Академия СКАТ: между нами космос (СИ) - Мию Логинова

class="p1">— Чем заняты? — Кэмэрин уставилась на стол, где стояли разномастыне кружки с напитками. Алкоголь на кораблях любого, кроме туристического, типа строго запрещен, но разнообразие фирменных напитков планет содружества поражало и могло удовлетворить самый изысканный вкус.

— Собираемся сыграть, — отвечает Идан и у меня щемит сердце, хотя я стараюсь ничем себя не выдать. Что ж, никогда раньше мне не приходилось прикладывать столько усилий, чтобы сохранять невозмутимость и безразличие. С того самого разговора мы ни разу не общались неформально. Терять Идана как друга, близкого и родного человека мне больно. — Хотите присоединится?

— Что за игра? — спрашиваю я, чувствуя на себе еще один цепкий, колючий взгляд. Меня как будто стальными тросами тянет к нему, развернуться, словить жар этого взора, поглотить жадно, а затем и вовсе утонуть в чистой, пылающей эмоции, которую, уверена, он может подарить. Но я держусь, сжимая с силой хвост, концентрируюсь на старшем брате.

— Вариация “я никогда не…”

— О, — только и выдаю я. Интересно, в этой комнате, кроме нас с Ирвином, есть еще люди с постыдными секретами?

— Так что, Ашхен, рискнешь? — подначивает Шакс. — Сейчас узнаем, как вы с Бергом кувыркались и когда был ваш первый раз.

Он хохочет, я отчаянно краснею, от предчувствия чего-то надвигающегося с непреклонностью сошедшего с курса крейсера. Нет, Йен, он не может знать. Никто из них.

— Тирион, это всё, что тебя действительно интересует? Когда мне вставили и как? Из всего многообразия вопросов, ты хочешь знать, какой у нас с… — запинаюсь на долю секунды, — Иданом интим?

Шакс разочарованно откидывает голову на спинку кресла:

— Какая же ты скучная, Йен. Ну точно как пожружка твоя. Два сапога — пара.

— Уж какая есть, придется потерпеть сегодня.

— Уже пять лет как терплю, — шипит тихо он, и Кэм неожиданно вкидывает голову в его сторону с тем самым любопытством во взгляде.

Никогда не понимала причин, которые могли бы вызвать такую антипатию Тириона ко мне и наверное, никогда не пойму, его повернутось на том, чтобы задеть меня напрямую или через Кэм всегда поражали.

— Так что, играете? — голос звучит немного хрипло, Ирвин прокашливается, а у меня по коже разбегаются мурашки. — Можно просто наблюдать, — зачем-то добавляет.

— Я в игре, — активничает Кэм.

— Тоже, — не желаю отступать внадежде на то, что Тирион не рискнет больше задавать подобные вопросы.

— Тогда, поехали, — Саймон раздает нам с Кэм комплект фишек.

— А это что?

— Наказние, — пожимает плечами. — Ты можешь не отвечать на вопрос выкупив ответ фишкой, или отработав действием.

— Что ж, — перекладываю свою горку фишек ближе. — Давайте начнем.

Глава 18

Идан

Надо же… Не думал, что девочки снизойдут до общей комнаты. Опыт всего полета показал, что они усиленно избегают проводить время с командой. С Йен все понятно, она, очевидно, не желает находиться со мной рядом: даже в рабочей обстановке постоянно ощущается ее напряжение и неловкость. Это плохо. Лишает нас былого доверия и усложняет поставленную задачу.

Ежедневные наблюдения за экипажем подтвердили мои опасения: все здесь, будучи знакомы уже ни один год, друг другу не друзья и даже не товарищи. Ирвин, накрученный, очевидно, отцом, не доверяет мне, ненавидит Шакса, напрягается при виде Йен и Кэм. Только с Саймоном себя ведёт по-дружески. Это хорошо, что хоть в двойке разлада нет, но работать нам командой. Тирион, как будто, даже во сне задирает девчонок и готов вцепиться в глотку Рину, ко мне относится с холодным отчуждением: ни уважения, ни веры в мои решения у него нет. Во многом поэтому я был инициатором совместных вечеров и настолок, надеялся в ходе наблюдений в неформальной обстановке понять, что между ними всеми происходит и как не дать подставить под удар успех миссии и наши жизни.

С этой позиции, хорошо, что Ашхен и Илуне почтили нас присутствием. По глазам и тупым репликам Шакса, сразу видно, что простых вопросов про любимый напиток не будет. Впереди вечер копошения в грязном белье — самое мое нелюбимое. Считаю, личное не должно становиться достоянием общественности и уж точно вставать между людьми в команде. Это всегда и всем только во вред.

— Кто начнет? — Тирион с видом бывалого крупье, смахнул поближе выданные фишки. Всего пять возможностей спасовать на старте, но если кто-то тебя поймал на неудобном вопросе, то твоя фишка идёт не в сброс, а противнику, увеличивая его "фонд безопасности".

— Я, на правах капитана, — красноречивое "так и знал, везде злоупотребление" светится на лбу Шакса крупными буквами и даже забавляет. Йен, севшая вместе с Илуне чуть в стороне, заметно напрягается.

Ты же не собираешься играть грязно, Ашхен?

Даже если да, то должен тебя огорчить.

— Медея?

— Да, сэр.

— Проследи, чтобы никто не жульничал с ответами. Будешь нашим детектором лжи. Если заметишь, что ответ ложный, сообщи об этом, будь любезна.

— Вас поняла, сэр, — Медея идеальный судья. Все мы имеем на запястьях штрих-тату. Они помогают считывать различные показатели, служат ключами от разных отсеков и детекторами состояния здоровья. И могут использоваться борт компьютером для отслеживания правдивости слов.

— Эй! Ты чо такой продуманный! — возмущается Шакс, явно недовольный, что не он придумал привлечь в игру бесстрастный детектор лжи.

— Великие нам кажутся великими, потому что мы стоим на коленях, — едко цитирует Илуне. Ее холодные глаза не выражают ничего, хотя я точно знаю, что она шутит.

— Чего? — Тирион, подавшись вперёд, щурится, как готовый бросится в бой зверь.

— Перевожу для не очень одаренных: чем дурней ты сам, тем умнее тебе кажутся люди вокруг, — Рин смеётся, подмигивая Кэм, но та делает вид, что не заметила и отворачивается в сторону подруги.

Интересно.

— А как мы будем задавать вопросы? По цепочке? — Саймон самый молчаливый из всех в экипаже и за время полета так и остался для меня темной лошадкой.

— Бутылочку раскрутим, — я как раз допил свой лимонад в специально разработанной для полетов пластиковой таре. Опустив бутылку на стол, резко раскручиваю, чтобы не получить обвинения в жульничистве. Горлышко замирает напротив Илуне. Она молча ждёт, чуть развернувшись ко мне корпусом.

— Кэмерин, если выбирать между жизнью друга и успехом миссии, что следует выбрать?

— Жизнь друга, — даже не раздумывая, бесстрастно выдает она так, будто отвечает билет на экзамене. Ответ неверный. С точки зрения стратегии поставить успех миссии под удар ради жизни товарища — безумие и прямая дорога под Космический Трибунал Тритона. Разве не учат их расу всегда ставить общее важнее личного? Вот это для меня удивительно. И важно. Такие вещи нужно учитывать. Что ж,