Лев Эль’Джонсон: Повелитель Первого - Дэвид Гаймер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лев оставил Тригейна охранять «Грозовую птицу», пригнулся в проеме хвостового люка и сошел по еще опускавшейся рампе.
В ангаре царила тьма, лишь кое-где мигали люмено-полосы без корпусов, а их свет отражался в миллионе разбросанных по палубе осколков стекла. Когда началась атака, большая часть десантных кораблей и звездных истребителей I легиона уже действовала в пустоте, однако среди бессчетных бликов лежало несколько перехватчиков «Ксифон» и разведывательных самолетов «Пифос». Они напоминали раненых птиц со сломанными крыльями и вспоротыми животами.
Примарх спустился с платформы, хрустя сабатонами по битому стеклу, и нахмурился. В свое время он выслеживал добычу, полагаясь только на обоняние и осязание, но порой и на него самого охотились в мрачных ущельях, где калибанца мог погубить звук единственного вздоха.
— Ты не такой терпеливый ловец, как я.
Сын Императора медленно вытащил Львиный меч, и как только острие покинуло ножны, нажал на пусковую руну в рукояти. Прохладное свечение энергетического поля омыло двадцать квадратных метров ангара.
Озарило оно и носительницу крава, уже ждавшую на летной палубе. Ее волосы цвета пламени плясали, как языки огня, темные глаза буквально впитывали блеск клинка, но самой необычной чертой Эль’Джонсон счел позу женщины. Свободная от подсознательной боязни, которая подводила даже отважнейших людей при встрече с кем-либо из прародителей Легионес Астартес, она стояла с прямой спиной и надменным видом, вскинув подбородок так, словно решила смотреть на примарха снизу вверх по собственному выбору, а не потому, что уступала ему в росте полтора метра.
— Ты что, рассчитывала спрятаться? — спросил калибанец. — Я ведь Ангел Тьмы.
— Лев Эль’Джонсон, — произнесла женщина голосом, похожим на скрип стекла. — Наконец-то ты почтил меня своим присутствием.
Примарх слегка поклонился. Империум никогда не отдаст должное этому врагу, а история не сохранит причин его истребления, но Лев счел справедливым отсалютовать достойному неприятелю перед его гибелью.
— Савина.
Женщина оскалила зубы с черными прожилками:
— Ты знаешь ее имя?
— А она считала иначе? И тебе помогло то, что эта мелочная обида ослабила ее разум? — Эль’Джонсон покачал головой. — Никого не допускают на борт моего корабля без моего же одобрения. Мне известно обо всем, что происходит здесь. Я храню лишь те секреты, что способны выдержать проверку. Малкадор тоже это понимает. И Савину пригласил сюда именно я.
Носительница крава покачнулась, как от удара.
— Она пострадала из-за собственных изъянов, — продолжал Лев. — Скоро то же самое случится и с тобой. Я уже сразил одного из твоих сородичей, поэтому ты глубоко заблуждаешься, проявляя самонадеянность.
— Тот был молод! — прошипела Граэль. — Всего в шесть раз старше вашей расы. Ты говоришь мне о самонадеянности, а сам не можешь понять, какая перед тобой сила!
— Назови свое истинное имя, ксенос. Только я стану уважительно вспоминать его после твоей кончины.
— Ты не сумеешь ни произнести его, ни постичь. Сгодится и «Савина». Она насладилась бы этим моментом, если бы не сгинула…
Палубный настил заскрежетал. Осколки стекла на нем задрожали, но быстро застыли — вмерзли в ледяную корку, что разрасталась от ног Граэль. Услышав визг металла, раздирающего металл, Эль’Джонсон обернулся и увидел, что «Гарпия» под вой турбин сползает с посадочного места. Тригейн вскрикнул и спрыгнул с верхнего края рампы в тот же миг, как Савина сверкнула глазами. Эта неосознанная мимика сопровождала приказ чужеродного разума, которому не смогли воспротивиться ревущие двигатели «Грозовой птицы». Тяжелая машина грузно развернулась к примарху, словно несговорчивая ракета.
Лев бросился ничком и перекатился вбок, разминувшись не больше чем на сантиметр с крылом «Гарпии», которое пробороздило палубу. Плоскость смялась, как бумажная, а потом целиком оторвалась. Транспорт опрокинулся и перевернулся. Второе крыло тоже отломилось, и ободранный фюзеляж покатился дальше. Сталкиваясь с пустотными аппаратами на стоянке, он рассыпал вокруг панели обшивки, хвостовое оперение и пусковые установки. В какой-то момент «Грозовая птица» загорелась. Когда она врезалась в дальнюю стену, от нее оставался лишь помятый цилиндр внутри огненного шара.
Эль’Джонсон безмолвно встал на ноги и снова заслонился мечом.
— Не обманывайся мыслями, что я ждала легкой победы, — фыркнула Грааль. — Ты считаешь себя лучшим охотником, но я, в отличие от тебя, кое-что уяснила из вашей схватки в Ванискрае.
Из теней вышли и присоединились к ней мужчина и женщина, освещенные сбоку горящими химикатами — переборку отсека медленно охватывало пламя. Хотя незнакомка была облачена в летный противоперегрузочный комбинезон с подкладкой, а ее спутник носил перепачканную в смазке спецодежду палубного матроса, ступали они подобно гиенам, и Лев с первого взгляда догадался, что перед ним не обычные рабы.
Сжав кулак, Савина провела по нему раскрытой ладонью, и над кистью вырос клинок из беспримесного эфира, словно летописец вытащила его из невидимых ножен.
— Владыка Джонсон! — рявкнул Тригейн с посадочной площадки, опускаясь на колено для большей устойчивости при стрельбе.
Две другие марионетки кравов выхватили такие же мечи.
— За Императора! — взревел Лев, бросаясь в атаку одновременно с тем, как Тригейн открыл огонь.
Короткие болтерные очереди зарикошетили между таинственными аурами существ. Силуэт Граэль размылся: она уплотнила и трансформировала воздух перед собой, превратив его в тугое сплетение пси-энергий, которое силой мысли метнула в Эль’Джонсона. Такой сгусток пробил бы дыру в армированной колонне, но там, где сражался любой из примархов, даже варп поневоле менял свойства. Псионическая ударная волна ослабла, как выдыхается вал, накативший на острые рифы, и без вреда для Повелителя Первого шевельнула его одеяние.
Вслед за ней на калибанца ринулись матрос и пилот с колдовскими клинками, извергающими тьму. Навстречу им взметнулся Львиный меч.
Когда-то Император сотворил двадцать полубогов, шедевров генной алхимии, но первым Он создал Эль’Джонсона — шаблон и идеальный образец, с
