Молодой Блейз - Гордон Диксон

Данно вернулся к столу, и разговор на этом закончился. Но Блейз сохранил его в памяти на будущее. Бизнес Данно состоял в информации. Удивительным было, однако, то, что он как будто не продавал эту информацию, а раздавал ее за так. Несомненно, говорил себе Блейз, лежа на кровати, за каждый совет должна быть какая-то плата. Ведь брату наверняка приходилось и самому за все платить. Но Блейз никогда не видел, чтобы Данно платил за что-нибудь или получал какие-нибудь деньги. Может быть, Данно платили каким-нибудь необычным образом, размышлял Блейз. А как же тогда расплачивался он сам?

Блейз никогда не видел, чтобы брат пользовался наличными. Похоже, их у него никогда не бывало вообще. Этим, может быть, объяснялось и то, что он дарил Генри только вещи, а не деньги, местные или межзвездные, которые, а Блейз об этом знал, для его дяди были бы куда более полезными, при условии, конечно, что он согласился бы их принять.

Лежа на кровати и размышляя, Блейз пришел к заключению, что сейчас эту проблему он решить просто не в состоянии. Требуется как в ближайшие дни, так и потом держать глаза и уши открытыми и собирать информацию, на основании которой можно бы было прийти к более определенным выводам, а кроме того, ни в коем случае не следует недооценивать Данно.

Единственное, на что он мог надеяться, так это победить Данно в той игре умов, в которую втянул его старший брат. Эта надежда основывалась на врожденной вере в собственное превосходство и на какой-то странной убежденности в том, что его кругозор шире, воображение богаче, а мысли более глубоки, чем у Данно.

В чем-то старший брат был гораздо ближе к той массе обычных людей, от которой Блейз, хорошо это или плохо, был так далек.

Блейз заставил себя отвлечься и от этих мыслей. Еще немного, и они побежали бы по кругу. Сейчас решить все равно ничего не удастся, слишком мало информации.

Он переключился на другое. Только в последние несколько лет Блейз начал замечать течение времени. До этого ему казалось, что у него впереди вечность, в течение которой он может работать, и по мере того, как будет становиться старше, на большинство своих основных вопросов получит ответы автоматически. Но пока на многие вопросы ответы так и не появились.

И вообще, чего он, Блейз, хочет от жизни? Он заставил себя взглянуть на такие недолгие годы, месяцы и дни своего вероятного существования. Предположим, ему отпущен максимально долгий срок, скажем, сто двадцать лет активной и плодотворной жизни. Какая же это капля в океане времени – истории человечества!

Он не хотел быть просто каплей. При его способностях такого быть просто не должно. Все его существо восставало при мысли о том, что он может прожить и умереть, так и не оказав никакого заметного влияния на судьбы остальных людей.

Вот об этом Блейз раньше не думал никогда. Вытащив руки из-за головы, он непроизвольно сжал кулаки.

Он должен сделать нечто, на что все остальные не способны. Может быть, это будет что-то одно, но такое, что изменит судьбу человечества на все будущие времена или, по крайней мере, настолько, насколько он это себе может представить.

Чтобы достичь этого, он должен прикоснуться к судьбе каждого, пока же он слегка коснулся жизней всего нескольких десятков, самое большее – сотен человек, причем никоим образом не изменив их самих или их жизненные пути.

Впервые он почувствовал, как жизнь ускользает от него, подобно песку в песочных часах, – песчинка за песчинкой, но постоянно и непрерывно.

Блейз представил себя отстраненным от остального человечества. Что хорошего воздействовать на кого-либо из людей или даже на скольких-то из них, если они со временем все равно умрут и его воздействие будет похоронено вместе с ними?

Должно быть что-то большее, что-то более основательное, более непреходящее, чем он и должен заняться.

Возможно, он в состоянии предоставить им возможность подниматься по ступеням эволюции, где даже одна ступень будет делать их значительно совершеннее.

И в тот самый момент, когда эта мысль мелькнула у него в голове, он понял, что нашел то, что искал. Он хотел помочь человечеству – продвинуться хотя бы на один шаг вперед. Только на один. И потом можно спокойно уходить из жизни с надеждой, что, преодолев инерцию на этом первом шаге, оно само продолжит подъем. Но по крайней мере этот один – первый – шаг должен быть сделан, и именно с его помощью. Но как?

На этот вопрос в данный момент или даже в следующие несколько недель, месяцев или лет он ответить не сможет. Хотя ответ ему нужен как можно скорее, чтобы скорее приняться за воплощение этой мечты…

Дверь спальни вдруг отворилась, и на пороге возникла огромная фигура Данно. Его улыбка и голос были точно такими, как и прежде, словно ничего и не было.

– Ну ладно! Давай-ка распланируем, что ты будешь делать дальше.

Блейз тут же отключился от своих мыслей. Он встал с кровати и отправился в гостиную, где уселся в одно из огромных кресел.

– Нет, – сказал он. Данно последовав за ним, расположился в кресле напротив.

– То есть как это – нет? – удивленно спросил он. – Что-то я тебя не понимаю, Блейз.

– Очень жаль, – пожал плечами Блейз, – но что есть – то есть. Я не собираюсь идти вместе с тобой дальше, пока ты мне не скажешь, что тебе от меня нужно.

Данно, опираясь локтями на колени, наклонился вперед. Лицо его стало очень сосредоточенным.

– Но ведь я уже говорил тебе это, – начал он мягким и вкрадчивым голосом, – помнишь, это было в самый первый раз, когда я взял тебя с собой в ресторан и тогда по дороге домой ты мне сказал, что согласен.

– «По крайней мере, в настоящее время» – вот что я тогда сказал, – уточнил Блейз. – Ну а с тех пор прошло почти пять лет. Теперь мне нужно знать чуточку больше. Посмотри на меня, Данно. Очень скоро мне стукнет двадцать. И я за это время стал совершенно другим человеком, и мир вокруг нас совсем другой.

– А помнишь предшествующий разговор? – поинтересовался Данно.

– Разумеется, – кивнул Блейз.

– Вкратце: я сказал, – продолжил Данно, – что я единственный из людей на всех шестнадцати мирах, включая и Старую Землю, кто знает и понимает тебя, кто предвидит, на что ты способен. Еще я говорил о нашем одиночестве; но заметил тогда, что, даже если никто из нас не сможет его преодолеть, мы, по крайней мере, должны быть связаны хотя бы между собой, должны дружить – только мы двое – ты и я.

– Ты также сказал, что сможешь использовать меня, – снова заговорил Блейз. – Но когда я спросил, каким образом, ты мне не ответил. А теперь пришло время, когда я должен знать как. Все очень просто.

– Слушай, братишка. – Данно с трудом скрывал досаду. – Ты хоть понимаешь, что с тобой будет, если ты от меня отколешься? Я ведь нравлюсь далеко не всем. Может, ты этого и не знаешь, но есть люди, которые сильно настроены против меня и с которыми я всегда должен быть начеку. Ты станешь для них легкой добычей, поскольку ничего не знаешь ни о них, ни о причинах, по которым они постараются заполучить тебя. А они уверены, что таким образом у них в игре против меня появится лишний козырь.