Сосуд и зеркало. Развитие эмоционального ресурса личности в психотерапии - Евгения Трошихина

Заяц выглядывает из-за кустов и дивится, как же здесь спокойно и красиво. Здесь крепкие деревья и красивые цветы. Лесник-гном живет в этом доме и ухаживает за садом. Ему 99 лет.

Это аист и его жена – фламинго. Это небольшое семейство петуха и курицы. Это семейство оленей. Это лебедь и собака-охранник. Она охраняет весь лес. Лягушата – простые животные. Змеи читают. Крокодилы разговаривают. Прилетели бабочки. Это все трудолюбивые звери, и сейчас они отдыхают. Четыре ангела охраняют эту красоту.

Эта простая башня по ночам дает свет людям и животным. Эту елку лесник зажигает на Новый год. Здесь стоит дуб, на нем живет сова. Ночью ее глаза освещают. Если кто-то ночью не спит, она сообщает леснику. И он говорит: «Спите, здесь все спокойно». Черепашка посадила здесь все эти деревья, а лесник ей помогал и поливал.

Итак, это ухоженный сад, где растет много деревьев и цветов. На первом подносе были людоеды и ужасы, а теперь здесь животные, которые могут спокойно трудиться и отдыхать. Этот ухоженный сад является безопасным пространством внутреннего мира, которое теперь достигнуто. Безграничная ненадежность, страхи и агрессия, владевшие Георгием, теперь сменились внутренней безопасностью, поддерживаемой теменосом.

Наличие семейств животных показывает присутствие энергии, способной восстанавливать теплые семейные взаимоотношения. К жизни вызвана архетипическая семейная ситуация, на основе которой стало объединяться то, что было разрушено в самом раннем детстве.

Много зелени говорит о том, что вся энергия теперь направлена на рост и развитие. Две скрещенные цветущие ветви, расположенные в самой середине подноса, символизируют возрождение к жизни. В этой композиции Георгий разместил всех лягушек и бабочек, какие были в коллекции, что подчеркивает активность происходящего процесса трансформации.

Это место освещено и охраняется.

Лесник-гном, которому 99 лет, представляет собой архетипическую мудрую мужскую энергию. В рассказе он главный создатель сада, он наделен особыми полномочиями, поддерживает его существование и делает все для его развития. Он обустраивает сад таким образом, чтобы в нем можно было расслабиться и найти отдохновение, и в этом ему помогают духовные и мудрые природные силы. Черепаха посадила все деревья. Во многих древних культурах черепаха является символом мудрости и миропорядка, на ней держится вся земля. Сад охраняется дружественной энергией – ангелами и собакой. Освещение в темное время суток (свет в башне и на елке, которую зажигает лесник-гном, светящиеся глаза совы, живущей на дубе) обеспечивает ощущение безопасности.

Заяц, прятавшийся в глубине подноса, за кустом, теперь может убедиться в безопасности этого пространства и выйти из-за своего укрытия. Обычное и пугливое в нем самом теперь может ослабить свои жесткие защиты. В первой композиции на этом месте за забором находился источник жизни. То, что пряталось, – энергия простой, спокойной, трудолюбивой жизни – теперь вышло на сцену.

Итак, он возделал сад свой души, нашел свое «внутреннее королевство», а это, по словам Д. Калфф, заключается «в становлении как индивидуума, полезного члена коллектива в соответствии со своими способностями. Разве не так, что каждый из нас – сам свой собственный мастер и король, которому по рождению предоставлено право развивать задатки решать повседневные задачи, и это ежедневно возрождает нас и делает счастливыми?» (Kallf D. M., 2003, с. 42).

Путешествие к себе, обозначенное на первом подносе как путь по спирали к центру, теперь завершено. Георгий прожил психологические стадии: выражение агрессии, манифестация Самости, позитивное использование энергетических ресурсов – и достиг своего «королевства» – создал теменос в самом центре своего внутреннего существования.

В процессе работы терапевту важно создавать и удерживать свободное и защищенное пространство, и тогда с установлением переноса клиент проживает условия, сходные с изначальной ситуацией единства «мать-ребенок», что восполняет на символическом уровне то, что не было прожито в раннем детстве при взаимодействии с матерью. Опыт проживания безопасных и свободных условий интериоризуется, и это означает создание в самом внутреннем своем существе теменоса, некоего символического пространства безопасности, своего «королевства», которое является эмоциональным внутренним ресурсом. Благодаря ему Самость имеет возможность манифестироваться, и доступ к ней позволяет реализовывать свою индивидуальность и справляться с задачами внешнего мира.

Следующий терапевтический час был последним, мы оба чувствовали, что наша работа подошла к концу. На этой встрече Георгий сказал: «Вы знаете, пожалуй, я закончу на этом, у меня появилось сейчас много дел, я записался в кружок мягкой игрушки… по математике много задают, а по вечерам я играю с друзьями в футбол». Через некоторое время после разговора он спросил: «К вам ведь ходят и другие дети, а как они строят?» Я ответила, что каждый по-своему. На что, подумав, он заметил: «Ну да, ведь у каждого своя фантазия и своя жизнь». И я поняла, что теперь он готов услышать и других людей тоже.

Его жизненная ситуация менялась постепенно и в результате изменилась кардинально. В течение трех весенних месяцев он активно занимался с учительницей, учеба стала доставлять ему удовольствие, он выполнял все задания и догнал своих одноклассников по всем предметам. После летних каникул он снова был определен в свой класс, где занимался также усердно. Одновременно с этим он установил конструктивные отношения с одноклассниками и воспитателями, у него появилось много друзей и совместных дел. Его поведение больше не вызывало опасений у педагогов.

В сентябре Максим был определен в школу-интернат для детей-сирот в первый класс. До этого времени его воспитывала одна мама. Летом перед школой она отправила его с детским садом на дачу в пригороде Петербурга, однако после окончания летнего сезона так и не забрала его домой. Она пропала без вести, и больше Максим маму никогда не видел. Так мальчик оказался в школе-интернате для детей-сирот.

За весь сентябрь Максим не проронил ни единого слова. Он не разговаривал ни со взрослыми, ни с детьми, ни в стенах школы, ни за ее пределами. Молодая учительница, для которой этот первый класс был первым опытом в педагогической деятельности после окончания института, очень старалась дать детям знания и создать благоприятную атмосферу в классе. К каждому ребенку она нашла индивидуальный подход, и только Максим молчал, не выполнял заданий, не плакал, не грустил, не смеялся. Он просто сидел, сосредоточенно смотрел в одну точку и не участвовал ни в чем. Учительница обратилась ко мне как к психологу школы-интерната за помощью. Мы начали встречаться с Максимом раз в неделю в обговоренное время. Я приходила за ним в класс, брала его за руку, говорила, куда мы идем, и приводила его в кабинет.

В первый день, войдя в помещение, Максим встал в дверях, спокойно оглядел комнату, увидел полки с фигурками, ничего не сказал и сел за стол. Я рассказала ему о подносе, о фигурках и о том, что он может построить композицию, если хочет. После моих слов он взял стул, поставил его к полкам, сел и стал смотреть на фигурки. Я тоже взяла стул и села напротив него. Я еще раз рассказала о песочнице, коллекции и возможном построении. Максим сидел, не шевелясь, и разглядывал фигурки, не дотрагиваясь до них. До окончания времени сессии мы молчали.

На следующий день все повторилось. Только на этот раз он сразу взял стул и сел к полкам. Мы молча сидели рядом.

Я смотрела на него и думала о том, какое чувство безысходности он испытывает, о том, что я не могу вернуть ему маму или переместить его в прошлое, чтобы он смог хотя бы спросить: «Мама, почему ты уходишь от меня?» В его душе нет ответа, почему она так поступила, бросила ли она его или что-то случилось, где она сейчас. И я, как и никто другой, не могу ответить на этот вопрос. И он знает то, что никогда об этом не узнает. Если бы она умерла, то он горевал бы, если бы она сказала, что бросает его, это вызвало бы злость или гнев. Но она исчезла, не сказав ни единого слова. Когда невозможно спросить, невозможно узнать, невозможно понять, то трудно простить. Безысходность погружает в молчание. Мама не сказала ни единого слова. Как согласиться с этим? Одновременно с этими размышлениями во мне ожили и собственные давние переживания.

На третий день встреча началась все так же, но почти в самом конце часа он вдруг неожиданно произнес: «У вас нет кита». Я ответила: «Да, действительно, у меня нет кита… у меня есть пластик, ты можешь вылепить из него кита, какого ты хочешь». Следующие две встречи он лепил своего кита. Он сделал его и, когда фигурка высохла, покрасил в черный цвет. В эти дни он также молчал.