Русалка - Нэнси Янг

— Чанни, — пробормотал он, — не стоит торопиться.

— Почему? — удивилась она, глядя на него затуманенными глазами. Неожиданно для себя он почувствовал, как желание стало гаснуть, уступая место сомнению. Она прикрыла глаза. — У тебя снова изменилось настроение?

— Изменилось настроение? — хмыкнул он и сильнее прижал ее к себе, держа за бедра. — Вовсе нет, но… — Он задержал дыхание, когда она задвигала бедрами. — Ох, Чанни, использовать как ложе этот проклятый стол, уставленный тарелками, быть одетыми… Как ты к этому относишься? А если я причиню тебе боль?

Она покачала головой, не глядя на него.

Его пальцы перебирали шелковые пряди волос. Затем он прижался к ее губам и не мог оторваться ото рта, от трепетного кончика ее языка. Он тяжело дышал, и руки у него тряслись.

— Я делаюсь сущим болваном, — хрипло сказал он. — Теряю над собой контроль, когда ты целуешь меня.

Ее глаза подернулись поволокой, губы раздвинулись. Она долго всматривалась в него, а Линк чувствовал, как на него накатывает еще более мощный прилив желания.

— Нечего мучить себя, — ласково сказала она, одним движением стягивая с себя блузку. Голова у нее закружилась. Она в оцепенении застыла, опираясь на краешек стола, не соображая, что делать дальше. Решение было за Линком. Он взял из ее рук блузку и отбросил в сторону.

— Боже мой, — прошептал он, — ты прекрасна.

По его тону, по взгляду она поняла, что он говорит правду. Правда заключалась и в его вздрагивающих руках, в прикосновениях. Она почувствовала, как налились ее обнаженные груди. Это было необычно и удивительно. Дэниел часто ласкал ее груди, а она при этом ничего особенного не чувствовала.

Она ждала, когда Линк дотронется до них, мысленно представляя, как это будет. Но он обнял ее за плечи, прижал к себе и стал гладить нежно и ласково.

— Ты прекрасна, — повторил Линк. — Миллионы женщин обладают красивым телом, но ты само совершенство, Чанни.

Она изогнулась, приникла к нему. Взяла его руки в свои и крепко прижала их к своим обнаженным грудям.

— Пожалуйста, — прошептала она. — Линк…

Он чуть приподнял ее, нежно гладил, усиливая в ней и без того разгоревшийся огонь. Когда кончики его пальцев коснулись ее сосков, она вскрикнула. Никто еще так осторожно, так нежно не дотрагивался до розовых окончаний ее грудей. Она принялась расстегивать пуговицы на его рубашке в тот самый момент, когда его пальцы лежали на ее сосках, ощущая их твердость.

Наконец рубашка была расстегнута. Она смотрела на обнаженный мужской торс с восхищением. Она знала, что он сильный, что у него широкие плечи, но мощные мышцы, плоский живот и узкие бедра, которые скрывались под тканью свободной рубашки, потрясли ее. Она дотронулась до его мускулов, провела пальцами по животу, чувствуя, как под прикосновением ее рук напрягается его тело.

Когда она прикоснулась к плоским, коричневатым мужским соскам, он застонал. Она посмотрела на него, поразившись его виду. Такого лица она никогда не видела у Дэниела. Она наклонилась и приникла губами к его груди. Гладкая кожа была шелковой и горячей. Теперь не выдержала и она, издав глухой стон.

Линк осторожно опрокинул ее на стол, не отрываясь от ее губ. Его руки, как слепцы, бродили по всему ее телу. Потом она услышала, как бьется на полу посуда, почувствовала, что спина касается гладкой поверхности стола, ощутила тяжесть его тела, прижимавшегося к ней. Ей было жарко от его горячего дыхания, от губ, касавшихся ее груди. Они жадно втягивали в себя ее соски, кончик языка змейкой блуждал по их твердой поверхности. Горячая волна страсти захлестнула ее, бедра инстинктивно задвигались, напоминая ритмичное движение волн океана. Она старалась освободить его от джинсов, ей захотелось взглянуть, дотронуться, погладить…

Руками она освободила из-под мешавшей ткани горячую, твердую, но удивительно гладкую мужскую мощь. Обхватив пальцами эту восставшую горячую плоть, она почувствовала ее сильную вибрацию. Удивительное ощущение пронзило ее, такого она никогда не испытывала. Она гладила эту плоть, поражаясь ее шелковистости и твердости.

— Чанни, прости, я не могу… — Его руки потянули вниз ее шорты, а затем и трусики. Он и с себя сбросил одежду. Она чувствовала обжигающий жар его тела, склонившегося над ней, ощущала почти каменную твердость его плоти, находившейся между ее бедрами. Она была готова принять ее уже без опаски. Она задержала дыхание, когда он сделал первое движение. Она чувствовала, как нечто большое, сладостное старается проникнуть в нее.

— Ах! — вскрикнула она.

— Ах! — выдохнул он, войдя в тесную, но прекрасную обитель. — О, моя русалка!.. Ты чувствуешь… как хорошо.

Она съежилась, ощутив, как сократились у нее внутренние мышцы, они словно освободились от долгой дремы. Прикосновение к ним мужской плоти разбудило их. Линк тяжело дышал. Она вдруг, подчиняясь какому-то внутреннему сигналу, подняла ноги и согнула их в коленях. Она удивилась своему поступку и решила занять прежнее положение.

— Не надо, Чанни, — проговорил Линк. — Обними меня ногами. Пожалуйста, я так мечтал об этом.

Она сомкнула ноги вокруг его талии, позволяя ему как можно глубже войти в нее. Он внезапно стал двигаться толчками.

— Так, русалочка… Так.

— Линк! — вскрикнула она, изгибаясь под ударами его тела.

Крик остановил его, и он внимательно посмотрел ей в глаза.

— Тебе больно?

Чандра смотрела на него расширенными глазами, словно удивляясь его вопросу.

— Нет. Мне…

— Ты уверена? — Он оглядел ее маленькую фигурку, прижатую его телом, остановил взгляд на ставших плотными грудях, затем чуть опустился ниже. — Ты такая маленькая. Я никогда…

— Уверена, — задыхаясь сказала она. — Мне больно только тогда, когда ты останавливаешься.

Ему еще никогда не приходилось испытывать такое сильное наслаждение. Именно эта женщина открыла для него волнующее кипение страсти.

Когда он понял, что близок к завершению, он просунул руку между их телами. Его пальцы нашли маленькое, чувствительное местечко, прикосновение к которому вызвало у нее продолжительную судорогу.

— Ох, Линк… Я не могу… Что происходит?

По ее вскрику Линк понял, что она никогда еще не испытывала…

Она твердила его имя, извиваясь в его объятиях, вскрикивала, стонала. Никто до Линка не вызывал у нее подобного состояния.

Наступил момент, когда все мышцы Липка напряглись, спина и низ живота содрогнулись почти одновременно с се судорожным движением. Он понял, что эта женщина, которую он сейчас прижимает к себе, приковала его к себе навсегда.