Антикиллер-3: Допрос с пристрастием - Данил Корецкий

Леший сокрушенно покрутил головой.

– Влетел на полный ноль…

– Ну, что делать, за азарт надо платить. – Опер похлопал его по плечу. – А по делу что-то есть?

Леший пожал плечами.

– С Земой базарил. Пушка у него, в натуре, есть, с глушаком. У пацана отобрал, у Шкета. Наверное, у того, кто ларек на набережной ломанул…

Коренев слушал очень внимательно, но бесстрастно, и только в глазах мелькали какие-то искорки, будто переключались реле мощного мыслительного механизма. Вся информация раскладывалась по полочкам, сопоставлялась с уже имеющейся, сравнивалась с фактами, требующими объяснения. Он никогда ничего не забывал и не путал. Во всяком случае того, что касалось работы. В обыденной жизни он мог быть и рассеянным.

– Так что Зема? – спросил курирующий офицер. Агент задумчиво собрал подбородок в ладонь, будто воду стер.

– Он меня на угон подписал. «Бентли» угонять буду. Что за зверь такой, я его и не видел никогда…

– Странно… Какой из тебя угонщик? – насторожился Лис.

– А вот послушай, как он объяснил…

В парке Революции лежал ковер из опавших листьев. Они шуршали под ногами, издалека предупреждая о приближении посторонних. Но в сумерках в этой части парка никто не ходил. В пятнах света от желтых фонарей появлялись только две фигуры и тут же вновь растворялись в закатной осенней серости.

– Ну, так, конечно, может быть, – задумчиво протянул Лис, когда информатор закончил свое повествование. – Но все как-то притянуто. Вроде внатяг… Ты там будь настороже, Петруччо!

И тут же спросил:

– А чего ты все морщишься да кривишься?

– Да зуб замучил, – выругался Леший. – Уже неделю болит, спасу нет!

– А к врачу ходил?

– Да куда я пойду? В районную поликлинику? Так прописки нету. А в эти, платные, – к ним без десяти тысяч и не подойдешь…

Лис хмыкнул.

– Так мне сказать надо! Давай завтра после двух в областную стоматологию, знаешь, у ипподрома? Двенадцатый кабинет, доктор Владимир. Скажешь – от Коренева, а я позвоню…

– Спасибо, Михалыч… Что бы я без тебя делал? Короче, договорились мы с Земой, я у него ствол попросил «на дело», обещал дать… А потом вышли во двор, опробовали… На другой день все разошлись, а я там поковырялся, одну пулю не нашел, а одну выковырял, вот…

Он передал куратору закрученный целлофан от сигаретной пачки. Лис сунул его в карман.

– Спасибо, Петруччо! Если это нужный ствол – с меня бутылка. И не одна!

– Давай, Михалыч. Я на проспект выйду, а ты в другую сторону.

– Удачи, Петруччо!

Через полчаса подполковник Коренев зашел в кабинет экспертов-баллистов.

– Ну-ка, Валера, посмотри одну пульку интересную…

– Сильно интересную? – Молодой старлей отложил в сторону обрез малокалиберки. – Впрочем, что я спрашиваю? Раз сам Коренев принес, то конечно…

Эксперт привычно установил закругленный цилиндрик на предметном стекле сканера и включил оборудование. Косые следы нарезов по бокам являлись визитной карточкой выстрелившего ее оружия. Компьютерная память со скоростью двадцать пять снимков в минуту сличала их со следами стволов с нераскрытых преступлений.

– Может, чайку, Филипп Михайлович? – спросил Валера. – Минут сорок ждать придется…

– Спасибо, не хочу. Лучше покажи что-нибудь интересное. Есть небось?

– Сейчас посмотрим…

Валера встал и принялся рыться в сейфе, гремя железом и недовольно бурча:

– Не пойму я, что делается? Сколько народу ножами режут, а ответственность за ношение холодного отменили! Из переделанных газовиков каждого третьего убивают, а ответственность, опять же, отменили! Арбалет – бесшумный, бьет сильней пистолета и дальше в четыре раза: отменили! Вы что-нибудь понимаете, Филипп Михайлович?

Лис вздохнул.

– Да все я понимаю. Расстраиваться не хочу… Ну, что там у тебя?

– Вот необычная штука – Лефоше, под шпилечный патрон. Музейная редкость! Видели?

– Видел. Ну, давай еще посмотрю…

– А вот «Беретта» – из нее один полковник застрелился…

– Это плохая примета… Ну ладно, давай, я ведь подполковник… Что там еще?

Через полчаса поиск закончился. Экспериментальная пуля калибра 9 мм оказалась выпущенной из ствола, который уже оставил за собой два трупа: гражданина Коломийца СВ. и гражданина Краско Г. И., больше известного в миру под прозвищем Тиходонец.

– Результат предварительный, Филипп Михайлович, – предупредил Валера. – Надо полное исследование провести. Но вероятность – процентов девяносто…

– Хорошо, очень хорошо, только пока результаты не оглашай, лады?

Не дожидаясь ответа, Лис вышел из лаборатории и быстро пошел по коридору. Его ноздри хищно раздувались, как у гончей, вышедшей на верный след.

– Куда ты идешь, Виталик? – Мать стала в дверном проеме, намертво вцепившись в косяки побелевшими пальцами. Лицо у нее, напротив, было красным. Точнее пятнистым – между красными пятнами проступала землистая, пористая кожа. – Скоро папа вернется, у него получка, накроем стол, посидим все вместе…

– Куда, куда… Гулять! Вы и без меня не соскучитесь…

– Ночь ведь на дворе!

– Какая ночь – полседьмого всего, а мне уже семнадцать! – Высокий худой подросток с дерзким взглядом голубых глаз безуспешно попытался отодрать ее цепкие руки. – Пусти. Пусти, говорю! Все ребята гуляют!

– Знаю я твои гулянья… Каждый раз, когда участковый в школу приходит, сквозь землю проваливаюсь! Я же должна учеников воспитывать, а своего собственного ребенка воспитать не могу… Откуда у тебя эта одежда?

– Заработал и купил! – «Ребенок» вызывающе выпятил нижнюю челюсть. – Вы-то с отцом только нравоучения читаете! Тоже мне, воспитатели!

– Отец двадцать лет на «Сельхозмаше» работает, ни одного выговора не получал, я в школе восемнадцать лет, тоже всегда на хорошем счету. – Голос Веры Ивановны дрожал. – Лучше бы с родителей пример брал, а не с этих твоих…

Сынок глумливо засмеялся.

– С вас?! Ты что, с дуба упала? Да кто вы такие? Ничего не можете, ничего не имеете… Какой пример? Хотите, чтобы я тоже в нищете ковырялся? Пропусти, а то в окно вылезу!

Руки Веры Ивановны бессильно опустились, по красному лицу покатились слезы. Подросток, оттолкнув ее, протиснулся в дверь. По гулкой железной лестнице сбежал во двор, оскальзываясь в грязи, выбрался на улицу, вытер подошвы о разбитый асфальт и быстро пошел по круто ведущей к Дону улице.

Угрызения совести его не мучили, и плачущая мать не стояла перед глазами. Он давно определился, с кого брать пример. Тут даже думать не о чем: с одной стороны – затюканные жизнью, сидящие на грошовой зарплате родители, убогая квартирка и перспектива столь же унылой безрадостной жизни, с другой – Зема на набитом телками «Мерседесе», Батон с полным кошельком «хрустов» и богатым перстнем на пальце… У них есть все – сила, возможности, авторитет среди пацанов! И у него все будет. Вот уже и появилось – черная куртка, черные джинсы, черные высокие ботинки на толстой ребристой подошве, черная лыжная шапочка, которую можно раскатать на лице, и получится маска с прорезями для глаз… В таком прикиде не стыдно на улице показаться – сразу всем видно, какой он крутой пацан!

Через десять минут он подошел к месту сбора. На пустыре у подножия Лысой горы за голыми кустами сидели Бомба, Крыса и Шептун. Здороваясь с ним, каждый встал, почтительно протянул руку. Здесь он быт не двоечником, сыном училки, а «стремящимся» по кликухе Шкет.

– А где остальные? – спросил он строго, как и положено главарю кодлы.

– Кот как принес домой свою долю, так и забухал с отцом, – шмыгая носом, пояснил Крыса. Он выглядел намного младше своих шестнадцати лет, у него были мелкие черты лица, псориаз и хронический гайморит. – А у Дымка предки хипеж подняли, заперли его дома, хотели даже в ментовку идти. Меня на порог не пустили и Бомбу выгнали…

– Выгнали, – подтвердил Бомба – широкоплечий парень с лицом дегенерата. Он учился во вспомогательной школе и имел диагноз «олигофрения», но при общении в компании это не ощущалось. Нормальный пацан.

Шептун, как всегда, молчал. Он боялся насмешек. Ему и кличку-то дали за то, что он частенько портил воздух – пускал «шептунов».

Шкет презрительно осмотрел всех троих.

Крыса в выношенном коричневом пальто, из которого он вырос года три назад. Бомба – в ушитом охотничьем комбинезоне камуфляжной раскраски, под который всегда натягивает всякое тряпье, и в сапогах с обрезанными голенищами. Шептун в рваной куртке старшего брата. Это не бойцы серьезной бригады, а какие-то оборванцы, да еще с идиотскими лицами… Нет, с такими не наведешь шороху в районе! Надо для начала человек пятьдесят в черной форме, да с железной дисциплиной!

Он ткнул Шептуна ладонью в лоб, так что запрокинулась голова.

– Вы что, собираетесь всю жизнь картошку жрать да на Лысой горе копейки сшибать? Я из вас людей хочу сделать: крутую банду собрать, ларьки на набережной под себя забрать, потом автостоянки, парк, игровые автоматы… Чтобы тачки у всех были, стволы, чтобы нас каждая собака боялась! А если дома сидеть, то сами будете каждой собаки бояться…