Научи меня любить (СИ) - Светлая Есения

Порой Яна себя чувствовала не принцессой, а настоящей ударной грушей. Кому не лень, обязательно стукнет, пнет, заденет.

Нет, слабость человеческая понятна, как и глупая гордыня людей приземленных и невежественных. Но от этого легче не становится. А тут муж, родной, любимый, не видит очевидного — им не ужиться вот так, на две семьи.

А оно так и будет, никак иначе. Потому что Сашка Лешика не бросит, мать его скоро выпишут, а он будет мотаться к ним. Яне же останется лишь по-тихоньку зализывать свои раны, в очередной раз. Стерпится.

Не хочется уже никому ничего рассказывать, объяснять, доказывать. Сейчас бы скрипку да куда-нибудь в открытое поле, выпустить на волю свою боль, свое отчаяние.

Зазвонил телефон. На экране высветилось напоминание. Через час занятия — сначала с Юлей, потом с Катей.

Совсем об этом забыла!

Юля в этом году заканчивает школу искусств. Девочка талантливая, но не старательная, так говорят о ней родители. Как по мнению Яны, так ей просто скучно играть, если этого никто не слышит и не ценит. И Яна присутствует на занятиях больше для компании, пока девочка учит домашнее задание. Изредка подсказывает, поправляет ее незначительные ошибки. Но, в целом, Юленька вполне справляется сама. Родители, далекие от музыки, рады любой помощи.

Катюше десять. И эта маленькая задира, наоборот, пошла против всех. В музыкальный класс записалась сама, хоть и данные у нее не высокие. Но она очень старательная, упорная даже. Она не сдастся ни при каких обстоятельствах — это родители ее сдались, уступили. Конечно купили для дочери пианино, но такое старенькое — видавшее виды и небрежное отношение бывших хозяев. Потом долго мучались с наладкой и настройкой, пока нашли хорошего мастера. Но итог оправдал все мучения. Катюша училась, получала хорошие оценки, стала более степенной, прилежной. На занятиях внимала каждому слову, сидела буквально с открытым ртом, с восхищением слушала, когда Яна играла на пианино. И непременно хотела научиться также.

Яна лишь улыбалась, гладила Катюшу по кудрявой голове и продолжала объяснять урок.

Отвлечется. Сейчас, от всего этого, навалившегося разом так, что не продохнуть. Хочется поскорее выйти из квартиры, здесь для Яны теперь слишком мало места.

Собралась быстро. Сегодня не хотелось выглядеть, словно с картинки. Не хотелось масок. Джинсы, которые она так редко себе позволяла, рубашка в клетку, легкая курточка. На пороге замешкалась — на тумбочке два комплекта ключей, Сашка свои не взял.

Янка вздохнула, прикрыла глаза. Нужно собраться с силами. Ведь ей никто в этой ситуации не поможет. Она, взглянув напоследок в зеркало, вышла в подъезд. А затем, минуя низкие заборчики вокруг дворовой площадки подошла к мужу, сидевшему на лавочке рядом с соседкой.

— Саша, возьми ключи, я ухожу.

— Куда?! — встрепенулся он, смотря на Яну одновременно настороженно и удивлённо.

— К девочкам, на занятия. Картошки на вечер почисть, пожалуйста. Я приеду к семи, приготовлю ужин.

— Здравствуйте, Янина Георгиевна! Рада вас видеть, проходите! — женщина, немного растрепанная и заспанная была одета в простой аляпистый халат. Она приветливо улыбалась, стоя в проходе, слегка позевывая в ладошку, и жестом приглашала зайти.

— Здравствуйте, Наталья Николаевна! Не ожидала вас увидеть! Спасибо. — Яна, уверенно переступив порог, стала разуваться в узкой прихожей.

— А я в отпуске сегодня первый день. Отсыпаюсь вот. Вы проходите, на меня внимания не обращайте. И Янина Георгиевна, у вас с Юлей, наверное, сегодня будет последний день занятий. Мы на море всей семьей собрались. Экзамены в школе у них в мае все прошли, а в музыкалке я договорилась на послезавтра, чтоб заранее. Вы сегодня отработайте с ней ее выступление еще разок, да мы с вами расчитаемся. И уже через неделю получит наша девочка диплом. И на море отдохнет. Ой, Вы расстроились?

— И да, и нет, — Яна вздохнула, пытаясь улыбаться. — Я привязалась к Юле, она у вас умница. И не переживайте, к экзамену она точно готова. Сдаст…

— Да я-то и не сомневаюсь. Вас нам аж со столицы ведь знакомые советовали. У таких известных родителей, как Ваши, дочь просто не может быть бездарной! Вы проходите, не стойте, Юля в комнате.

Яна кивнула молча, не желая продолжать этот разговор, и, не теряя времени, прошла в детскую спальню.

И тут же в нее, едва не сбив ног, вцепилась Юлька, всхлипывая навзрыд и еле-еле разговаривая.

— Янина, я боюсь. Я ничего не знаю, не умею…

— Тише, моя ласточка, тише, — она крепко обняла ученицу за плечи и повела к кровати. — Ты чего тут сырость развела, а? Ну-ка, давай, успокойся, и мне все расскажи по порядку.

— Мама разве не сказала? У нас сегодня последний день… А послезавтра экзамен, а не через две недели. А потом на море. И что мне там делать, с ними же скукотища! Ни подруг, ничего… Какой-то ужас! Будут дергать, чтоб отлипла от телефона, таскать по экскурсиям. Ужас!

Яна улыбалась, выслушивая сомнения подростка, безудержно ревущего ей в плечо. Всё таки одеться сегодня попроще было верным решением. Вряд ли потекшая тушь теперь отстирается от рубашки. Но и отталкивать ребёнка Яна никогда бы не стала. Да, девочки они такие девочки!

— Знаешь, а я так мечтаю оказаться на твоём месте, — Яна сделала паузу, чтобы убедиться, что Юля ее слушает. — Чтобы только родители и я. Чтобы везде вместе. А потом, вечерами, смотреть на закат, он на море просто волшебный. И слушать море, и ветер. Как он поет. Как море ласкает камни, как шепчутся между собой цветы. Это все — музыка, Юля. Я бы взяла свою скрипку. И обязательно сыграла для моря. И ты сыграй. Вместо меня. Ему понравится.

Девчонка притихла, вытерла слезы, задумчиво внимая словам своей немного странной, но такой красивой, словно сказочная фея, учительнице. Потом кивнула, звонко высморкалась в платок и уже более уверенно произнесла:

— Давайте репетировать. Чтобы перед морем не стыдно было. А то у нас совсем мало времени…

41

Яна чувствовала себя не в своей тарелке. Хоть занятие с Юлей и было последним, ей хотелось побысрее его закончить. В голове Сашкиным голосом отчетливо звучал адрес больницы и номер палаты… Зиновьева Вера Павловна…

Нужно поехать туда, к ней, успеть побывать там до Сашки. Посмотреть, понять, что же это за человек, что ей, этой Вере, нужно?

К чему все эти игры с больницей, почему сына отдала чужому человеку?

Да-да, чужому. Сашка ему совершенно чужой, хоть и отец. Они не виделись, не знают друг друга. Разве можно вот так? Переспала, видела один день, а через шесть лет своими руками отдала сразу ребёнка мужику? Неужели не нашлось никого, с кем сына оставить? Глупости! Бред полный.

Яна просматривала на часы, прикидывая, успеет ли она доехать до больницы, чтобы попасть в часы посещений? Возможно и нет, но попробовать стоит. Не в том она сейчас настроении, чтобы с девочками заниматься. Одно дело с Юлей, другое — с неугомонной болтушкой Катей.

Еле дождалась, когда можно будет уйти. Попрощалась тепло, пожелала удачи, а выйдя на улицу, направилась не в соседний двор, где жила Катюша, а напрямую к остановке.

Если сейчас будет автобус, то поедет. Если нет — вернется.

Маршрутка подъехала сразу, едва Янка дошла до остановки. На какое-то мгновение растерялась, но тут же отбросила бесполезные раздумья и заскочила в полупустой душный салон. Плюхнулась на свободное сиденье и сразу же набрала номер матери Катюши.

Буквально два гудка, и та ответила.

— О, Янина Георгиевна, а я как раз вам пытаюсь дозвониться! Здравствуйте! Катя только со школы полчаса назад вернулась. И знаете, у неё, кажется, температура. Вот, представьте себе, на улице теплынь, а она простыла где-то! Давайте занятие перенесём!

— Здравствуйте, как жаль, что Катя заболела. Хорошо, звоните, Катюшке привет. Пусть выздоравливает поскорее!

— Спасибо, передам, до свидания!