На грани - Никки Френч

Глава 13

Мрак. Моя жизнь — сплошной мрак. Все, что я принимала как должное, вдруг исчезло или внушало только ужас. Кто-то желал мне зла, опасность грозила мне повсюду. Даже дома, рядом с человеком, в браке с которым я прожила пятнадцать лет. Даже в собственной комнате, в кровати. Везде.

Джош и Гарри в Америке, в горах, далеко от дома. Кристо твердит, что я ему не мать. Клайв ненавидит меня — так он сам сказал Глории. Той ночью, лежа в кровати, я пробовала это слово на вкус — как батарейку кончиком языка. Меня ненавидят. Ненавидят. Ненавидят. Это слово накрепко засело у меня в мозгу. Муж ненавидит меня. Знать бы, как давно. С тех пор, как познакомился с Глорией? Или уже много лет? Всю жизнь?

За окном в кронах деревьев слабо вздохнул ветер. Наверное, кто-то сейчас смотрит на мое окно снаружи.

Может, смерти мне желает не кто иной, как муж.

Я села в постели, включила лампу на тумбочке. Это же просто смешно. Такое может прийти в голову только безумцу. Но почему Клайва так долго держат в полиции?

На рассвете после бессонной ночи я зашла в комнату Кристо и присела у кроватки. Сквозь занавески с рыбками в комнату заглядывало солнце, обещая еще один изнуряюще жаркий день. Кристо разметался во сне, скинул одеяло, пуговицы на пижамке расстегнулись. В кулачке он сжимал плюшевого дельфина, которого Лина купила ему в зоопарке. Маленький рот был слегка приоткрыт, временами Кристо бормотал что-то бессвязное. Сегодня же отправлю его вместе с Линой к моим родителям, решила я. Давно надо было сделать это. Ребенку здесь не место.

Полицейские явились рано утром. Трое сразу направились в кабинет Клайва, словно группа захвата. Я сделала вид, что не замечаю их.

Я сама приготовила Кристо и Лине завтрак. Но худышка Лина вяло сжевала только помидор-гриль, а остальное сгребла в кучку, надеясь, что я ничего не замечу. А Кристо проткнул вилкой яичный желток, размазал его по тарелке, скривился и попросил шоколадных хлопьев.

— А волшебное слово? — машинально откликнулась я.

— Пожалуйста, разреши не есть эту гадость!

Полицейские увезли коробки. Всего несколько месяцев назад угрюмые и недовольные грузчики внесли их в дом. Про отца Кристо не спрашивал — обычно Клайв уходил из дома раньше, чем малыш просыпался. А возвращался, когда Кристо уже крепко спал. Меня ненавидят. Муж ненавидит меня.

На беспорядок в кухне было уже невозможно смотреть без содрогания. Весь дом пришел в запустение с тех пор, как я уволила Мэри. Завтра же устрою уборку. Не сегодня. Я перевела взгляд на свои голые ноги. Опять пора делать эпиляцию. И лак на ногтях облупился.

— Вы в порядке, миссис Хинтлшем? — напевным голосом спросила Лина. Симпатичная она все-таки девчонка — тоненькая блондинка в крошечном сарафанчике, с голыми загорелыми руками. Наверное, и Клайву она нравилась. Я смотрела на Лину, пока ее лицо не начало расплываться у меня перед глазами. — Миссис Хинтлшем!

— Все отлично. — Я провела по щеке дрожащими пальцами. Собственная кожа показалась мне истонченной и постаревшей. — Просто не выспалась... — Я умолкла.

— Хочу мультики!

— Потом, Кристо.

— Хочу сейчас!

— Нет.

— Ты задница!

— Кристо! — В ярости я больно ущипнула его. — Что ты сказал?

— Ничего.

Я повернулась к Лине, которая скромно потупилась.

— Сегодня трудный день, — туманно начала я. — Сходите с Кристо в парк, устройте пикник, пусть попрыгает на батуте.

— Не хочу пикник.

— Кристо, не капризничай.

— Я хочу с тобой!

— В другой раз, милый.

— Пойдем-ка, Крисси, подумаем, что нам сегодня надеть! — Лина встала. Неудивительно, что Кристо привязался к ней. Она никогда не сердится — только шутит и болтает с ним тонким голоском.

Я обхватила голову руками. Повсюду пыль и грязь. Накопилась куча неглаженого белья. Помощи ждать неоткуда. Клайв в полиции, отвечает на вопросы. На какие? «Вы ненавидите свою жену, мистер Хинтлшем? Давно? Достаточно, чтобы прислать ей бритвы?»

Они ушли вдвоем, за руку. Кристо нарядился в красные шорты и полосатую футболку. Я уставилась на тарелки с остывшей, неаппетитной едой. Потом на окно, которое давно пора вымыть. В углу виднелась паутина. А где паук?

От неожиданного звонка в дверь я вздрогнула. На пороге я увидела Стадлера — потного, взъерошенного, обросшего щетиной. Похоже, спать он еще не ложился.

— Можно пару вопросов, Дженни? — Теперь он постоянно звал меня по имени, словно мы были любовниками.

— Опять?

— Тогда один, — устало попросил он.

Мы спустились в кухню, где я предложила Стадлеру кофе и завтрак, но он отказался.

Он огляделся:

— А где Линн?

— Сидит у дома в машине, — объяснила я. — Вы прошли мимо.

— А, да, — тупо отозвался он сонным голосом.

— Вы хотели о чем-то спросить.

— Верно, — кивнул он. — Уточнить одну деталь. Вы помните, где вы были в воскресенье, восемнадцатого июля?

Я попыталась припомнить, но не смогла.

— Мой ежедневник у вас.

— Да. В тот день вы должны были забрать рыбу.

— Да-да, помню.

— Так чем вы занимались?

— Была дома. Готовила, разбирала вещи.

— Вместе с мужем?

— Нет. — Стадлер заметно вздрогнул и расплылся в торжествующей улыбке. — Не понимаю, чему тут удивляться. Как вам известно, мой муж редко бывает дома.

— Вам известно, где он был в это время?

— Уезжал. Он сказал, по срочному делу.

— Вы уверены?

— Да. Я готовила обед, а он сообщил, что ему придется уехать.

Я отчетливо помнила тот день. У Лины был выходной Гарри и Джош сначала болтались по дому и ссорились, потом разошлись по друзьям. Кристо долго сидел перед телевизором, потом возился с «Лего». В постель он лег пораньше, недовольный и утомленный жарой. А я сидела на кухне, с тоской вспоминая пропавший день. На столе остывал великолепный ужин, искрились бокалы на длинных ножках, благоухали садовые цветы. К ужину Клайв не вернулся.

— Значит, он отсутствовал весь день?

— Да.

— А поточнее?

Свой голос я слышала словно со стороны — он был печальным и глухим.

— Клайв ушел очень рано, еще до открытия супермаркета. Вернулся примерно в полночь, может, чуть позднее. К тому времени я уже спала.

— Вы готовы повторить все это и подписать протокол?

Я пожала плечами:

— Если понадобится — да. Насколько я понимаю, объяснений мне не дождаться.

Стадлер вдруг удивил меня, взяв за руку.

— Дженни, — мягко, ласково начал он, — я могу сказать только одно: скоро все кончится. Это вас утешит?

Я почувствовала, что краснею.

— А! — только и сумела выговорить я, как деревенская дурочка.

— Скоро вернусь, — пообещал Стадлер.

Мне не хотелось отпускать его, но я промолчала. И отдернула руку.

— Хорошо, — произнесла я.

Я лежала в постели, в пятне солнечного света, и не шевелилась. Ноги и руки казались свинцовыми, мысли ворочались еле-еле.

Я лежала в прохладной ванне, закрыв глаза и стараясь ни о чем не думать. Бродила из комнаты в комнату. Почему раньше мне так нравился этот дом? Ведь он, в сущности, уродливый, холодный, неуютный. Надо бросить его и начать все заново.

Если бы Джош опять позвонил, я бы попросила его вернуться, если в лагере ему не нравится. Только теперь я поняла, что от такого отдыха пользы немного.

В комнатах мальчишек я потрогала одежду в шкафах и призы на полках. Мы разлетелись кто куда. В высоком зеркале в холле мелькнуло мое отражение: худощавая женщина средних лет с сальными волосами и костлявыми коленками. Женщина бродила как потерянная по слишком просторному для нее дому.

За окном в небо поднимались пар от нагретого асфальта и выхлопные газы.

Хорошо бы переселиться куда-нибудь в пригород. В маленький коттедж среди роз. Чтобы рядом были бассейн и старый бук — полазать мальчишкам.

Я открыла холодильник и заглянула в него.

В дверь позвонили.

Я потеряла дар речи. Нет, этого просто не может быть. Это сон. Я помотала головой, стряхивая оцепенение. Линкс придвинулся ближе, как будто я вдруг стала близорукой, глуховатой и сумасшедшей.

— Вы меня слышали, миссис Хинтлшем?

— Что?

— Ваш муж, Клайв Хинтлшем... — повторил он с расстановкой. — Час назад ему предъявили обвинение в убийстве Зои Аратюнян 18 июля 1999 года.

— Ничего не понимаю, — повторила я. — Бред какой-то.

— Миссис Хинтлшем... Дженни...

— Бред, — твердила я, — бред.

— Адвоката уже известили. Завтра утром он предстанет перед магистратным судом в Сент-Стивенс. Адвокат будет ходатайствовать об освобождении под залог. Ему наверняка откажут. — Линкс вздохнул и продолжал терпеливо, медленно и негромко: — Говорить откровенно я не имею права. Но думаю, вам надо приготовиться... Похоже, у вашего мужа был роман с ней. Он подарил ей ваш медальон. В бумагах вашего мужа нашлась фотография Зои.

Я вспомнила фотографию, которую видела вчера вечером: живое, смеющееся личико, бокал в руке... Я сглотнула, меня затошнило.