУМНО, НО ЭТО – НЕОПРАВДАННЫЙ РИСК.

ЗАВТРА – ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ В. Я ПЫТАЮСЬ НЕ ДУМАТЬ ОБ ЭТОМ, НО ВСЕ РАВНО ПОМНЮ. ОНА БЫЛА СМЕЛОЙ ЖЕНЩИНОЙ.

ДОЖДЬ ВСЕ ИДЕТ. ХОЛОДНАЯ СЫРОСТЬ ЭТОЙ СТРАНЫ ПРОБИРАЕТ МЕНЯ ДО КОСТЕЙ. Я – САЛАМАНДРА, МИР ВОКРУГ МЕНЯ – ОСТЫВАЮЩИЙ КОСТЕР.

Стефан стал читать дальше. Даты указывали число и месяц, год отсутствовал, но было ясно, что эта тетрадь написана после той, которую он уже просматривал. Меланхолические нотки встречались гораздо чаще. Автор записок меньше писал о своих занятиях, как будто разуверился в них. Но ближе к середине все-таки встретился абзац, посвященный работе.

ПО РАДИО ПЕРЕДАЛИ, ЧТО ФРАУЗИГ ПОЛУЧИЛ НОБЕЛЕВСКУЮ ПРЕМИЮ. МАЛЕНЬКИЙ КРУГЛОЛИЦЫЙ ФРАУЗИГ, КОТОРЫЙ ТАК ЛЮБИЛ БЕЛКОВЫЕ КОЛБАСКИ. ТЕПЕРЬ ОН МОЖЕТ ЕСТЬ ИХ СОТНЯМИ ТЫСЯЧ, ЕСЛИ ЗАХОЧЕТ. МЫ БЫЛИ ЕДИНСТВЕННЫМИ В НАШЕМ ВЫПУСКЕ, КТО, КАК СЧИТАЛ МЕРКЕНХЕЙМЕР, ИМЕЛ КАКИЕ-ТО ЗАДАТКИ, ПРИЧЕМ МЕНЯ СЧИТАЛИ БОЛЕЕ ОДАРЕННЫМ. Я ВЫБРАЛ ИНОЕ ПОЛЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ. ТЕМ НЕ МЕНЕЕ ПРИ ДРУГИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ – ЕСЛИ БЫ МОИ ЗАМЕТКИ ОПУБЛИКОВАЛИ – МОЯ СЛАВА БЫЛА БЫ ОГРОМНОЙ. НО МЕНЯ ЭТО НЕ ОЧЕНЬ ВОЛНУЕТ. МЕНЯ БЕСПОКОИТ, ЧТО САМА РАБОТА ПОСЛЕ ТАКОГО НЕВЕРОЯТНОГО ДОСТИЖЕНИЯ ПРЕВРАТИЛАСЬ В ОБЫЧНОЕ НАБЛЮДЕНИЕ, КОТОРОЕ МОГ БЫ ВЫПОЛНЯТЬ ЛЮБОЙ ТРЕТЬЕСОРТНЫЙ НАТУРАЛИСТ. Я ВСЕ ЗАПИСЫВАЮ. ПОСЛЕ МОЕЙ СМЕРТИ, ВОЗМОЖНО… НЕИЗБЕЖНО ПОСЛЕДУЮТ ВОЗРАЖЕНИЯ, НО ЗАСЛУГИ МОИ НЕОПРОВЕРЖИМЫ. БУМАГИ ЗДЕСЬ. КОГДА-НИБУДЬ ОНИ УВИДЯТ СВЕТ.

Стефан очень устал. Остроконечные буквы плясали перед глазами. Он начал читать быстрее, едва улавливая смысл. Более внимательно он прочитает это как-нибудь в другой раз. Но почти в самом конце была страница, которую он решил прочитать внимательно.

У Ф. И Г. СЕГОДНЯ УТРОМ ТЕМПЕРАТУРА. Ф. КРАСНЫЙ И ВЯЛЫЙ. Г. ЖАЛУЕТСЯ НА БОЛЬ В ГОРЛЕ. ОБА ОТКАЗЫВАЮТСЯ ОТ ЕДЫ. Я ПОЧТИ УВЕРЕН, ЧТО У НИХ ЖАР, Я НА ПРОШЛОЙ НЕДЕЛЕ ПОДХВАТИЛ ПРОСТУДУ У Ш. НИЧЕГО НЕ СЛУЧИЛОСЬ БЫ, ЕСЛИ Б ОН ЗДЕСЬ НЕ ПОЯВЛЯЛСЯ. МЫ ВЕДЬ ИЗОЛИРОВАНЫ ОТ ОСТАЛЬНОГО МИРА. ВПЕРВЫЕ СЮДА ПРОНИК ВИРУС. ДУМАЮ, ЧТО Я МОГ БЫ ЭТО ПРЕДОТВРАТИТЬ, ЕСЛИ Б НАДЕЗОЛ МАСКУ. ПОСМОТРИМ, ПЕРЕДАСТСЯ ЛИ БОЛЕЗНЬ ДРУГИМ?

Стефан закрыл тетрадь и задумался. «Ф. и Г. – Грета? «Думаю, что я мог бы это предотвратить, если б надевал маску». Так что Ш. – это, конечно, Шеймус – не общался с маленькими человечками в башне, говорящими по-немецки. «Der Grosse», – сказала она. В единственном числе. Но бог мог измениться. После того, как автор дневника умер, Шеймус остался здесь один и, поднявшись в башню, обнаружил их. И тогда научным экспериментам пришел конец. Вместо этого они стали для него игрушками, которые, вместе с виски, помогали ему коротать годы одиночества.