Тёмный Эдем. Начало - Патрик Карман

Я старела, но старел и он. Я не помнила, чем он занимался раньше. То, что было в моей жизни до лечения, представлялось мне размытым, как мазок краски по стеклу. Я бы так и не узнала, если бы не старый добрый самогон. Да, поговорить, когда выпьет, он любил, на этом я его и поймала.

Если можно верить Рейнсфорду, то я его пятая жена. Сосчитаешь сам, Уилл Бестинг. В общем, живёт он уже довольно долго.

Далее следовал файл Я ЧЕТВЁРТЫЙ!!!.

Как он стал таким, трудно сказать. Вполне возможно, этого не помнит и он сам. Я знаю, что он был ребёнком высокопоставленных и очень богатых родителей, он сам мне об этом рассказывал. Вопрос заключается только в том, когда именно он был ребёнком? Я имею в виду по-настоящему, в первый раз, а не во второй и не в третий. В любом случае, здесь замешаны деньги и власть. Кто-то потратил целое состояние, пытаясь постичь запредельные тайны, и, насколько я знаю, Рейнсфорд только воспользовался полученным знанием.

«Имморталист», то есть стремящийся к бессмертию, как он однажды выразился, — так лучше всего описать Рейнсфорда. Он узнал, как можно жить вечно, — или кто-то узнал это для него много лет назад, а он применил полученные знания на практике. Мне трудно вспоминать о том, как я дважды пыталась убить его; я и сейчас боюсь, что он придёт и укусит меня. Два раза. Однажды, когда мне было сорок лет, и второй раз, когда мне было шестьдесят семь. То есть примерно раз в двадцать пять лет, плюс-минус.

В первый раз это произошло, когда я впервые узнала правду. Он упал на пол в главном зале нашего дома, который известен тебе под названием «форт Эдем». Я выстрелила ему прямо в сердце из пистолета. Никакой крови не было; он просто полежал, а потом как бы проснулся, сел и спросил, не хочу ли я принести ему ужин. Я принесла. Через двадцать с лишним лет я ударила его по голове ломом, и он упал с причала в пруд. Какое-то время он не любил туда ходить, но не помнил, почему, а потом узнал и постарался превратить мою жизнь в ад.

Семьдесят седьмой год приближался быстро, и они с Синтией принялись строить планы у меня за спиной. Всё шло как будто по заранее определённому распорядку, как если бы ему было не впервой заниматься такой подготовкой. Синтия делала всё, о чём он её просил, но он не раскрывал ей всей правды, как не раскрывала её и я. И как я могла рассказать ей? Она верила в то, что говорила вам, — что он замечательный учёный и что он её наставник. Что эти процедуры излечат как его, так и вас. Технически, конечно, она была в чём-то права.

Жалко, что придётся сообщить ей, будто он умер. Даже не знаю, что ещё придумать. В любом случае тот Рейнсфорд, к которому она привыкла, исчез. Его прежнее лицо увидят другие люди, когда обе мы давно уже будем в могиле.

Ублюдок.

Файл Я ПЯТЫЙ!!! был последним.

А теперь о так называемом лечении. Если ты сейчас не сидишь, то лучше тебе сесть. Узнать об этом будет нелегко. Сталкивать вас лицом к лицу с вашими самыми худшими страхами — к лечению это не имело совершенно никакого отношения. Люди тысячу лет пробовали что-то подобное, и этот метод не действует. Если страх укоренился глубоко, как в вас, то на него не подействует никакая «терапия погружения», это только пустая трата времени.

Нет, запредельная паника, в которую повергал вас страх и которую он называл «затопление», шла на пользу не вам, а ему. Вас излечивала его кровь, а ваша кровь делала его снова молодым. Эти процедуры нужно проводить на семьдесят седьмом году. Если позже, то из-за старой крови возникнут проблемы, а если раньше, то новая кровь не произведёт действия. Наверное, что-то есть в этом сроке — это как срок, когда расцветает цветок, — и тогда процедура работает как надо.

Всего нужно сделать семь переливаний от разных субъектов, не более чем за семь дней. И это не простые переливания. Нужно совершать их, когда субъект находится в состоянии «затопления», а паника от страха — это самый лёгкий способ вызвать такое состояние. Пощупай у себя за ушами, и ты обнаружишь два небольших шрама. Шлемы и наушники действуют примерно одинаково: когда ты умираешь от страха, он внедряется в тебя и забирает то, что ему нужно. И одновременно вливает свою кровь в тебя. Вас излечила от страхов его кровь. Забудьте обо всей этой чепухе про психологические методы. Вы с товарищами чувствуете себя лучше, потому что вам перелили кровь «имморталиста». Конечно, этого недостаточно, чтобы жить дольше обычного, но достаточно, чтобы не испытывать подсознательные страхи.

Первые шестеро делали его моложе, но ненадолго — на несколько часов или на сутки, в зависимости от субъекта. По каким-то причинам девочки действуют лучше мальчиков. Самая важная процедура — седьмая, именно она закрепляет эффект.

Но прежде чем тебе захочется благодарить Рейнсфорда за то, что он вам помог, узнай следующее: он передал вам кровь, от которой ему было необходимо избавиться. Ему нужно было вывести её из своего организма и заменить свежей кровью, то есть вашей. Вот почему вы в той или иной степени страдаете от симптомов старости. Понимаешь? Если нет, то я сейчас объясню.

У Бена Дугана артрит, на всю его оставшуюся жизнь.

У Кейт Холландер кровяной сгусток в мозгу. Остаётся только надеяться, что он не погубит её, что, к сожалению, очень вероятно.

У Алекса Хирша плохое кровообращение в ногах. Однажды они онемеют окончательно.

У Коннора Блума выраженное старческое слабоумие. Он и до этого был туп как пробка, так что никто этого не замечает, но память его будет с каждым годом ухудшаться.

Я знаю, что тебе нравится Мариса, и надеюсь, что ты не очень расстроишься, когда узнаешь, что она страдает хронической усталостью, и это тоже на всю жизнь. Она до самой смерти будет всё время хотеть спать, как кошка.

Ну, а лично тебе, Уилл Бестинг, тоже не очень-то повезло. Наслаждайся звуками, пока у тебя ещё есть какой-то слух, потому что долго это не продлится. Лет двадцать, не более.

У Эйвери Вароун седеют волосы, и от этого она мне не нравится ещё больше, чем я могла себе представить. У меня тоже такое. Это как лотерея. Лет за десять она поседеет полностью, но и только. В остальном она будет стареть так же, как и Рейнсфорд. Наверное, он заранее это спланировал, хотя я не имею ни малейшего представления, как именно.

Я не знаю, как ты распорядишься этой информацией, и мне всё равно. Мой долг — только рассказать. А что станет с моими словами в дальнейшем — не моя забота. Насколько я поняла, ты неуверенный в себе, слабый парень. Буду честной с тобой. Если бы я могла выбирать, я бы выбрала в доверенные Кейт Холландер. Она мне понравилась. Она бы раскричала об этом на всех углах. Но сопутствующие твоему лечению обстоятельства вынудили меня обратиться к тебе. Без них тайны форта Эдема остались бы тайнами навсегда.

Я знаю, что рано или поздно он сотрёт и мои воспоминания и тем самым нанесёт мне последнее оскорбление. Но, по крайней мере, я забуду его уродливое лицо.

Поступай как знаешь, Уилл Бестинг. Я выполнила свои обязательства.

Я представил, как она сидит одна на берегу пруда и молча глядит на его замерзающую поверхность. Деревья сбросили листья, вокруг сплошное увядание, она ещё больше постарела. Она не думает об Эйвери, девушке, замкнувшей круг. Она вообще почти ни о чём не думает, потому что у неё стёрты воспоминания. Рейнсфорд починил насос, поэтому у них много воды. У них достаточно припасов в подвале Бункера — хватит до конца её жизни и даже больше. Её судьба предрешена, время её прошло.

Мариса ненадолго проснулась, и мы полчаса поиграли в «Берсерк» на моей «Атари-2600». Потом воткнули в уши по наушнику и послушали нашу песню — «I wanna be adored». Затем Мариса сжала мою руку и снова погрузилась в дремоту.

Если нам повезёт, мы будем вместе до конца; она будет спать по двадцать часов в день, а я — слоняться по дому и не слышать, что она говорит. Но всё равно для нас это будет настоящим раем. Мы не будем испытывать парализующего страха, и наши воспоминания об этих событиях постепенно угаснут. Однажды мы встретимся там, на другой стороне, полностью исцелённые. Там мы увидим Кита и отца Марисы, увидим наших друзей и близких. Там нас будут вместе поджидать миссис Горинг и Эйвери Вароун.

Но одного человека мы там не увидим, сколько бы ни ждали.

Когда-нибудь Эйвери Вароун тоже будет сидеть на берегу пруда в одиночестве. Её спутник снова станет молодым и заставит её позабыть обо всём, что между ними было. Она выполнит всё, что он ей прикажет. А потом Рейнсфорд покинет её, как покидал раньше других и как всегда будет покидать.