Тень. Возможность - SkillSoul
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Слава мне любимому, додумать тёмные думы мне не дал охранник:
— На выход, — открыл он волшебную дверку, которую я мог выбить мизинцем левой ноги чистой физической силой.
Почему другие такого не делают? Ну, они вроде как мучаются от античастиц и сил остаётся не то, чтобы много — их вообще не остаётся.
Тень посмотрела на мужичка своим таранящим горы взглядом и рыкнув, подошла ко мне и распалась алой энергией, что влетела в мои ладони, заставив их загореться чуть ярче. Охранник от такого взбледнул, в его думалке, видимо, не сходилось, как я мог поглотить энергию, находясь в зоне действия античастиц. Ну, не будем его пугать.
— Кха, — прикусил я собственный язык и выплюнул чуть крови, руки затряслись, а ноги при подъёме стали ватными и задрожали, создавая видимость еле-еле удовлетворительного состояния.
Какой талант пропадает, эх. Мужичок аж выдохнул и застегнул на моих предплечьях кандалы, что постоянно накачивали меня античастицами и блокировали выход энергии, что, кстати, стало неприятным сюрпризом. Нет, сломать их дело пяти секунд, но вот эти пять секунд могут сыграть со мной злую шутку. Нужно будет разобраться с ними как можно скорее.
Ещё секунда переглядываний, и он двинулся по коридору. Мне ничего не оставалось, как двинуться за ним. Путь оказался не близким. Я вдоволь насладился видами кричащих от боли и чуть ли не лезущих на стену заключенных. Словно умалишённые, некоторые в полубреду обходили камеру с отсутствующим блеском в глазах. Слюна стекала с открытого рта, наполненного сломанными от сильного сжатия челюсти зубами. Особо чувствительные тянулись руками к отверстиям на потолке и пытались закрыть их руками, но им не хватало буквально нескольких сантиметров до заветной цели. Впрочем, это ничего бы не изменило, лишь усугубило. Античастицы, попадая напрямую в тело, а не через вдох, действуют гораздо эффективнее и приносят куда больше удовольствия. Поэтому наручники крепятся к рукам, как наиболее частым проводникам маны. Ну, на то они и наручники.
И они хотели сделать из меня это? Такие люди уже никогда не станут частицей общества. И дело даже не в своей попорченной репутации перед законом, дело в психологическом плане. Они просто перестанут адекватно воспринимать людей и вообще воспринимать ману как нечто обыденное. Ведь как работают античастицы? Они выдувают обычную ману и заменяют её частицы своими, а неприспособленные для такого каналы не могут проводить их по организму, вызывая адские боли в районе источника. Когда античастиц становится слишком много, они выдавливают их из источника дальше по каналам, создавая её большие боли, но уже по всему телу.
Нет, каналы могут перестроиться, но пусть и так, к этому времени от личности человека останется лишь пепел. Боль как никто другой стимулирует изменения. И продолжительность сего действа напрямую зависит, что в итоге останется от Просветлённого. Жалкая пустышка, коих будет большинство, или познавшие другую грань маны люди, познав которую смогут двигаться дальше, открыв для себя новый вид развития — Антимагию. Правда в этом случае отрезается возможность использовать обычную ману, но… из них выходят идеальные убийцы.
Можно ли меня считать Антимагом? В какой-то степени. Я не владею их искусством, да и мои частицы куда как слабее созданных. Всё-таки мои лишь не позволяют пользоваться маной на какое-то время, а созданные ещё и опустошают источник, да и боль приносят. Мои это так — ослабленная версия.
За всеми этими размышлениями и попутным осмотром всего, что мог увидеть, мы встал возле двери с красноречивой надписью — «Допрос».
— Заходи, — кивнул охранник и толкнул меня в дверь.
Дверь открылась под весом моей тушки, и я попал в помещение с камерами в углах, стенах, украшенных звукоизоляционными артефактами, ну и небольшой ламой — единственным средством освещения в этой комнате.
— Как некультурно, — буркнул я и посмотрел на сидящую на стуле сестру.
Она нервно качалась взад вперёд, уместив руки у себя на груди. Хлопок двери заставил её чуть вздрогнуть и обратить внимание на меня.
— Бей! — кинулась ко мне сестра и заключила в объятия.
— Привет, Саш, — улыбнулся и который раз внутренне обрадовался, что у меня есть сестра, к тому же старше меня.
— Сразу к делу! Я добилась твоего выхода под залог, — не разжимая рук, сказала сестра.
— Сколько? — тоже решил не мешкать. Залог должен быть баснословным, учитывая все мои косячки.
— Ну, на воле ты будешь неделю, а после вернёшься сюда на пару дней перед судебным разбирательством, — пропустила мимо ушей мой вопрос сестра.
— Уже что-то, так сколько? — руки сестры дрогнули и сжали меня чуть сильнее, чем раньше.
— П-пятнадцать, — прошептала сестра.
— Пятнадцать миллионов⁈ — отодвинул сестру от себя, чтобы показать, сколько удивления сейчас скопилось на моём лице. — Зачем⁈ Мне не сложно посидеть там ещё неделю, не такие уж и плохие условия!
— Не такие уж и плохие?!! — закричала в ответ сестра. — Ты знаешь, сколько в твоей камере античастиц?!! На мне была чёртова маска, почти полностью блокирующая их воздействие, но у меня ноги подкашивались, когда я выходила оттуда!!! Я провела там всего пятнадцать минут!!! Пятнадцать минут!!! Ты находишься под их воздействием круглосуточно!!! Ты знаешь, что вообще можешь лишиться возможности повышать свой ранг?!! Я не хочу, чтобы мой брат стал инвалидом из-за какого-то ублюдка, который решил на него напасть!!!
— Что за маска? — уже спокойно спросил, смотря на красное лицо сестры.
Саша провела пальцем по щеке, после чего сняла прозрачную, настолько тонкую, что невозможно увидеть, плёнку с лица.
— Хорошо, я благодарен тебе за это, — решил не испытывать судьбу, уже в который раз гадившую мне под ноги. — Тогда другой вопрос, сколько у тебя осталось?
— Тысяч двести, не больше, — на этой ноте её лицо потускнело, пропала краснота, бушующие эмоции успокоились, заменившись грустью.
— Ладно, у меня есть деньги. Как знаешь, до доктора я не доехал, он мне, впрочем, больше и не нужен, а сбережения я тратить в тюрьме не могу, поэтому как выйдем, я переведу тебе все деньги, — выдохнул и вновь обнял сестру.
Сестру, судя по глазам, не спавшую пару суток точно. Сестру, состояние которой сейчас колеблется между истерикой и принятием. Сестру, которая не оставила меня, даже когда я собственными руками убил ни в чём неповинных людей. Сестру, ставшую для меня единственной опорой в этом знакомом, но совершенно неизвестном мире.
— Спасибо, — эти слова легко вышли с моих уст. Одно слово, описывающее всю мою любовь к этой ещё молодой девушке, не знавшей ничего, кроме сражений и заработков ради блага семьи. — Спасибо, сестра.
Мы быстро вышли из здания, предварительно подписав тысячу и одну бумагу. Наручники на руках заменили на точно такие же, но куда меньше и не такие выделяющиеся, больше похожие на чёрные тонкие браслеты на предплечьях, они хоть и стали в несколько раз меньше, но вот основной задачи не утратили. Эти браслеты поглощали энергию из тела и накапливали в специальных кристаллах, расположенных по всей площади. Казалось бы — сломать и дело с концом, однако повредить их могут только Владеющие, кратно превосходящие меня не только в физическом, но и в энергетическим плане. Притом Владеющие с как минимум одним открытым законом.
Мне ничего не стоит напитать их античастицами, из-за которых кристаллы дестабилизируются и на несколько секунд перестанут выполнять свою функцию, однако я хороший мальчик и таким страдать не буду, верно? Учитывая, что в браслет на шее привинчено устройство слежения. Строим из себя паиньку и не балуем.
Жаркое солнце ударило по глазам, заставив глаза выпустить немало влаги, температура мигом украсила белую футболку, которую мне любезно принесла сестра, мокрыми пятнами, ноги утопали в поту из-за чёрных кроссовок, да даже достаточно короткие шорты чуть выше колена были больше препятствием для отвода жары, чем её ликвидации.
— У меня уже волосы плавятся, — буркнул, проводя руками вдоль локонов, неприятно обжигающих пальцы.
— Температура сегодня и правда какая-то нездоровая, — помахала купленным в одном из магазинчиков веером на себя Саша, — раньше тут максимум до тридцати доходило, а сейчас, — она выдохнула, сдувая бесячий волос с глаз и посмотрела на часы, — а сейчас у нас сорок три.
— На солнце линзу повесили, что ли? — веера, увы, у меня
