Золотой поросенок для Дуремара - Катя Чудакова

— Что вы хотите этим сказать?

— Только то, что сказал. Во всяком случае — пока.

— Я не буду больше с вами говорить! Обращайтесь к моему адвокату!

— Не советую вам ссориться с полицией. Тем более, в вашем очень неоднозначном положении. Наш разговор закончен. Постарайтесь припомнить подробности сегодняшнего утра. Завтра жду вас в десять утра вместе с мужем. Надеюсь, не надо объяснять, что никуда уезжать из города вам не следует?

Домашний обед в квартире Вальдемара Берга несколько затянулся. Никто не решался первым прервать тихое шуршание салфеток и легкий скрежет столовых приборов о тарелки. Хотя и без особого аппетита, но поели все присутствующие — не хватало еще обидеть милую старушку, которая провела полдня возле плиты!

— Потрясающая вкуснятина! Спасибо, фрау Вальбаум! Сто лет не ела нормальной человеческой еды! — Светлана Кляйн встала из-за обеденного стола первой — ей не терпелось обсудить с Алиной и Вальдемаром Генриховичем результаты своего визита в Комиссариат полиции.

Алина решила подыграть ей:

— Фрау Вальбаум, большое спасибо! Давайте я уберу со стола, а вы не беспокойтесь, идите, отдыхайте.

Ильзу Вальбаум удалось выпроводить только после десяти минут взаимных расшаркиваний и приторных комплиментов. Наконец, они остались в комнате втроем.

Первой начала Алина:

— Мы успели не только погулять, но и побывали на квартире Полины. Вальдемар Генрихович обнаружил пропажу фамильных драгоценностей. В связи с этим появилась версия о краже.

— Но ведь Полина могла их дать кому-то поносить или отнести их, например, ювелиру — почистить или замочек какой-нибудь починить, — вступила Светлана.

— Конечно, может быть. Но как версию это пока нельзя отбрасывать. Теперь встал вопрос: сообщать ли об этом в полицию?

— А как же! Не сообщать нельзя!

— Ты прямо стала настоящей немкой, Светочка! — хмыкнул Вальдемар Берг. — Мне кажется, не стоит сообщать… Ну что это изменит? Расскажи, о чем в полиции узнала…

— Следов насилия нет, отравляющие вещества не найдены. Врач предполагает, что смерть наступила из-за остановки сердца в результате кислородной недостаточности. Эксперт предполагает, что у нее во сне случился приступ удушья.

— У меня в полиции спрашивали, не страдала ли Полина астмой или заболеваниями сердца, — задумчиво сказал Вальдемар Берг, — я сказал, что нет. Ей, конечно, пришлось многое пережить — авария, гибель матери, со мной, инвалидом, намучилась, но ведь она совсем молодая была и крепкая… Если даже у нее был приступ кашля, то почему она не проснулась? Да и странно то, что она лежала не в своей кровати, а на диване. Она никогда не легла бы спать, не убрав со стола, а там остались стоять чашки, из которых она с Пащуками кофе пила…

— Знаете, я думаю, что Пащуки к смерти Полины никакого отношения не имеют. Если бы они хотели ее отравить, то не стали бы оставлять чашки, тарелки и остатки еды на столе. Проще было бы все убрать во избежание недоразумений. Похоже, что их это не беспокоило, потому что ничего криминального в доме Полины они не делали. Но все равно, не верю я, что смерть наступила по естественным причинам…

Речь Алины прервал телефонный звонок. Светлана подскочила и ринулась на поиски телефонной трубки. Через секунду она протягивала ее Вальдемару Бергу. Звонили из полиции. Алина и Светлана не отрываясь смотрели на старика в течение всего разговора. Из его ответов невозможно было понять, о чем речь. Наконец, он нажал на отбой:

— Драгоценности нашлись! А мы тут рассуждаем, заявлять о их пропаже или нет. Недооцениваем мы полицию. Они и без нас уже все знают.

— И где же их нашли? — не выдержала Алина.

— Ты кажется, только что выступила в качестве защитника Пащуков? Так вот. Драгоценности найдены у них. Причем при весьма пикантных обстоятельствах. У них в доме в результате несчастного случая тяжело травмирована уборщица. Ее зовут Валентина Кулик. Меня спросили, не известно ли мне это имя. Может, где-то и слышал, но точно — среди моих знакомых женщины с такой фамилией нет.

— Несчастный случай с уборщицей? Что-то вокруг этой парочки сплошные неприятности. Не думаю, что все это случайно. И что, их арестовали?

— Вроде, нет. Полицейский сказал, что завтра утром они вдвоем должны прийти для выяснения некоторых обстоятельств, попросил меня никуда не уезжать, вдруг возникнут срочно какие-то вопросы. Да и куда мне ехать? Пойду-ка я покурю. Светочка, составишь мне компанию?

— Я обещала Максу до свадьбы бросить курить. Так что лучше не соблазняйте меня сигареткой, и так курить ужасно хочется. Буду терпеть! — Светлана незаметно подмигнула Алине — надо поговорить наедине.

Алина вывезла инвалидное кресло на балкон и быстро вернулась назад. Светлана вполголоса сообщила ей:

— Есть некоторые обстоятельства, о которых я при Вальдемаре не хотела упоминать. Все равно, уже ничего не изменишь, а это совсем добьет старика. Полина была беременна, срок — шесть недель. Так что он потерял не только дочь, но и внука… Лучше бы ему не знать об этом.

— Постараемся, чтобы не узнал. О результатах судмедэкспертизы ты ему рассказала, так что в полиции он об этом спрашивать уже не будет. Да может, они вообще оставят старика в покое. Тем более, теперь все вопросы можно решать с тобой — ты же фактически член семьи.

— Да. Но только фактически и теоретически. А практически это нигде в бумагах не стоит. Сама знаешь любовь немцев ко всяким бумажкам. Они скорее поверят бумажке, чем своим собственным глазам.

— Да уж. Что есть, то есть.

— После визита в полицию я решила поговорить с Эдгаром Паулем. Не хочу пока делать никаких выводов, они могут быть чересчур предвзятыми после того, что я узнала о беременности Полины. Но скажу тебе, он вел себя очень непорядочно по отношению к Полине. Да, они давно вместе, многие воспринимали их как постоянную пару, но ведь он не собирался разводиться с женой! И я думаю, что известие о беременности Полины могло каким-то образом спутать его планы.

— Или планы его жены?

— Об этой сумасшедшей надо вообще поговорить отдельно. Очень странно, что Эдгар столько лет за нее держится. Детей у них нет, супружеских отношений, по его словам, тоже. Значит, остаются только деньги.

— Ты с ней знакома лично? Может, это она узнала о беременности Полины и…

— Эдгар утверждает, что даже он не знал об этом. А жену его я никогда не видела. Дома у него тоже не была. Мы когда с Максом бывали в Дюссельдорфе, то останавливались у Полины, и он туда приходил пообщаться с Максом. Они ведь коллеги, познакомились восемь лет назад на какой-то конференции.

— Ты ему вообще веришь?

— Честно говоря — нет…

Балконная дверь открылась и в комнату вкатилась инвалидная коляска:

— Поболтали, девочки? Вы уж извините меня, старика, что я сам не могу…

Светлана перебила его:

— Вальдемар Генрихович, давайте прекратим эти разговоры!

— Да, да. Я уже дал себе слово держаться. Но…

Алина посмотрела на часы:

— Наверное, я буду уже собираться. Обещала мужу вернуться до его прихода. Он у меня разбаловался за последние пару лет — привык, что я его встречаю после работы с горячим обедом-ужином. Он ведь холостяковал до тридцати шести лет. Питался всухомятку, на бегу. В рестораны он не очень любит ходить, да и каждый день — тоже надоедает. Так что теперь наслаждается преимуществами семейной жизни. Причем, совершенно не типичной для его немецкого круга.

— Наверняка, все немецкие друзья ему завидуют, — вставила Светлана.

— Не без того…

— Мой Макс, хотя и немец наполовину, категорически не хотел жениться на немке… Правда, тут и итальянское влияние свою роль сыграло.

— Кажется, он вообще не собирался никогда жениться до встречи с тобой, — заметил Вальдемар Берг.

«Вроде бы, обстановка немного разрядилась. Можно уходить со спокойной душой», — подумала Алина, прощаясь с Вальдемаром Генриховичем. Дома ее ждал не только голодный муж, ей не терпелось посмотреть содержимое компакт-диска, на который она скопировала данные из компьютера Полины.

— Я провожу тебя до машины! — предложила Светлана, впрыгивая на ходу в изящные коротенькие сапожки. — Кстати, хотела тебе сделать комплимент, — продолжила она уже за порогом квартиры, — старик очень редко кого так сразу принимает. А ты уже для него своя. И это всего за пару дней! И я с тобой чувствую себя свободно, вроде мы давным-давно знакомы, а не с сегодняшнего утра. Я слышала, что бывает такое, когда в качестве утешения человеку, потерявшему своего близкого, приходит добрый ангел…

— Я далеко не ангел, но мне приятно ваше общество. Скажу честно, за пару лет жизни в Германии я соскучилась по настоящему «русскому» общению. У меня есть много знакомых, и немцев, и русских, но это только знакомые, с которыми можно повстречаться, хорошо провести время, а потом полгода о них вообще не вспоминать.