Навстречу бездне - Олесь Бенюх

- Путей может быть много, - сказал Виктор, волнуясь, главное, чтобы целью было счастье человека!

- Именно эту цель мы и ставим перед собою, - обезоруживающе дружелюбно улыбнулся хозяин русскому. - Именно эту цель. Она записана в наших древних ведах, которые священны для каждого истинного индийца. не так ли, господин Раджан?

Перешли в столовую. Буфет, посудные шкафы, большой овальный стол, резные стулья - все из черного дерева - придавали ей угрюмый вид. резко выделялось на темном фоне серебро с позолотой.

- Сегодня у меня были англичане и японцы, - Рамасингх расправил на груди салфетку, попробовал суп-пюре из спаржи. Основательно знакомятся с заводом. Приезжают не в первый раз. Хотят, знаете ли, сталь нашу покупать. Вот ведь как - до первых плавок еще сотни часов, а мы уже заказчиков в очередь выстраиваем. Западных! Про соседей я и не говорю.

- Эти заказчики, видимо, потому сюда спешат, что знают качество русской стали, - сказал Раджан.

- Может быть, может быть, - меланхолично ответствовал хозяин. И, посмотрев на Раджана, продолжал так, словно он вспомнил нечто такое, о чем все время собирался рассказать, но что неизменно ускользало из его памяти: - Да, господин Раджан, здесь гостил три дня назад ваш достопочтенный отец, господин Раджан-старший. Он, собственно, и поведал мне, что вы вот-вот приедете со своим русским другом...

Рамасингх продолжал еще что-то говорить, но Раджан уже не слушал его. "Отец знакомится с Бхилаи?! Он ведь и шагу зря не ступит. Значит, он правду говорил тогда в ресторане в Дели? Значит, задумал что-то предпринять здесь, в Бхилаи..."

- Недель шесть назад случилось страшное, - говорил Кирилл Раджану и Виктору. Разговор происходил на верхней площадке второй домны, где со своей бригадой работал Кирилл.

- Рабочий-индиец упал почти вот отсюда, - Кирилл посмотрел вниз. От лесов, на которых они сидели, до земли было метров двадцать пять. - Раз - и насмерть. Был человек - и нет его, словно и не было.

- Не знаете, пособие его семье дали? - спросил Виктор, нарушив довольно долгое молчание.

- Пособие? Семье? - переспросил Кирилл. - Даже хоронить беднягу некому было. Сиротой оказался.

- Плохо, значит, техника безопасности организована, сказал Раджан, делая пометки в блокноте.

- Ерунда! С техникой безопасности все в норме!

- Тогда в чем же дело?

- Ты про рабочую спайку, ну, солидарность, слышал, журналист?

Виктор перевел слово в слово. Раджан улыбнулся.

- Слышал.

- Ни хрена ты, парень, не слышал! - Кирилл в сердцах сплюнул. - А было так. Я поскользнулся и, падая, протянул руку к оголенному кабелю. А в нем напряжение 360 вольт. Еще бы чуток - и крышка мне. А Кришна как увидел, схватил доску, перебил кабель. Меня-то спас. А сам потерял равновесие и... Вот и вся техника безопасности.

- Я слышал, на прошлой неделе погиб русский инженер, сказал Раджан, сорвалась арматура с крана. Это, по-вашему, тоже не имело отношения к технике безопасности?

- Инженер Новиченко прошел через двадцать больших строект, - ответил Кирилл. - Эта была его двадцать первой. И каждый раз словно в бой идешь уж я-то знаю, навоевался досыта. Ну и какой же солдат знает, когда и где его смерть настигнет? Нет, не знает того ни один солдат...

Лиловое солнце растеклось по тугим, мрачным тучам. такие закаты повторялись уже месяц, но дождей все не было. Строителям это было на руку. Случись тропические ливни, они не просто сорвали бы график работ. Малые реки, полуиссохшие ручьи тотчас переполнялись, свирепели, вырывались из своего привычного русла. Через несколько часов разрозненные потоки сливались воедино, сметали все на своем пути.

Сейчас джип, мчавшийся по прямым улицам Бхилаи, вздымал тучи пыли. Кирилл, Раджан и Виктор прикрывали глаза ладонями, старались дышать через нос. Поселок, по которому они проезжали, возник на месте, отвоеванном человеком у джунглей. Крохотные уютные коттеджи для рабочих тянулись ровной цепочкой с севера на юг и с востока на запад. Голые детишки играли прямо на дороге перед своими домами. тут же возлежали буйволы, собаки. Однако жилищ не хватало. За границами поселка возникали хаотичные скопища глинобитных лачуг. там-то порою и вспыхивали эпидемии холеры и тифа.

- Вот ты меня в Дели на празднике - и еще раз, позднее уже здесь, спросил, почему я сюда приехал, - впервые за всю дорогу с завода заговорил Кирилл. - Моему ответу ты не очень-то поверил, я же видел, видел!.. Тогда я, мил человек, с другого конца зайду, задам тебе вопрос, а ты над ним очень даже крепко подумай. Ты, наверно, так полагаешь, что Советы строят с вами здесь такой современный завод потому, что у них у самих таких заводов сколько хочешь. По технологии, по автоматике, по главным показателям нету у нас ни одного такого завода на всю нашу огромную страну. Это говорю тебе я, рабочий, построивший более тридцати домен - на юге, на севере, и еще кое-где. Вот об этом подумай, покумекай на досуге!

- А чтобы тебе легче было думать-кумекать, - переведя слова Кирилла Раджану, сказал Виктор, - я тебе задам такой наводящий вопрос: может ли быть по-настоящему нравственно здоров и счастлив человек, если рядом с ним столько страданий, лишений и невзгод? Может ли он сладко пить и сытно есть, когда по соседству с ним люди вынуждены класть зубы на полку? Хочу повторить мысль Кирилла: здесь есть над чем подумать.

Здание гостиницы, в которой находилось общежитие советских строителей, возникло внезапно. Скрытое небольшим холмом, оно взметнулось вдруг ввысь всеми своими пятнадцатью этажами,гостеприимно засверкало широкими окнами.

"Каким блаженством может быть обыкновенный душ, даже не прохладный, даже тепловатый,- думал Виктор, растирая тело намыленной губкой. - А три-четыре года назад!.. Палатки, бездорожье,звери и змеи. Ни нормального питания, ни света. А теперь вот - комфорт в нескольких минутах езды от каменного века, от этих нищих деревушек..." Закутавшись в голубую махровую простыню, он подошел к окну. темнело. Кондиционер гудел монотонно, устойчиво. Далеко-далеко, где-то за Священной рекой, едва затеплились разрозненные огоньки.

- Что там горит: лучина, свеча, факел? Какой светильник минувших веков, канувших в Лету тысячелетий? Боже мой, как тяжко вытащить человека из топких столетий предыстории в сегодняшний день!.. Тяга к земле пересиливает разум, страх оказывается сильнее любопытства. Тяга к земле... Откуда она в человеке? Сколько еще пройдет времени, прежде чем отомрут собственнические инстинкты, границы и межи?

Говорят, где-то совсем рядом, за Священной рекой на скале стоит один из древних храмов Индии. Индийцы убеждены, что там наверняка найдешь ключ к решению всех проблем, бальзам от всех недугов, заклинание от всех проклятий. Ой ли..."

Час спустя Виктор, Раджан и Кирилл встретились, как и договорились, в фойе первого этажа.

- Ну что, заглянем к Голдину? - предложил Кирилл. Он раскраснелся, глаза блестели. Бледно-лимонная рубашка -безрукавка с открытым воротом,отлично отглаженные белые брюки, легкие светло-серые ботинки - все это молодило его.

В этот момент к Кириллу подошел дежурный по гостинице, почтительно сказал:

- Вас мужчина с девушкой спрашивают.

- Кто бы это мог быть? - удивился Кирилл.

- Понятия не имею, - ответил дежурный. - Индийцы.

- Гм... ну что ж, - Кирилл помедлил, махнул рукой, - зови!

Через минуту дежурный подвел к Кириллу посетителей. Мужчине было лет сорок. Плотный крепыш с бритой наголо головой, в белых шароварах и белой же рубахе навыпуск. В руках он держал белую шапочку. Девушка, несмотря на просторно спадавшие широкие складки белого с золотом сари, казалась маленькой и хрупкой.

- Ахмад! - радостно воскликнул Кирилл. - Что случилось? Почему такой нарядный? И кто девушка?

Последовал двойной перевод - Виктор говорил Раджану по-английски, а тот переводил Ахмаду на хинди. Начал говорить Ахмад - все повторилось, но в обратном порядке.

- Вчера меня заводская комиссия признала рабочим высшей квалификации, слава богам!

- Конечно! И мы отметим это событие всей бригадой. Устроим чай царский.

- Но закон моих предков велит мне особо отблагодарить благодетеля. Ты, господин Кирилл, мой высший благодетель. Ты научил меня работать, спас от голодной смерти всю мою семью.

- Ахмад, как тебе не стыдно? Ты сам всему научился, сам стал кузнецом своего счастья. Я только чуть-чуть помог. Не стоит об этом вспоминать!

- Великий Созидатель запрещает мне забывать сделанное другими добро. Ибо как же тогда станешь отличать добро от зла?

- Ну, ладно, ладно... Что ты хочешь-то?

- У меня нет денег купить тебе дорогой подарок. Но у меня есть красавица-дочь. Ты здесь сейчас одинок. твоя семья далеко. тебе неуютно, тоскливо. Я решил так - пока не приедет твоя жена, пусть моя дочь будет с тобой. она будет служить тебе, подчиняться тебе во всем. Она будет твоей покорной рабой. И она будет счастлива - верно ли я говорю, Буйя?