Суеверный - Р.Л. Стайн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вам нравится моя коллекция? – Мильтон засиял не меньше, чем его ножи.
Положив руку на плечо девушки, он подвел ее к стене.
По непонятной причине Сара словно оцепенела. У нее закружилась голова.
Господи, сколько же тут этих ножей! Сколько оружия! Может быть, ее странные ощущения вызваны контрастом коллекции и постели?
– Красиво, правда? – обрадовался ее интересу хозяин.
Он внимательно посмотрел на девушку, ожидая ее реакции.
Сара кивнула.
– Да, красиво. Целая коллекция! – она вздохнула.
Девушке хотелось сказать ему какую-нибудь любезность.
– Они ведь старинные, да?
Мильтон просиял, как медный пятак.
– Некоторые из них очень старые, – он вынул из крепления нож с массивной ручкой и подал ей.
Лезвие тоже выглядело массивным. И тусклым.
– Это подлинный нож Боуи. Я имею в виду, что это один из его ножей. Вполне возможно, что Джим Боуи сам носил этот нож.
– В самом деле?
Ну давай же, Сара! Ты же можешь сказать что-нибудь и поумнее!
Хозяин дома шлепнул лезвием по своей пухлой ладони. Улыбаясь, он смотрел на девушку. Улыбка его была почти виноватой.
Может, эти ножи для него что-то вроде запретного плода?
– Некоторые из ножей гораздо старше этого, – он аккуратно вернул нож на место. – Нет ничего красивее ножа. Такая прекрасная форма, такие идеальные пропорции! Великолепный инструмент и в то же время произведение искусства!
Когда Мильтон снова повернулся к девушке, глаза его были широко раскрыты, зрачки расширены. Девушка обратила внимание на то, что он тяжело дышит. Массивная грудь тяжело вздымалась под просторным свитером с большим воротником.
– Они и в самом деле удивительны, – неловко выдавила Сара.
Она отступила назад и наткнулась на кровать.
Хозяин дотронулся до сабли с ручкой из слоновой кости.
– Эта сабля – музейный экспонат. Вы только посмотрите, как блестит эта слоновая кость! Доводилось ли вам видеть что-нибудь столь же совершенное и столь же прекрасное? А этот! – в голосе Мильтона чувствовалось волнение.
Он тяжело дышал. Задыхался.
Хозяин дома протянул руку и вынул из крепления нож с длинной ручкой и тяжелым лезвием.
– Вот этот – македонский, Сара! Вы можете себе это представить? Разве он не прекрасен? Посмотрите, какое великолепное лезвие! Оно обоюдоострое. Оно и теперь такое же острое, как в тот день, когда нож был выкован! Смотрите!
Взявшись обеими руками за рукоятку, Мильтон отвел руки назад. Глаза его горели. Грудь вздымалась, полуоткрытые губы улыбались. С громким рычанием Мильтон размахнулся.
Сара охнула и прижала обе руки к лицу – лезвие прошло сквозь толстую бархатную занавеску. Легко и бесшумно. Отрезанный кусок ткани с мягким стуком упал на пол.
Мильтон опустил нож. Все еще тяжело дыша, он, прищурясь, смотрел на содеянное. Потом взглянул на Сару. Лицо его побледнело.
– Извините, – прошептал он.
Тыльной стороной руки Мильтон вытер лоб. Потом коротко и почти беззвучно рассмеялся.
– Знаю, знаю! Я увлекся!
Хозяин дома опустил голову, словно Сара его выбранила.
– Я сумасшедший, да? Как только мне в руки попадает старинное оружие, я просто теряю над собой контроль.
– Как давно вы собираете оружие, Мильтон?
Девушке хотелось побыстрее забыть об этом происшествии, но она снова и снова мысленно видела мощный взмах ножа, слышала глухой звук упавшей на ковер ткани, отрезанной легко и бесшумно.
Мильтон не ответил. На цыпочках он подошел к стене и положил нож на место. Осторожно. Очень осторожно.
– Ножи у вас и в самом деле очень интересные, – любезно заметила Сара.
Сейчас ей очень хотелось поскорее вернуться в гостиную, снова услышать смех и веселые голоса. Ножи угрожающе сверкали. Девушка представила себя в древней камере пыток. Отделанная лиловым бархатом темница. Громадный палач выбирает орудие пытки.
– Они, должно быть, стоят кучу денег!
Мильтон улыбнулся. Лицо его обрело обычный цвет.
– Я рад, что они вам понравились, рад, что вы смогли их оценить. Многие этого не понимают. Они не видят ни красоты, ни совершенства ножей.
И снова Сара увидела крупные капли пота, выступившие у кромки седых волос. Она заметила, что у Мильтона дрожит нижняя губа. Обратила внимание на волнение в его серых глазах.
"Мне это не нравится, – подумала девушка, чувствуя легкий озноб от страха. – Мне хотелось бы немедленно выбраться отсюда".
И в этот момент со стороны двери послышался голос.
– Так вот вы где!
Лайам. В комнату осторожно входил Лайам. Одна рука в кармане черных брюк, в другой – бутылка янтарного вина.
Мильтон снова вытер лоб.
Сара повернулась к Лайаму. Ей не терпелось увидеть его улыбку.
Лайам, я думала о тебе! Я не могу перестать думать о тебе!
Девушка почувствовала разочарование, когда Лайам сначала обратился к Мильтону.
– Все спрашивают, где ты!
Потом он улыбнулся Саре.
– Теперь я понимаю, почему ты прячешься!
Мильтон громко фыркнул.
– Я не прячусь! Я просто показывал Саре свою коллекцию. Боюсь только, что я немного увлекся, – он указал на отрезанный кусок занавески и повернулся к Лайаму.
– Ты помнишь Сару Морган? Мы с тобой встретили ее в «Спинакере» пару недель назад. Теперь Сара работает у меня в офисе.
Лайам взял руку девушки и с притворной серьезностью склонил голову. Рука у него была теплая и сухая. Темные глаза заглядывали ей прямо в душу.
– Конечно, помню! С тех пор мы с Сарой несколько раз сталкивались. Знаете, я собираюсь снова отправиться в тот же ресторан попробовать крабьих ножек. Прошлый раз они лежали горкой у вас на тарелке и выглядели очень соблазнительно!
Сара почувствовала, что краснеет.
– Они были очень хороши. Очень сладкие. Они были так же хороши, как те, что я пробовала на Западе несколько лет назад.
Неожиданно она поняла, что говорит глупости. Что это я говорю? Это же полный идиотизм! Почему я снова зациклилась на крабьих ножках?
– Рада снова видеть вас, профессор О'Коннор! Почему бы не начать все сначала?
– Пожалуйста, зовите меня Лайамом. Профессор О'Коннор был моим отцом.
– Так ваш отец тоже был профессором?
– Нет. Он был фермером. Но его так называли. Думаю, это оттого, что он умел читать!
Все трое рассмеялись. Мильтон подобрал кусок отрезанной занавески и принялся складывать его в руках.
– Вы родились в Ирландии? – спросила Сара.
Лайам стоял так близко к ней, что она чувствовала запах его лосьона после бритья. Запах хвойный, не сладкий.
Мужчина кивнул.
– А когда вы переехали в Америку? – спросила Сара.
Карие глаза Лайама погасли.
– Очень давно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});