Ангел-истребитель - Донн Кортес

Но что-то было не так.

— Как думаешь, где он поставил тачку? — спросила Никки. — Поближе к грузовому терминалу, чтобы выглядело правдоподобнее? — На ней были темные очки, серая шапочка, как обычно у скейтбордистов, и черный спортивный костюм; работая на улице, она одевалась совсем иначе.

— Навряд ли. Скорее где-нибудь в углу, где поменьше движения, чтобы обойтись без свидетелей.

— Это нам на руку. Дорожный Патруль — единственный член Стаи, который сейчас в городе, и чем скорее мы засунем его вниз головой в одну из этих мусорных корзин, тем лучше.

— О да. Вот только… — Джек покачал головой. — Даже не знаю. Мои инстинкты пытаются мне что-то сказать.

— Если мы хотим изменить план, лучше сделать это прямо сейчас, — заявила Никки. — Они будут ожидать, что Следователь объявится минуты через две после того, как выяснит, где стоит фургон, чтобы никого не упустить. Если ты не появишься, старина Патруль тут же смекнет, что дело нечисто.

— С планом все в порядке. Тут что-то другое.

— Сейчас все по-другому, Джек. Этот парень ждет тебя. И он не станет шутить с тобой шутки, пытаясь взять живьем: он просто пустит тебе пулю в лоб.

— Я не боюсь, — тихо сказал Джек. — Может, и стоило бы…

— Еще не поздно сыграть отбой. Всегда доверяй инстинктам, сам знаешь.

— Слишком многое поставлено на карту. Если я поймаю его сейчас, они решат, что избавились от Следователя. А если они хоть немного ослабят контроль, это даст мне необходимую лазейку.

— Угу, и тогда тебе придется вживаться в новую роль, — заметила Никки. — С Поцелуем Смерти будет покончено навсегда, но отныне тебе придется выдавать себя за Дорожного Патруля и за Джинна-Икс одновременно. А это значит, что у тебя самого появится еще больше шансов все запороть.

— Справлюсь.

— Ну что ж… Я тебя прикрою, ладно?

Джек кивнул, но его взгляд был рассеян.

— Даже как-то странно, да? — спросила Никки. — На этот раз ты — приманка, а я — сплошные мускулы. Мне тоже дадут запоминающееся прозвище?

— Конечно. Как насчет… Капитан Хукер?[1]

Никки удивленно уставилась на него, затем рассмеялась.

— Кто ты такой и что ты сделал с Джеком?

— Прости. Я… нервы, наверное. Пытаюсь расслабиться.

— Нет-нет, это было забавно. Просто от тебя я такого не ожидала.

— Может, в этом все дело? — хмыкнул Джек. — Я изо всех сил пытаюсь предусмотреть все неожиданности.

— Ты привык всегда и все предусматривать и просчитывать заранее. Поимку, допрос… раньше все карты были в твоих руках. А теперь все иначе. На улице выживание — это сплошные рефлексы и инстинкты. Реагируй на происходящее, а не на то, чего, по-твоему, может или не может быть. Прислушивайся к своим инстинктам.

— Попытаюсь. Ты готова?

— За дело.

Кое-чем Штольц решил не делиться с остальными членами Стаи.

Он знал, что полагаться на остальных — верх глупости. Когда имеешь дело с людьми, уверенным можно быть только в одном: они обязательно нарушат все правила. Такова человеческая природа. Так что, пусть даже в последнее время Стая стала для него ближе, чем когда-либо семья, некоторые свои приготовления он сохранил в тайне.

Взгляд на часы — 11.50. Пять минут назад он оставил сообщение на голосовом почтовом ящике, который Стая завела специально для этого случая, назвав номер фургона и место на парковке, где он стоит.

Вот только когда туда доберется Следователь, его будет ждать сюрприз…

Джек катил мусорный бак по наклонному пандусу грузового терминала. Он забрал его именно там, где тот был отмечен на карте, рядом с павильоном, где продавались фигурки садовых гномов. Люди пользовались баком — он уже наполовину был наполнен пустыми жестянками из-под шипучки и смятыми рекламными брошюрами, — но никто не проронил и слова протеста, когда Джек покатил его прочь.

Сам Джек надел грязный оранжевый комбинезон, рабочие ботинки и бейсбольную кепку. С телефона Никки он позвонил по названному на сайте номеру и теперь знал, где стоит фургон: в северо-западном углу парковочной площадки у южного фасада основного здания.

Вот и он сам — припаркован между живой изгородью и другим таким же фургоном. Джек внимательно осмотрелся по сторонам; никого — ни под фургоном, ни в кабине. Как и предполагалось, задняя дверь заперта на хромированный кодовый замок. Под брюхом фургона имелась выдвижная лесенка, и Джек вытянул ее, прежде чем открыть замок.

Он потянул дверь вверх — и она с громким скрипом распахнулась. Джек мог видеть лишь половину внутреннего пространства: остальное скрывал синий брезентовый полог, разделивший чрево фургона ровно надвое.

Развернув свой мусорный бак, Джек принялся втаскивать его в фургон.

По шее струился пот. В любую секунду этот брезентовый полог могут разорвать летящие пули…

Он оказался наверху. Подкатил бак к борту фургона, вытащил пистолет из кармана комбинезона. Очень медленно протянул руку вперед и ухватился за край занавеса. Отвел в сторону.

К дальней стенке были привязаны два в точности таких же мусорных бака.

Джек приподнял крышку первого.

Штольцу приходилось читать о системах инфракрасного изображения и высокотехнологичных устройствах, которые позволяют видеть сквозь стены. Кто знает, какая техника имеется в распоряжении Следователя? Манекен, который он засунул в мусорные баки, оказался не очень гибким (колени вообще не сгибались), зато накидка с капюшоном, в которую Штольц одел его (сделана из двух электрических термоодеял), обеспечит нужный силуэт и тепловую картинку.

Конечно, теперь он чувствовал себя немного глупо. Если только бак, который Следователь только что поднял в фургон, не нагружен высокоточным оборудованием, все предосторожности совершенно напрасны…

Штольц приподнял крышку багажника машины, в котором прятался, и выбрался наружу. Он поставил ее прямо напротив фургона; лишь метр-другой отделял его от распахнутой дверцы. Штольц опустил на глаза защитные очки. Сжимая пистолет, он поднялся по лесенке.

— Ни с места, — предупредил Джек. Фигура внутри бака была в чем-то вроде плащ-палатки с капюшоном, и он не видел лица. — Подними руки, медленно.

Никакой реакции. Кто это? Дорожный Патруль? Или чье-то тело?

— Встать! — гаркнул Джек.

Фигура не шевельнулась, даже когда он сорвал с нее капюшон.

— Кукла, — прошептал Джек.

Он развернулся на пятках. Стоило Джеку миновать занавес, тот вновь упал, отрезав обзор. Он прицелился ровно по центру. Почувствовал, как качнулось дно фургона, принявшего на себя дополнительный вес.

Дорожный Патруль наставил оборудованный самодельным глушителем пистолет на брезентовый полог. Следователь должен стоять примерно здесь…

— Кхе-кхе.

Он опустил взгляд. Крышка мусорного бака, который вкатил Следователь, была приоткрыта, и в образовавшемся просвете виднелось дуло пистолета. За ним прятались в тени два очень голубых, очень холодных глаза.

— Что это еще за хрень? Картошка? — спросила Никки.

Дорогая Электра,

ты в жизни мне не поверишь. Сегодня я водила машину!

И прежде чем ты задашь вопрос, я отвечу: да, это дядя Рик разрешил мне. Когда погода не очень, он ездит не на мотоцикле, а на машине. Она у него старенькая и здорово помятая — двадцатилетняя «тойота», которая выглядит куском ржавого железа, но исправно возит его по городу. Сегодня мы с ним отправились куда глаза глядят, как он выражается, и он спросил, не возражаю ли я, чтобы съездить в Кловердейл, закупить всяких художественных принадлежностей. Ну, когда имеешь дело с дядей Риком, «художественные принадлежности» могут значить что угодно, от лосиного чучела до кривых зеркал, так что я, конечно же, согласилась.

Когда дядя заехал за мной, я сразу решила, что у него что-то стряслось. Выяснилось, что прошлым вечером он поссорился со своей девушкой… а я даже не подозревала, что она у него есть! Очевидно, какая-то официантка, с которой он встречается уже с месяц. Он сказал, спор начался из-за того, что он тратит на свое искусство слишком много денег. Я ему говорю: «Если она не понимает, насколько важно для тебя твое творчество, тогда она не имеет права быть с тобой рядом». Кажется, это немного его развеселило.

Покупка оказалась очень занятным делом: дядя Рик приехал забрать старое седло, которое заметил на блошином рынке. Мы доехали до старомодной фермы, стоявшей посреди ничего, и купили седло у деда, которому на вид было лет сто пятьдесят. У него были седые волосы торчком, словно у сумасшедшего ученого, и он повторял «Хвала Иисусу!» буквально через каждые три фразы. Дед вынес седло из амбара, который казался чуточку моложе его самого, на всей ферме я не видела никаких лошадей или коров, только несколько кур. Амбар был потрясный: весь такой серый, побитый дождями и ветрами, и солнце сияет сквозь миллиард дырок в стенах. Прямо как чердак дяди Рика.