Пять минут между жизнью и смертью - Галина Романова

– Ты тоже, – спокойно парировала Наташа. – И даже родить готова была Сетину.

– И что с того?! И родила бы, если бы всего этого не произошло!

– А что тебе, собственно говоря, не нравится? Валерия исчезла. Сетин один теперь. Машка, как возможная соперница, тоже устранена. Я с тобой за него соревноваться не стану. Что тебе не нравится? Особенно теперь, когда перед тобой все двери открыты?

И Наташа посмотрела на нее так, что Александре сделалось по-настоящему страшно.

Взгляд был пугающе пустым. Ни намека на мысль или чувство, просто пусто в глазах, как в глубокой проруби. Пусто и холодно.

А она ведь запросто могла! Боже мой, конечно, могла!

Могла устранить Валерию, чтобы та не путалась у них под ногами и не мешала ускорению процесса. Могла пристрелить Машку, чтобы та не мнила о себе бог знает что. Разозлилась ведь наверняка, узнав, что Сетин дал Машке ключи от квартиры своей ненаглядной женушки. Она все всегда узнавала из каких-то своих информационных источников. Одной из первых узнавала, между прочим. И тут, вероятно, узнала про сетинский жест доброй воли.

Как это понимать, пожалел ее или что? Или Машка сумела подластиться к бывшему мужу, разжалобить его и навострить лыжи в его койку? Разозлилась Наташа – и бац, бац из пистолета прямо Машке в физиономию. И теперь у них путь свободен. А она, Саша, артачится. И снова Наташе приходится злиться. Потому и смотрит она сейчас на нее, как ведьма.

И еще кофта ей Сашина не понравилась. Сильно не понравилась. Она несколько раз носик морщила, когда рукава рассматривала. А чего не нравится-то? Кофта пускай и не новая, но дорогая очень. Может, жарковато в ней, не по погоде вязка и воротник громоздкий, так причина объективная была у Саши надеть ее сегодня утром.

Планировала блузкой обойтись, выгладила с вечера. А утром на шее синяк обнаружился. Тот, кто его ей над ключицей пристроил, тут же по башке получил, а ей вот пришлось поверх блузки кофту надевать. Рыться в шкафу в поисках чего-то еще, потом гладить, переодеваться не было ни сил, ни желания. Все эти пляски с утюгом у гладильной доски до сих пор вводили ее в уныние. Раньше мама делала это за нее, потом прислуга в доме мужа, а теперь…

– Итак, ты должна взять себя в руки и перестать делать такие огромные глаза, когда начинаешь говорить со мной о Виталике. Не дай бог, услышит кто-нибудь, моментально растреплет по городу. Нам еще сплетен не хватало, что мы с тобой бывшему мужу кости моем.

– Кто услышит-то?

Александра подняла повыше воротник кофты, а взгляд Наташи вдруг сделался любопытным и направлен был как раз в то самое место, где на шее Саши прятался синяк.

– Не знаю, как ты, а я человек публичный, – напомнила Наташа с важностью. – На меня до сих пор обращают внимание и ловят каждое слово, оброненное мною даже случайно. Так что сложить два и два не будет трудно, если услышат его имя из наших уст, да еще твою реакцию понаблюдают. Кругом глаза и уши, Саша, нельзя быть такой наивной!

Господи, какая же она дура!

Ей вдруг сделалось противно до гадливости. Захотелось встать и уйти подальше от этой напыщенной расфуфыренной куклы, считавшей себя публичным человеком. Сплетничать они не имеют права на людях о своем бывшем муже, скажите какие церемонии! А делить его могут, да? Делить, как… шкуру неубитого медведя, тьфу-тьфу.

Какая глупость! Неужели она и впрямь серьезно все это воспринимает? И что Сетин, не успев опомниться от бегства Валерии, тут же кинется к кому-то из них в объятия?

– Раньше так и было, дорогая! – вдруг вставила Наташа, безошибочно угадав ее мысли. Или она вслух все это произнесла? – Он именно так и поступал. Не успев опомниться от одной из нас, тут же тащил к себе в дом другую. Он мог себе позволить такую блажь. Некоторые на курорты прибывают с дюжиной красоток, номера на пятерых снимают и спят все вместе в одной койке. И дома у них на сектора разбиты, и в каждом секторе, как в гареме, по бабе, а то и по две. А Сетин вот наш привык жениться, что с того? Это деньги, милая, позволяют им так капризничать. Очень большие деньги! А там, где большие деньги, всегда безнравственно. Назови мне хоть одного не выпачканного среди этих сытых и богатых, а? Назови! То-то же, нету их там. Да дело даже не в этом, Сашенька.

– А в чем? – И Александра, заразившись ее осторожностью, принялась озираться по сторонам, а ну как и правда за ними наблюдают.

– Мы, женщины, для них всего лишь товар. У них не брак, у них сделка! И ты, и я, и Машка, и Валерия эта хренова были всего лишь частью этой сделки. Мы не были любимыми женщинами, Сашенька. Мы были частью сделки. И все! Вспомни, с какой тщательностью составлялись и прорабатывались его адвокатами брачные контракты! Ты вспомни! Мы же там совершенно бесправными упоминались в этих пунктах. У нас там было одно-единственное право – не роптать! Ты позволила себе, тебя за ворота. Я позволила рот открыть – меня. Чего ты мучаешься-то теперь, не пойму? Теперь, когда мы с тобой можем во всем этом поучаствовать? Теперь, когда мы с тобой опытны, умны, а не наивны и не влюблены, теперь, когда мы сильны и защищены от боли, грех не поучаствовать, милая.

– В чем?

Само понятие участия нагоняло на Александру раздражение. Сколько себя помнила, она избегала принимать участие в каких бы то ни было коллективных мероприятиях. Всегда стремилась устраниться. Никаких компаний, никакого строя. А тут такое! Тут мало раздражения, страх душу глодал.

Поначалу все задумывалось как шутка. Встретились, поболтали, помечтали, разбежались. Ну, созвонились пару раз с Наташкой, снова поболтали и помечтали. Пообедали потом вместе. На этом, думала она, все! Все так шуткой, ну и немножко мечтой, и останется. А теперь что?

Валерия неожиданно пропала из дома своего мужа. И он, кажется, ищет ее. Неспроста же частный детектив к ней сегодня приходил. Хоть и плел, что органам правопорядка помогает, она не дура. Она сразу поняла, что он поисками Валерии занимается.

А потом вдруг Машку кто-то пристрелил, и где бы вы думали?! Прямо в квартире пропавшей Валерии, которую ищет и не найдет никак Сетин.

Это как расценивать? Как устранение очередного препятствия?! А почему, собственно говоря, нет? Все прямо идеально под эту схему подстраивается. И заподозрить в этом во всем она лично никого, кроме Наташки, не может.

Скажете, что это выгодно им обеим? Пусть так. Но для Александры это было и остается шуткой и немножко мечтой. А вот Наташей, кажется, движет что-то еще.

– Ты… Ты хочешь отомстить ему?! – догадалась она, выслушав пространные рассуждения Наташи о подлости богатых мужиков вообще и об отдельно взятой подлости Сетина в частности. – Тебе плевать на благополучие! Ты не бедствуешь. Колечко вон новое, платье… Очередной спонсор, дорогуша?