Каникулы для взрослых - Галина Куликова

– Хорошо, что ты еще не скрылась, Тучина, – зловещим тоном сказал он. – Дай-ка мне пройти.

Отпихнув хозяйку плечом, он ворвался в номер и швырнул на кровать газеты, которые принес с собой. Они веером разлетелись по покрывалу.

– Почему ты кричишь? – спросила Варя, не зная, удивляться ей или пугаться. – Что случилось?

– Что случилось? – словно эхо, откликнулся Ярослав. – А ты не знаешь? Вся утренняя пресса забита твоими фотографиями. Вместе с этим Чандлером.

– Не может быть!

Варя попыталась понять, испугало ее это или обрадовало. Но уж взволновало точно.

– Оказывается, ты та еще штучка! Жаль, я тебя раньше не раскусил.

– Женщина должна быть для мужчины загадкой.

– Вот-вот, загадкой, Тучина, а не интегральным уравнением. Ты хотя бы понимаешь, что дискредитируешь фирму, в которой работаешь? – продолжал кипятиться Ярослав. Схватил одну из газет и потряс ею перед Вариным носом. – «Филипп Чандлер забирается к своей возлюбленной через окно», – процитировал он. – «Русская переводчица и австралийский рок-певец собираются пожениться в Лас-Вегасе», «Влюбленные скрывают свои отношения».

– Зачем? – спросила Варя ошарашенно.

– Что – зачем?

– Зачем влюбленным скрывать свои отношения?

– Откуда я знаю! – огрызнулся Ярослав. – У меня, веришь ли, нет желания углубляться в тонкости твоих романов.

– Это самая настоящая газетная утка! – воскликнула Варя.

– Серьезно? А фотография, где рок-звезда балансирует на карнизе, пытаясь забраться в твое окно? Может быть, скажешь, это фотомонтаж?

– Он не знал, что это мое окно, – продолжала оправдываться Варя. – Он постучал в первое попавшееся. Не помню, по какому случаю этот тип вообще оказался на карнизе…

Мысль о том, что она стала причиной откровенного недовольства босса, была Варе неприятна.

– В первое попавшееся, говоришь? – нехорошо усмехнулся тот. – А что тогда означает записка?

Ярослав выхватил из россыпи газет еще одну и, бурно зашелестев страницами, нашел нужный разворот:

– Записка, которую Чандлер передал тебе в холле? Тут целая серия фотографий. Вот он что-то передает тебе возле конторки, а вот ты в лифте разворачиваешь бумажку. Здесь есть увеличенный снимок, все отлично видно. Если ты не в курсе, я умею читать по-английски!

– И каким же образом несколько проходных статеек в местной прессе могут повлиять на репутацию нашей фирмы? – Варя старалась быть ехидной, но получалось, кажется, не слишком хорошо.

– Да вот так вот и могут! – огрызнулся Ярослав. – Я всегда полагал, что ты – самая дисциплинированная, самая правильная и порядочная девушка в коллективе. А ты…

Варя почувствовала, что ее щеки начинают наливаться жаром:

– А что я?!

– Мало того что ты, как малолетка, строишь глазки знаменитостям, ты еще ухитряешься и внутри коллектива сеять смуту! Ты охмуряешь Глеба и делаешь это совершенно беззастенчиво. А ведь еще недавно кто-то сходил с ума по смазливому Владику!

Варя чуть было не задохнулась от возмущения.

– Какая тебе разница, кого я охмуряю? – тонким голосом спросила она. – У нас, между прочим, каникулы! А я, между прочим, взрослая и могу делать, что мне заблагорассудится. К работе это не имеет никакого отношения!

– Ну конечно! – иронически протянул Ярослав. – Ты деморализуешь моего заместителя, ясно?

Варя набрала в грудь побольше воздуха и неожиданно для себя самой ляпнула:

– А почему ты решил, что это я его охмуряю, а не наоборот?

– Потому что я не слепой. Если ты, Тучина, строишь глазки, это понятно даже ребенку детсадовского возраста. Ты не умеешь хитрить, смирись с этим.

– Мне не нравится, когда ты называешь меня по фамилии.

– А мне не нравится, когда ты ведешь себя аморально!

Они замолчали и, тяжело дыша, уставились друг на друга.

– Разве в нашем контракте написано, что я не могу влюбляться? – спросила, наконец, Варя вибрирующим голосом.

– Нет, не написано! Но зато там написано, что ты обязуешься соблюдать интересы фирмы и так далее и тому подобное. В том числе поддерживать высокую репутацию этой фирмы.

– Это Чандлер сам все подстроил, а я тут ни при чем.

Мысль о том, что газеты пишут о ней всякую чушь, не могла не будоражить.

– Объяснение школьницы, прогулявшей физкультуру!

Ярослав стоял перед ней в джинсах и футболке. У него была отличная мускулатура. Как она и предполагала. Непослушная прядь волос надо лбом топорщилась сильнее обычного.

– Ты же знаешь, я только что рассталась с Владиком…

– И сразу перекинулась на Лаленко, да? Почему это женщины не могут жить, никого не угнетая?

Он тоже потихоньку остывал. Но все равно казался злым. Именно злым, а не сердитым, и Варю это неприятно пугало – никогда прежде у нее с Ярославом не было стычек такого накала.

– А если, допустим, Костя Петельников влюбится… в Тоню Мохову? – воскликнула она. – Ты его тоже вызовешь на ковер?

– Разве вы все не понимаете, что можете разрушить отношения в коллективе, причем бесповоротно? – спросил Ярослав, по-прежнему сверкая глазами. – Я полагал, что везу вас отдыхать, а вы устроили тут дом свиданий!

Розовый Варин румянец в одну секунду сделался свекольным:

– Ну знаешь!

– Твой Костя Петельников вместе с Мусей переселился в двухместный номер с семейной кроватью, да было бы тебе известно, – продолжал Ярослав. – Может быть, кто-то еще готовит мне подарочек? Я чувствую себя вожатым старшего отряда, в котором все подростки только и думают, что о любви и флирте. А то, может, и того похуже.

– Ты забыл, что мы, в отличие от подростков, совершеннолетние.

Ярослав прошелся по номеру, играя желваками. Потом усталым голосом сказал:

– Возможно, я погорячился… Но я точно знаю, что, если в коллективе начинаются массовые шуры-муры, фирма стоит на пороге потрясений. Рано или поздно романы закончатся, какой-нибудь из них закончится неудачно, и тогда последуют увольнения по собственному желанию.

– Ты боишься, что я закручу роман с Глебом, а потом уволюсь? – неожиданно догадалась Варя. Язык она, конечно, прикусить не успела.

Варя стояла лицом к окну. За окном сверкало зимнее солнце. И когда она вскинула глаза, они показались Ярославу ярко-синими, как у него самого.

– Да, я этого боюсь, – прямо ответил он. – Возможно, тебе кажется, что ты крутая, но на самом деле это не так. Ты как птичка, которая поет, не обращая внимания на грозящие опасности. – Он потер лоб ладонью. – Ты прекрасный переводчик, Варя, и я не хочу тебя терять. Глеб сложный человек… И очень сильный. Тебе с ним не совладать.

Варя хотела возразить, но не нашла слов. Наверное, будь она по-настоящему без ума от Глеба, слова пришли бы сами собой. Она закусила губу и тяжело задышала, пытаясь справиться с внезапно подступившими слезами. У нее щемило сердце, и она не понимала, отчего.