Делирий - Василий Головачев

— Я не голоден, — сказал Ылтыын.

— Приготовь, мы пока побеседуем, — сказал Роман.

Юна вышла.

Роман проводил её тающими влюблёнными глазами, заметил взгляд гостя, развёл руками.

— Вот, понимаешь…

— Вполне.

— Она дочь Варсонофия. Он уехал, а она осталась.

На лице Романа читалось скрытое смущение, и Ылтыын понял, что экстрасенс переживает не столько из-за присутствия дочки модератора «Триэн», сколько из-за происшествия со стрельбой и ранением.

— Как нога?

Роман потрогал пальцем лодыжку.

— Нормально, зажила. Пуля пробила икру, я залечил.

— Много их было?

— Трое. — Роман бледно усмехнулся. — Сам виноват. Надо было оценить угрозу до стрельбы и действовать по простой схеме. Я мог справиться с ними без дурацкого бегства.

Ылтыын сел на диван, вытянул ноги.

— Не обидишься, если я скажу, что думаю?

— Постараюсь.

— Ты не научился решать жизненные ситуации самостоятельно. Учись соображать, не рассчитывая на готовое. Тебе дали «интуитивку», научили ФАГу, а ты цепляешься за какие-то наработанные схемы.

Роман сжал зубы, скулы затвердели.

— Я не профи спецслужб.

— Ты должен стать профи жизни, это гораздо круче. Не позволяй ментальной лени завладевать мозгами, это опасно. Таких людей легко превратить в марионеток.

— Спасибо за оценку.

— Это не оценка — предостережение.

Роман снова крутанул желваки, сдерживая возражения, помолчал немного, поднял голову.

— Психологию человека изменить трудно.

— Так постарайся. Ты многого добился, добьёшься и большего, если точно поставишь цель.

— Стать суперменом? — с сарказмом осведомился Роман.

— Стать распорядителем собственной судьбы. Тем более что ты взял на себя обязательства защищать эту девушку. Я не прав?

Вошедшая Юна избавила Романа от необходимости отвечать.

— Всё готово.

— Мы сейчас, — выдавил экстрасенс.

Девушка понимающе удалилась, бросив любопытный взгляд на гостя.

— Ты нужен в Москве, — сказал Ылтыын, переводя разговор.

— Зачем?

— Не догадываешься?

— Кочевник…

— Готовится операция по его захвату. Но есть одно «но».

— Моя безответственность?

— В Москве замечен наш с тобой поединщик.

— Арчибальд?!

— Настроен он решительно, так как получил задание найти оператора, нейтрализовавшего женщину-террористку. Не боишься?

— Ещё чего? — расправил плечи Роман; было видно, что он и в самом деле не считает американца опасным соперником. — Откуда ты знаешь, что Арчибальд собирается предпринять?

— Разведка перехватила его переговоры с Фурсенюком во дворце Юсуповых, в Питере.

— У нас такая крутая разведка?

— Аск[9].

Роман фыркнул, настроение его улучшилось.

— Если у нас такая классная разведка, почему АПГ чувствует себя на Земле вольготно?

— Во-первых, если я говорю «наша разведка», то это не государственная структура, а ковчеговская. Во-вторых, мы занимаемся Ассоциацией недавно, а все властные государственные структуры находятся под контролем Поводырей уже тысячи лет. Вообще, насколько мне известно, АПГ долго являлась единственным надгосударственным игроком мирового масштаба. Теперь появились мы, но если у них многотысячелетний опыт воздействия на людей, то у нас этого опыта кот наплакал. Хотя кое-чему научились и мы. Во всяком случае обошли иерархическую организацию традиционного типа, которую легко можно контролировать теми же способами, что и политические партии, государственные институты и финансовые союзы.

— Через руководителей.

— Соображаешь.

— Но ведь мы должны содержать огромное количество групп, ту же разведку, контрразведку, аналитиков, компьютерщиков.

— «Триэн» не зависит от денег, и поэтому её нельзя убить, перекрыв финансовые каналы.

— Как это? — не поверил Роман.

— Финансы влияют на активность системы, но не на факт её существования. Мы же используем уже существующие структуры и работаем не за страх или денежное вознаграждение, а за совесть. Если официальные организации объединяют сотрудников зарплатой, то мы «склеиваем» людей признанием полезности общего дела. Любую формальную структуру контролируют неформальные лидеры и группы. Они есть в любом министерстве, учреждении, учебном заведении, в армии и администрациях, в том числе — в президентской. В церкви. В корпорациях. В ООН, если хочешь. У нас всё иначе. За членство в Ковчеге люди готовы жертвовать своим временем, ресурсами и даже здоровьем.

— Как ты, — усмехнулся Роман.

— Бывает, жертвуют и жизнью. Хотя, конечно, есть и у нас свои финансовые институты, не зависящие от государственных, и деньги на какие-то мероприятия всегда находятся. Но об этом тебе лучше побеседовать не со мной.

— С Олегом Харитоновичем?

— У нас есть и другие координаторы, идеологи и политики.

— Ты их знаешь?

— Знаю одного. Он не то туркмен по национальности, не то таджик. Захария Салахутдинович, прозвище — Тамерлан, женился на русской, да и сам всю жизнь прожил в России. Он по духу русский, как и я, хотя по национальности я иннуит. Кстати, его дочку зовут Шехерезадой, она — секретарша у Малахова и твой Афоня от нее без ума. Ну, так что, поехали?

Роман пошевелил лопатками, встал, сказал твёрдо:

— Поедем!

— А Юна?

— Останется ждать, в Москве ей делать нечего.

— Может, приставить к ней охрану? Я уполномочен.

Роман заколебался.

— На работу она больше не ходит… да и вообще девочка осторожная. Но одного человечка оставить не мешало бы, на всякий случай.

— Я позвоню кому следует.

— Юна, — позвал Роман.

Девушка стремительно ворвалась в комнату, и по её сияющим глазам Ылтыын понял, что в этом доме царят согласие и любовь.

ОВЦЫ ПРОТИВ ПАСТУХОВ

Пока ехали в Москву, Ылтыын объяснил Роману план операции «Кочевник», который разработал Афанасий.

— Это он предложил задействовать тебя в качестве «подсадной утки», — добавил бывший разведчик. — Просил не обижаться.

— Я не обижаюсь, а план хороший, — одобрил идею Роман. — Очень даже перспективный. Один вопрос: кто будет встречаться с Феллером? Или вы тоже рассчитываете на меня?

— Пойду я, — будничным тоном ответил эскимос. — Вряд ли он ожидает увидеть меня после того, что произошло на Аляске, а потом ко мне подключится…

— Олег Харитонович?

— Там, где одному профессионалу делать нечего, двое справятся непременно, — хмыкнул Ылтыын. — Операторы его уровня, да и твоего тоже, для такого дела не требуются. Я озвучу ключевое слово инициации вложенной в него программы, то есть «закладки» в мозгу, и он исполнит всё, что мы ему прикажем. А поможет мне кое-кто из Ё-команды.

— Зачем же тогда еду я?

— Ты очень хорош в резерве.

— Я без шуток, — нахмурился Роман.

— И я серьёзно. Харитоныч сначала хотел включить тебя в операцию с самого начала, но Тамерлан отсоветовал.

— Если я не в деле… — пожал плечами Роман.

— Ты в деле, но уже на этапе захвата самого Фурсенюка. Его надо будет «связать» на уровне ментального раппорта, иначе сбежит. Поводыри всегда носят с собой эти штучки — В-порталы, поэтому застать их врасплох и нейтрализовать трудно.

— Про порталы тоже разведка доложила?

— Кто же ещё? «Триэн» — мощная структура, ни в чём не уступающая ни нашей ФСБ, ни другим спецслужбам, ни международным организациям типа «Кейфор» или Интерпол. Только засекречена лучше.

Ылтыын посигналил ползущей впереди иномарке, потом пересёк сплошную и обогнал хвост машин по встречной полосе. «Маруся» сделала это легко, быстро и даже изящно.

Роман качнул головой.

— Лихо водишь.

— Мой друг из Мурманска — гонщик, он и подсадил меня «на иглу» быстрого вождения. Иногда мне кажется, я родился для этого.

— Нарушать правила дорожного движения?

— А что?

— Нарушителями ПДД не рождаются, ими умирают.

Ылтыын мелко засмеялся.

— Я запомню.

Скорость при этом он не сбросил, и «Маруся» продолжала пожирать трассу со скоростью двести километров в час — там, где позволяло новое дорожное полотно.

— А как вы узнали, что человечество контролируется АПГ? — поинтересовался Роман через пару минут. — Аббревиатура АПГ — ваше словотворчество?

— В том-то всё и дело, что Поводыри почти не скрывают своих корней, не боятся высказываться на эту тему по ТВ и радио, якобы в шутку. Всё равно им никто не поверит. Расскажи кому, отмахнётся — сказки! Или назовёт тебя фантазёром. Однако это истинная правда: во главе системы глобального контроля стоит необычайно умное и долго живущее существо, причём — не земное.

— Разве сложно организовать такую же систему человеку? Гению?

— Сложность процесса не в масштабе и непривычности, а в невозможности проконтролировать систему одному человеку, каким бы гением он ни был. Да и правила игры выдумал не человек, главное из которых: прямо о процессе говорить нельзя! Только иносказательно. Те, кто начинал открытую войну с дьяволом, очень быстро получали негативную оценку в глазах общественности и исчезали. Ты должен знать, как это делается, СМИ и телевидение — отличные инструменты для такого оплёвывания любого деятеля. Мы только сейчас потихоньку расставляем в этой системе своих людей.