Золотой поросенок для Дуремара - Катя Чудакова

Побывать на Западе может теперь каждый. Правда, появились новые «занавески». Пусть, не такие уж непробиваемые, но все же… Например, материальные. Немногие избранные, запросто пересекавшие границу СССР двадцать лет назад — дипломаты, партийные и государственные функционеры, благонадежные деятели науки, культуры, искусства и «иже с ними» — расплачивались за путешествия из госбюджета. Для них и сегодня все осталось по-прежнему. Цены на билеты «Аэрофлота» рассчитывались по официальному курсу доллара к рублю. Что-то порядка шестидесяти копеек за доллар.

С некоторых пор отечественные авиакомпании держат цены на уровне мировых. Чего не скажешь об их сервисе. Хотя, есть и выбор — до Европы можно добраться еще менее комфортабельным, но зато значительно более дешевым путем — на автобусе.

К тому же кардинально изменилось отношение к понятию «благонадежность». Теперь из Союза выпускают всех. А вот препоны появились с другой стороны — старушка-Европа и богачка-Америка, нарисовав своим разыгравшимся воображением толпы пьяных мужиков-лапотников и размалеванных продажных девок, бесцеремонно топающих по их благоустроенной «тихой заводи», стали выдумывать всяческие поводы, чтобы ограничить поток туристов с Востока.

…- Пристегните ремни, приведите спинки кресел в вертикальное положение! — механический голос стюардессы вывел Александру из полудремы.

«Сколько же лет я не была в Германии? Надо будет проехаться по старым местам… если, конечно, свободный день выкрою. Программа напряженная, а времени не так много. Через пять дней надо вернуться в Москву».

— Через несколько минут наш самолет совершит посадку в городе Ганновере, столице федеральной земли Нижняя Саксония, месте проведения самой крупной и известной в мире компьютерной выставки, — продолжала читать стандартный текст стюардесса.

Александра Вольская не рискнула вновь появиться на немецкой земле под засвеченной здесь фамилией. На такой случай у нее имелся итальянский паспорт, предусмотрительно полученный на родине ее официального супруга Луиджи Паперони. В Москве этот факт из богатой биографии Александры известен очень ограниченному числу лиц, брак был заключен полтора года назад, поэтому обнародовавшая за полгода до этого подробности ее жизни журналистка Алина Перова не успела оповестить об этом широкую публику.

Итальянскую гражданку Александру Паперони, прилетевшую рейсом из Москвы, в аэропорту города Ганновера встречала высокая рыжеволосая красавица. Женщины быстро прошли через зал, оставляя за собой шлейф модных французских духов и оценивающие взгляды мужчин.

Леночка Гарий открыла багажник своего новенького «пежо» и положила туда небольшую дорожную сумку своей шефини. Александра уже устроилась на переднем пассажирском сидении и с наслаждением закурила после трехчасового перерыва.

От стоянки непрерывно отъезжали такси, автобусы и частные автомобили, среди прибывших пассажиров преобладали мужчины в деловых костюмах с выраженными монголоидными чертами — явный признак начала компьютерной выставки.

— Я тоже хотела бы посмотреть, что нового в мире компьютерных технологий. Сейчас никак без этого не обойтись, — Александра кивнула в сторону группки одинаковых японцев, запихивающих одинаковые чемоданы в микроавтобус «фольксваген». — Завтра же пойдем на выставку, а потом поедем по всем остальным делам! А то, получается, отправляю уже несколько лет сюда клиентов, а сама так и не удосужилась ни разу побывать. Впрочем, на это были объективные причины. Сама знаешь… Так сходим завтра вместе?

— Как скажешь. Меня компьютеры мало интересуют, но поболтаться по выставке с тобой за компанию — с удовольствием! Там не только японцы и русские. Есть и из других стран очень даже приличные молодые люди…

— А то тебе местных мальчиков не хватает… Признавайся, многим тут голову заморочила? Давненько мы с тобой не сплетничали… Все о делах, да о делах… Выкладывай, кто у нас актуальный счастливчик?

— Да так, адвокатик один. Но не стоит об этом, ничего интересного.

— Ну, а муженек законный, Олежек, не беспокоит?

— Общаемся регулярно. К счастью, в основном по телефону. Некоторые документы мы должны совместно подписывать, ты же знаешь любовь немцев ко всяким бумажонкам. Бюрократы чертовы, иногда думаю, что у них половина страны только тем и занимается, что разные формуляры придумывает. А другая половина — их проверяет.

— Мне надо с Олегом встретиться. Звонил он на днях охраннику моему, Жоржу. Говорит, у него проблемы, и у Пащука, вроде бы, неприятности. Надо аккуратно выяснить, не разыгрывают ли они для меня спектакль с пропажей бабок в финале. Но пока им не надо знать, что я в Германии.

— Само собой. Могла бы об этом и не говорить!

— Эх, Леночка, как мне тебя в Москве не хватает! Но зато я спокойна за мои дела в Германии, раз они у тебя под контролем! Жаль только, что к Пащуку пришлось Олега приставить. Не могу я ему полностью доверять. Слишком Олег деньги любит, если кто-то даст ему на три копейки больше, чем я, продаст не задумываясь.

— Он трус! Побоится с тобой дело иметь.

— Только на это и рассчитываю.

— Приехали! Ой, смотри, капает! — Леночка лихо притормозила у кромки тротуара возле современного трехэтажного дома, окружившего своим П-образным корпусом симпатичный дворик с детской площадкой, аккуратно подстриженными кустами и невысокими деревьями.

— Очень мило! — Александра окинула взглядом уютный дворик. — Ну, показывай свои апартаменты!

— Пошли скорее, сейчас дождь польет!

Комиссар полиции Эдвард Штраух с тоской думал об аппетитной отбивной, обещанной сегодня женой на ужин, украдкой взглянул на часы и включил лампу дневного света:

— Посмотрите, фрау Пащук, уже на улице потемнело, а мы с вами никак с мертвой точки не сдвинемся. Ну, вы вспомнили, наконец, как драгоценности умершей три дня назад Полины фон Берг попали к вам?

— Во-первых, на улице потемнело, потому что пошел дождь, а во-вторых, я никакого отношения к драгоценностям Полины не имею, и как они очутились на моем туалетном столике, не знаю.

— Я бы на вашем месте хорошо подумал, прежде чем категорически что-либо утверждать. Поймите, наконец, обстоятельства смерти фрау Берг еще до конца не выяснены и теперь добавилась еще одна улика, объясняющая мотивы, по которым ее могли убить. И эта улика не в вашу пользу.

— А что, уже доказано, что она была убита?

— Нет. Но с возникновением новых обстоятельств мы опять вернулись к этой версии. Следов яда у нее в организме не обнаружено, но это еще ничего не значит. Современные отравляющие вещества могут распадаться в организме на совершенно безобидные компоненты. Это создает дополнительные трудности в работе криминалистов. Кстати, вы не знаете, фрау Берг страдала бессонницей?

— Не знаю, мне она никогда об это не говорила. А что?

— Единственное из фармакологических препаратов, обнаруженных в организме умершей — это снотворное. Но в низкой концентрации оно к смерти привести не может. То есть она могла принять всего одну таблетку перед сном, чтобы заснуть. Чтобы отравиться, нужно выпить целую упаковку, так что этот вариант исключается. Следов насилия на теле тоже нет. Есть, правда, еще одно обстоятельство… Возможно, вы, как ее работодатель, уже в курсе — фрау Берг была беременна. Всего шесть недель. Понятно, что это еще не заметно. Но может, она предупреждала вас, чтобы вы на время ее отпуска по уходу за ребенком подыскали ей замену. Я ведь понимаю, что найти квалифицированного журналиста не так просто и не так быстро.

— Не-ет… Я ничего не знала об этом. Может, мой муж в курсе?

По непосредственности реакции Инны Пащук комиссар увидел, что она действительно не в курсе. Впрочем, таких легкомысленно порхающих по жизни дамочек он встречал немало. Нередко им приходится расплачиваться за свое легкомыслие самым жестоким образом.

— А вы делами фирмы вообще не занимались? Доверять мужу, конечно, хорошо, но знаете… сколько доверчивых жен и мужей остались ни с чем, позволив собственным супругам вести свои дела.

— А я… я думала, что, если фирма принадлежит мне, то это гарантия моего финансового благополучия.

— Вы серьезно так считаете? — серьезное лицо комиссара прорезала снисходительная улыбка. — Или просто выдаете желаемое за действительное?

— Неужели он может оставить меня ни с чем?

— Запросто! Если пожелает, конечно. Где, кстати, ваш супруг? Вы так и не дозвонились ему? Надо бы ему сообщить, что вы здесь. Может, он знает, как появились старинные драгоценности сотрудницы вашей фирмы в вашем же доме? Или случайно встретился утром с уборщицей Валентиной Кулик? Прямо какая-то череда случайных несчастий за последние три дня загадочным образом связана с вашей семьей! И это уже создает впечатление неслучайности…