Петербургские истории (СИ) - Праздникова Валерия Сергеевна

Пообедав, мы обсудили ситуацию.

— Да, Анна действительно под воздействием, — бабушка положила мне добавку пюре, — я думаю, это гипноз или что-то похожее.

— Кто и когда, а главное — зачем?.. — я благодарно кивнула, пододвигая тарелку поближе.

— Посмотрим. Думаю, скоро мы все узнаем.

— Ясненько… ба, ты деньги пересчитывала?..

Она усмехнулась:

— По моим расчетам, впритык уже хватает, если брать по средним ценам того района. Но ты не забудь про ремонт и прочие сопутствующие расходы. Да еще и неизвестно, какую именно цену запросит тот хозяин. Вполне может зарядить по верхней границе.

— Эх… нам бы еще парочку таких же заказчиков, как первые два!..

— Не беспокойся, Криста, все будет. Вот сама увидишь.

Вечером я вышла на кухню разогреть ужин и обнаружила Аннушку, с понтами что-то готовившую в новенькой, ярко-зеленой кастрюльке.

— Вау, — я решила отметить обнову, — да ты, никак приподнялась?

— Подарили! — соседка с гордостью повертела посудину, — вот сегодня утром и подарили!

— За что это тебе такая радость?

— Да вот, в шестнадцатую новый сосед вселялся, я ему помогла немного, а он мне — раз! — и эту кастрюльку подарил! У него таких целых пять штук!

— О, как!.. Что ж ты, ему, что ли, диван затащила?

— Да куда там!.. — она немного смутилась, — пару сумок поднесла, и только.

— А он?

— Да… — она помахала ложкой в воздухе, — просто расспрашивал, какие люди живут, да где какие магазины, да что и как тут… ерунда, в общем!

— А что за сосед?

— Артист! — Аннушка пыжилась гордостью, — сказал, в цирке и всяких больших ресторанах выступает.

— Певец или танцор?

— Нет, вроде. Сказал, что показывает чудеса.

— А, фокусник. Одинокий? С семьей? А дети есть? Откуда приехал?

Анна только пожала плечами. Вот еще одна странность: чтобы она, да не вызнала всю-всю подноготную?!

Я пожарила капустные шницели и вернулась в комнату. Рассказала бабушке новость и уточнила:

— Фокусники же могут владеть гипнозом?

— Не исключено. Тебе крупно повезло, что Аннушка все сразу рассказала.

— Ну, вот так вот, — я пожала плечом, — будем с кетчупом есть шницели, или какой-нибудь соус сделать? Может, итальянский — мясной с томатами? Фарш есть. Делов-то на десять минут.

Бабушка осмотрела стол и согласилась:

— Да, немного мяса, пожалуй, не помешает, а то что-то у нас сегодня совсем вегетарианское меню.

Достала из холодильника порцию фарша и остальные продукты и снова отправилась на кухню. Там вместе с Анной крутилась Люська: резала неизменные овощи и чистила картошку.

— Привет, — Люся сосредоточенно махала ножом.

— Привет, — поставила сковородку на огонь, накрошила луковицу, подготовила томатную пасту и специи.

Аннушка подхватила кастрюлю полотенцем и вышла.

— Ты слышала? — тут же оживилась Люська, — Анка собственными глазами видела, какие у Писецких сокровища спрятаны!

— Ты что, дура?! — я покрутила пальцем у виска, — да кто в здравом уме эту прошмандовку на порог пустит?! Вот ты, например! — показала лопаткой на соседку, — представь, что ты богата: огромная квартира, дом — полная чаша, пара шубок в шкафу и вообще, все путем.

Люся кивнула и зажмурилась. Через минуту на ее физиономии расплылась блаженная улыбка.

— Ну вот. А теперь представь, ты что, совершенно чужую бабу с дурной репутацией в квартиру пустишь, и все свои вещи показывать будешь?

Она резко распахнула глаза и отчаянно покрутила головой.

— Во-от! Так ты что, теперь веришь в то, что эта идиотка тут втюхивала?!

— Нет!! — от осознания подставы Люся даже вспотела и грязной ладонью вытерла лоб.

Фарш обжарился и зашкворчал. Я высыпала лук и продолжила помешивание.

— Вот и думай, кто тебе говорит, что и зачем.

Она поставила целую кастрюлю на плиту и кивнула своим мыслям:

— А действительно, зачем это Аньке?..

Я пожала плечами, добавляя в сковороду томатную пасту и специи:

— А хрен ее знает…

Потом поразмыслила и добавила:

— А видела, какая у нее кастрюлька новая?

— Ага. Модная, зелененькая!

— Ну вот. Эту кастрюльку ей новый сосед из квартиры напротив подарил, когда Анка ему все-все про соседей рассказала.

— А что за сосед?

— Артист какой-то вроде, Анна сказала.

— Вот как? То есть, она ему информацию, а он ей — кастрюлю? Так, что ли?

— Именно. И сразу после этого ченча[47] Варфоломеевна и начала чудить. Так что, делай выводы.

Собрала готовый соус в соусник, залила водой грязную сковородку и отправилась ужинать. Бабушке поведала о разговоре в кухне. Та только кивнула:

— Я, пожалуй, предупрежу Писецких, пусть знают о такой проблеме.

Мы мирно ужинали, когда в дверь постучались.

— Юдифь Георгиевна, — в голосе Димы сквозило неприкрытое почтение, — вас к телефону, некто Мельников.

— О, — мы удивленно переглянулись, и бабушка встала, — иду, спасибо.

Она вышла, а я продолжила трапезу, теперь размышляя, что понадобилось следователю и что на всякий случай надо что-нибудь испечь.

Майор Мельников нанес нам визит на следующий день, вечером. Поздоровался, принял приглашение выпить чаю. Когда последняя ватрушка была съедена, гость перешел к делу:

— У школьного друга проблемка образовалась, как раз по вашей части. Мужик хороший, надежный, а дела там такие, что даже мне, признаться, боязно.

— А что за дела?

— Деда его сразу после войны расстреляли, как полицая. После этого отец стал куролесить, наркотой промышлять и на людей кидаться. Его, по причине найденного диагноза, расстреливать не стали, а упекли в специальную психушку для преступников. Все было нормально, друган выучился на лесника, работал себе на лесопилке. После Перестройки бизнес открыл, не бедствует. А тут недавно батя его помер внезапно. Говорят, скрытый туберкулез и какое-то осложнение. И вот после этого в его доме началась чертовщина: предметы летают, вещи сами собой загораются, причем, такие, что гореть не могут по своей сути. Я думал, ему бабло в голову ударило, отчего белочку словил, но нет. Сидим мы с ним на кухне, чай пьем, общаемся, и вдруг с полки ваза в меня — бац! — слетает. В миллиметре от уха просвистела. Полка широкая, ваза небольшая. Стояла прочно аж десять лет, и вдруг такое. Попробовали священника звать — бесполезно, еще хуже стало. А друг потом признался, что ему как будто голоса чудятся, и какие-то мысли приходят… нехорошие, греховные. И в доме стало опасно. Сынишку его чуть в ванной не утопило, на жену картина упала, чуть-чуть не в висок. Вот он ко мне и кинулся. А я — к вам. Человек он правильный, не жадный, не завистливый, в меру верующий, но без фанатизма.

Мы переглянулись и кивнули. Бабушка сообщила:

— Вот вам адресок, в субботу рано утром пусть подъедет, — пододвинула ему бумагу со схемой проезда к нашему алтарю, — посмотрим его. Да предупредите, что б схему заучил и уничтожил. Не должна она у него храниться.

Мельников кивнул и убрал листок в бумажник:

— Передам, благодарствую.

Мы проводили гостя.

— Криста, приготовь ритуальный набор и некромантские вещи из третьего ящика. Чую, с Каиновой печатью бороться будем.

— А что это?

— Проклятие родовое, старинное. Кладется священником или монахом. Его еще первые христиане делали. Проявляется на теле как странная родинка или иная метка, а по результату действия — в точности, как майор и рассказывал.

— Ого!.. Но его снять можно же?

— В принципе, можно, стрегам такое под силу. Но всегда есть вопрос справедливости: иному стоит помочь, а иному — еще сверх печати свое проклятие привесить.

— Хорошо. Перекус нужен будет?

— Просто фруктов с собой возьмем. Впрочем, я сейчас по звездам посчитаю.

Итак, рано-рано утром в субботу мы приехали на наше заветное место. Разложились, приготовились. Провели малый очистительный ритуал и ритуал благословения рода — стандартную подготовку к серьезной работе. Комары, кстати, меня почти перестали беспокоить — так, облетят разок, да убираются. А ведь я тогда обратила внимание, что в мою первую поездку бабушка меня всю намазала, а сама себе только по рукам пару раз мазнула. Обратила, но отвлеклась и забыла. А теперь вот и я сделала так же. В общем, осенние комары нам почти не мешали, а когда мы первый ритуал провели — и вовсе исчезли.