Тебе почти повезло - Наталья Фёдоровна Худякова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Владу показалось, что он прирос к стулу. Непослушной рукой он взял чашку и судорожно сделал небольшой глоток.
— Вас это удивило? — спросила она.
— Не то слово, — едва разжимая губы, произнес он. — А вы говорили об этом полиции?
— О чем? Что Павлов использовал какие-то медикаменты?
— Про медбрата.
Майя пожала плечами и развела руками.
— Вы знаете, весь тот разговор я приняла за издевательство надо мной. Где правда, где вымысел — я не поняла. Так что говорить об этом полиции как-то не рискнула, чтобы не вводить их в заблуждение. А вы считаете по-другому?
— Я считаю, что мы с вами оказались в одинаковом положении.
— Что вы имеете в виду?
— Сегодня ко мне прицепился молодой репортер, совсем еще зеленый. Сенсация ему, видите ли, нужна была. Я от него отбивался, как мог. В конце концов, он сам мне выдал сенсацию: у Павлова якобы был тайный друг.
Майя откинулась на спинку стула, закатила глаза в потолок, потом посмотрела на Влада, как на полоумного.
— Вы хотите сказать, что Павлов был нетрадиционной ориентации?
— Я??? Мне такое и во сне не могло бы присниться. Журналюжка этот ляпнул, желая, чтобы я подтвердил.
Майя тихо рассмеялась, прикрыв ладошками рот.
— Вам смешно, а мне, знаете, как-то не по себе стало. Я Петросяна этого выгнал к чертовой матери. А теперь жалею, надо было его каленым железом пытать, чтобы признался, откуда ноги растут у этой «сенсации».
— Петросяна? — она засмеялась еще громче. — Точно Петросян…
— Это его фамилия. Серж Петросян. Армянин, чернявый такой мальчик. Чесались, правда, руки врезать ему. Едва сдержался.
Майя перестала смеяться и с ужасом глянула на Влада.
— Подождите… так получается, что слова про медбрата…
Влад кивнул:
— Имеют место быть. Уколы уколами, но что-то в этом есть, — он почесал за ухом, — только что именно — вопрос. Я ведь сразу понял, что Павлова отравили, когда только увидел его. Уколом или ядом, подсыпанном в напиток, пищу или не знаю, во что еще.
— И сделал это тот самый медбрат.
— Вот тут можно только гадать. По всей видимости, так оно и было. Но не факт. Возможно, что кому-то удобно было это сделать, зная, что Павлов принимает лекарства и пользуется услугами медика.
— Это вы верно заметили. Петросян ваш подкинул нам версию.
— Как это ни выглядит анекдотично, но получается, что так.
— Наверное, надо сказать об этом следователю? — растерянно спросила она.
Влад, нахмурившись, о чем-то сосредоточенно думал. Майя, затаив дыхание, ждала его решения.
— Знаете, — наконец произнес он, — не стоит спешить. Как говорят адвокаты, все сказанное вами может быть использовано против вас в суде.
Она сокрушенно кивнула:
— Я уже сама об этом подумала сейчас. Очень удобная версия про лекарства и отравление. А я помощник, считай, самый близкий человек, с кем контактировал продюсер по работе. Зачем им искать какого-то мифического медбрата?
— Вот-вот, — поддакнул Влад. — Зачем? Если есть реальный человек — вы. А чтобы раскрыть преступление, нужна не столько версия…
— Сколько мотив, — подхватила она. — Влад, я понимаю, что теперь каждый из нас будет поневоле пытаться узнать, кто этот человек, но вы же понимаете, что это опасно.
— Предполагаю, конечно. Спасибо вам еще раз, что спасли мою шкуру, — усмехнувшись, сказал Влад и поднялся из-за стола. — Никогда бы не подумал, что окажусь в роли персонажа жанра, в котором сам работаю.
— Ох, не говорите, Владислав Петрович. Мы с вами сейчас в ловушке. И, хочу заметить, что совсем к этому не готовы оказались. Беспомощны, как дети.
Запустив двигатель, Влад плавно тронулся с места. Он решил съездить к Волкову, оператору, с которым Павлов работал в последнее время на съемках исторического фильма. Он понимал, что надо было выходить на окружение продюсера, чтобы хоть как-то прояснить картину последних дней жизни Павлова.
Петр Волков отыскался в дальней комнате съемочного павильона. Вместе с ним за столом, уставленным водкой и символической закуской в виде чипсов и консервированных корнишонов, сидели еще трое незнакомых Владу людей.
— Привет, Петрович, — он коротким жестом поприветствовал сценариста. Широкое от природы лицо оператора выглядело сейчас болезненно опухшим и неподвижным, как маска. — Ты извини, но мы тут не можем прийти в себя от шока. — Он крякнул и, мотнув головой в сторону бутылок, предложил: — Поддержи, если не брезгуешь.
— Петя, я за рулем, извини. — Влад присел на табуретку, услужливо придвинутую одним из мужчин. — Проезжал мимо, не мог не зайти. Тоже, знаешь, как будто ледяным душем обдали. До сих пор не могу поверить. Что ваш фильм?
— Ха! Фильм! Трындец полный. Финансирование, ясное дело, сейчас остановилось. Пока там разберутся что да как, думаю, съемки