Клуб знаменитых убийц - Шарлин Харрис

— Джейн, вы не представляете, как я вам благодарна, — торопливо прошептала я. — На следующей неделе непременно приглашу вас на обед. — Обсуждать убийство Моррисона Петтигрю мне отчаянно не хотелось.

— Ро, милая, в этом нет ни малейшей необходимости, — улыбнулась Джейн. — Благодаря вам мне было чем себя занять, а нам, пенсионерам, только этого и надо. Конечно, время от времени мне дают возможность почувствовать себя полезной, приглашая поработать здесь и в школьной библиотеке. Но вы же сами понимаете: расследовать убийство намного увлекательнее, чем заполнять формуляры. Впрочем, признаюсь, я подумываю о том, чтобы найти себе другое хобби. Согласитесь, когда сталкиваешься с насильственной смертью в реальности, она производит слишком тягостное впечатление. В последнее время я постоянно чувствую себя не в своей тарелке.

Джейн испустила тяжкий вздох. Я так и не поняла, о чем она больше сокрушалась: о том, что Мэми Райт и Моррисон Петтигрю прекратили земное существование, или о том, что своей кончиной они вынудили ее искать новое хобби.

Кивнув мне на прощание, Джейн направилась к лестнице, идущей вниз. Мы с ней находились на втором этаже библиотеки, представляющем собой открытую галерею, откуда прекрасно виден первый этаж — там у нас расположены отдел периодики, отдел детской литературы, а также столы выдачи и приема книг. Провожая глазами идущую к выходу Джейн, я размышляла о Корделии Боткин, которая, в отличие от моего неведомого врага, сумела осуществить свои черные замыслы.

Внезапно взгляд мой упал на знакомую долговязую фигуру. Детектив Линн Лигетт собственной персоной! Директор библиотеки Сэм Клеррик семенил рядом с ней, провожая ее до дверей. Меня точно током ударило. Я никак не ожидала, что Линн Лигетт сочтет нужным побывать у меня на работе и навести обо мне справки. Интересно, что ее интересовало? Мое служебное расписание? Особенности моего характера? Странности в моем поведении? Конфликты и стычки, которые происходили у меня с коллегами?

Охваченная тревожными размышлениями, я вернулась к прежнему занятию. Я автоматически ставила книги на полки, пытаясь понять, какими причинами был вызван визит детектива Лигетт. В любом случае, Сэм Клеррик не мог сообщить обо мне ничего плохого, успокаивала я себя. Я всегда прихожу на работу вовремя, практически никогда не болею и не ссорюсь с другими сотрудниками. С читателями я тоже, как правило, нахожу общий язык. По крайней мере, я ни разу не повысила голос на кого-нибудь из посетителей, хотя, видит небо, поводов для этого каждый день бывает предостаточно. К сожалению, некоторые жители Лоренсетона весьма своеобразно представляют себе назначение библиотеки. Так, многие родители уверены, что читальный зал — самое подходящее место для буйных игр и забав их отпрысков, которых они не желают таскать с собой по магазинам. Стоит ли говорить, что милые шалуны изрядно портят библиотекарям нервы.

Волноваться не о чем, мысленно твердила я. Раньше я понятия не имела о том, что криминальное расследование — такая неприятная вещь. Теперь мне пришлось почувствовать это на собственной шкуре. Тем не менее у меня нет ни малейших оснований строить из себя жертву полицейского произвола. В конце концов, мой гражданский долг — всячески содействовать раскрытию совершенных преступлений.

Все-таки любопытно было бы узнать, вхожу ли я в число подозреваемых в убийстве Мэми Райт. Надо взглянуть правде в глаза: возможность прикончить Мэми у меня имелась. Прежде чем прибыть на заседание клуба, я больше часа провела дома в полном одиночестве. Подтвердить мое алиби не может ни одна живая душа. Разве что кто-нибудь из соседей видел мою машину на стоянке. Но это никак не может служить веским доказательством того, что я в это время находилась дома. Отравленные конфеты я тоже вполне могла прислать себе сама. Разумеется, если бы отыскала магазин, где продают «Лакомство миссис Си». В библиотеке полно пишущих машинок, так что у меня была возможность напечатать наклейку. Если выяснится, что шрифт одной из библиотечных машинок совпадает со шрифтом на бандероли, это будет уликой против меня. Правда, всего лишь косвенной уликой. Ведь машинкой могла воспользоваться не только я. А если шрифты не совпадают, это отнюдь не служит доказательством моей невиновности. Я могла напечатать наклейку на другой машинке. Например, на той, которая стоит в мамином офисе.

Что касается убийства Моррисона Петтигрю, обвинить в нем меня будет несколько труднее. Начнем с того, что я не имела случая познакомиться с покойным претендентом на пост мэра и теперь уже не исправлю это упущение. Я даже не представляла, где он живет. Одна на наших сотрудниц сообщила мне об этом уже после его смерти. Да, но, если дело дойдет до допроса, разве я сумею доказать все эти факты? Детективам придется поверить мне на слово, а они, как я успела понять, не имеют такой привычки. Кстати, в какое время был убит этот чертов Петтигрю? Если в воскресенье вечером, у меня снова нет алиби. После того как выездное заседание клуба «Знаменитые убийства» закончилось столь внезапно, я осталась дома в полном одиночестве сидела в гостиной и горевала о своей печальной судьбе.

Было бы здорово, произойди убийство Петтигрю в тот самый час, когда все члены клуба находились у меня. Тогда все мы чисты от подозрений! Но подобное счастливое совпадение вряд ли возможно.

Позабыв обо всем на свете, я взвешивала аргументы «за» и «против» собственного ареста. Это занятие поглотало меня полностью. Я даже не заметила, как буквально врезалась в Салли Эддисон. Она стояла у стеллажа, где хранились книги по рукоделию. Таких книг в нашей библиотеке насколько десятков. Большая часть наших читательниц — домашние хозяйки, а они считают рукоделие лучшим средством от скуки.

Я что-то невнятно пробормотала в свое извинение, Салли ответила столь же невнятным бурчанием, вероятно означавшим, что мои извинения приняты. Взгляд ее по-прежнему был приклеен к полкам. В последние два месяца Салли часто появлялась в библиотеке, порой она приходила сюда даже в часы, которые люди обычно проводят на рабочих местах. Не думаю, что ее интересовали книги, хотя после каждого визита она неизменно уносила с собой парочку. По моему разумению, Салли влекла в библиотеку тревога за ненаглядного сыночка Перри. В этом не было ничего удивительного, особенно после того, что рассказала мне Амина. Иногда Салли, ни словом не перемолвившись со своим чадом, наблюдала за ним издалека, словно пытаясь решить, есть ли у нее повод для беспокойства.

— Как поживает ваша мама, Ро? — любезно осведомилась Салли.

— Прекрасно, благодарю вас, — ответила я столь же светским тоном.