Имменсерит. История великого Королевства - Вячеслав Анатольевич Гильштейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Твои раны затянулись, гноя нет, синяки потихоньку рассасываются, – констатировала факт сестра Оксилия.
Авенир и правда чувствовал себя гораздо лучше и уже мог нормально говорить. Отёк с лица спал практически полностью.
– Сегодня вечером будет собрание и тебя попросили на него прийти, – добавила врачевательница с уже более серьёзным видом и более раздражённым голосом.
Авенир улыбнулся. Он уже несколько часов как проснулся и просто лежал с закрытыми глазами. Сестра Оксилия подошла к окну и отодвинула штору в сторону, пуская внутрь комнаты золотистый солнечный свет.
– Ты меня вообще слышишь? Или у тебя осложнение на уши перешло от частых ударов по голове? – сестра Оксилия приподняла одну бровь глядя на своего подопечного.
– Я тебя хорошо слышу, сестра Оксилия. Более того, я рад тебя слышать что бы ты там ни говорила, – Авенир улыбнулся сам себе.
– Ну раз так, то давай попробуем встать на ноги. Тебе нужно увеличивать нагрузки, чтобы тело скорее обрело прежнюю силу и раны зажили.
– Я не спорю, надо, – ответил Авенир и медленно отодвинул укрывавшее его до пояса покрывало.
Аккуратно поставив ноги на пол, он ощутил колющую боль в ступнях и невольно обрадовался, что он её чувствует. Сестра Оксилия помогла ему приподняться, поддержав его под руку. Авениру пришлось её приобнять за плечи, чтобы сделать первые несколько шагов и иметь при этом опору.
Через час Авенир уже передвигался самостоятельно, правда очень медленно. Боль постепенно ушла на второй план. Многие, кто встречал его в замке, пока он в сопровождении Аза и сестры Оксилии шёл на улицу, приветствовали его, как героя. По большей части это были рыцари, одетые одинаково, но их герб – разделённое надвое поле с изображением башни маяка на одной стороне и горящей свечи на другой – был ему не знаком. Авенир был уверен, что к Вере четырёх Богов они не имеют никакого отношения.
– Что тут произошло, пока я был в темнице? – спросил Авенир.
– Много чего. Оказывается, в мой орден Кары людской и Милости Богов вступали местные жители не потому что хотели служить Четырём Богам, а потому, что любят свою родной край. Они основали тайное общество внутри этого ордена – Братство Надежды и Бдительности, так они себя называют.
– Они тебе не нравятся, – подметил Авенир, ожидая продолжение рассказа.
– Если забыть тот факт, что они предали тех, к кому поступали на службу, кому принесли клятвы, то… – её брови приподнялись вверх, а она сама задумалась, подбирая слова.
– Можешь не продолжать. Для тебя нет ничего важнее правил, да? – Авенир посмотрел на сестру Оксилию и улыбнулся.
– Вовсе нет. Вообще, тебе лучше помолчать. А то что-нибудь снова заболит.
– Это угроза? – усмехнулся Авенир, ловя взгляд собеседницы, но это было не просто, так как та просто не желала идти на контакт, закрываясь от мира, словно улитка в раковине.
– Вовсе нет. Просто, – юная врачевательница сделала паузу, словно собираясь сделать ответственный шаг, – всё запуталось и стало очень сложно.
– Я понимаю тебя, для нас обоих всё сложно. Для всех всё сложно. И я рад, что ты мне это сказала. Запутаться легко, ведь правда не требует доказательств, а ложь строит стену из доказательств в свою пользу.
– Я не знаю как быть. Кому мне верить, Хаким. Я живу среди людей, которые хотят меня убить. Которые убили тех, кого я считала своими братьями. Но при этом, я вижу, чем занимались те, кого я считала этими «братьями». И я не могу больше сказать, что это ложь и наветы, ведь я видела своими глазами, что сделали с тобой. Я видела бойцовскую яму, я слышала рассказы солдат о той бойне… – она подняла голову и посмотрел Авениру прямо в глаза, ища поддержку и опору.
– Тебе нужно верить в себя, в своих друзей, в свои ценности и идеалы. Как не назови то, что делают ордены Веры Четырёх Богов, добро всегда останется добром, а зло – злом. Ты это и так прекрасно знаешь, – Авенир тепло улыбнулся сестре Оксилии и обнял её за плечи.
– Спасибо тебе, Хаким, что не отвернулся от меня, хотя я была с тобой груба и резка. Я не сужу людей по их словам, для меня важны поступки и мотивы. Ты исцеляешь людей, помогаешь безвозмездно, не отказывая и не выбирая, не деля людей на чужих и своих. Это самое важное.
Они продолжали медленно передвигаться по внутреннему двору и по каменным переходам замка Треддроттер. Авенир чувствовал, что настроение у его собеседницы стало лучше, но что-то её по-прежнему терзает.
– О чём ты думаешь? – неожиданно спросил Авенир, нарушив тишину.
– Да так, ни о чём важном.
– Давай присядем здесь, под деревом, – предложил Авенир, – ты так яростно ни о чём не думаешь, что я слышу, как двигаются мысли у тебя в голове.
Сестра Оксилия рассмеялась. Авенир вдруг понял, что он никогда раньше не видел, как она смеётся. Это было мило.
– Ну так всё же, о чём ты думаешь? Что тебя тревожит?
– Что мне делать дальше? Я не понимаю, как мне быть.
– Тебе нужна цель.
– Что, не поняла?
– А чего бы тебе хотелось? Каким ты видишь свой идеальный мир, если б ты могла сейчас взять, и сделать всё на своё усмотрение. Расскажи мне.
– Хорошо, я попробую. Я бы продолжала помогать людям, спасать их, лечить от болезней, нашла бы себе мужа, завела семью, – сестра Оксилия помрачнела, – но этого никогда не будет.
– Почему? Что может этому помешать?
– Как что? Ты может с луны свалился? Весь запад кишит врагами из орденов Веры, а на юге вообще не понятно что. Ни сегодня, так завтра оттуда явится армия и всё тут уничтожит!
– Кто тебе это сказал? Я имею ввиду, что с юга кто-то к вам явится и всё тут уничтожит, – удивился Авенир.
– Так все говорят, – сестра Оксилия начала задумываться.
– Угу, а я знаю одну старую женщину в поселении отшельников, так вот она говорит, что на востоке обитают великаны, – Авенир не смог удержать улыбку.
– Тебе смешно? Считаешь, я глупая? Не сравнивай бабкины сказки и реальную угрозу! Там была битва, я слышала рассказы от многих купцов, слышала рассказы рыцарей ордена Касиуса. Никто не знает, что на уме у тех, кто всем этим заправляет и кто виновен в смертях тысячей людей.
