Газета Завтра 975 (32 2012) - Газета Завтра Газета

Да, есть ещё несколько десятков арестантов с нетипичными судьбами, но для лагеря, где содержится полторы тысячи, это ничтожно мало. Всё больше совсем других. 

Например, Шура О. Убил с подельниками и подельницей, доводившейся ему родной сестрой, одного из чем-то докучавших ему односельчан (кстати, не раз вместе с ним выпивавшего). Убил, похоже, с учётом нетрезвого состояния некачественно, неряшливо, неокончательно. Наскоро, чуть прикопав недавнего собутыльника, сел поблизости обмывать сделанное. А далее случилось то, что было бы очень смешно, если бы речь шла не о жизни, пусть не очень правильного, но все-таки человека. "Некачественно убитый" очухался, выбрался из своего "схрона" и, пошатываясь, подошёл к пировавшим, обмывавшим его смерть. Подошёл и, не до конца понимая случившееся и происходящее, попросил… налить. Его просьбу бывшие собутыльники не выполнили, а предпочли стать убийцами ещё раз. На этот раз уже убивавшие его час назад люди к делу подошли более основательно. И добили старательно. И закопали глубоко. В зону Шура привез двадцать лет срока и полное непонимание того, почему дали так много. 

***

А. Солженицына, В.Шаламова, О. Волкова и прочих авторов гулаговских мемуаров перечитываю теперь под совсем другим углом, совсем другими глазами. Любопытно сравнивать тогдашнюю обстановку, "положуху" в сталинских лагерях, с обстановкой в лагерях нынешних, демократических. Удивительно, насколько разную роль играл труд в жизни зеков сейчас и тогда. Оказывается, были в гулаговской истории периоды, когда у заключенного, выполнявшего и перевыполнявшего производственную норму, каждый "отсиженный" день засчитывался за три. Широко практиковалась в сталинско-тоталитарные времена  и практика дополнительных, усиленных и прочих, отличающихся в лучшую сторону от обычных, пайков для тех же "выполняющих и перевыполняющих". 

А ныне… Работаешь ли —  не работаешь, выполняешь  —  не выполняешь — всё едино! И срок тебе идёт в обычном порядке, и в столовой та же сечка, та же перловка, те же микроскопические котлеты из сои по средам, что и для всех прочих. 

Выходит, вот когда существовал истинно дифференцированный подход к личности заключённого. Вот когда труд был реально действенным стимулом. Тем не менее, в общественном сознании ГУЛАГ по-прежнему монстр-людоед, мясорубка, что-то непотребно страшное. 

Не знаю, как в других зонах, а в наших, в сравнении с тем же самым античеловечным ГУЛАГом, трудом не воспитывают, не исправляют, а унижают, размазывают, добивают. Кстати, моя зарплата за последний месяц — сто рублей. Это при выходах во все смены, при выполнении и перевыполнении нормы (разумеется, в те дни, когда мы были обеспечены работой) в полтора-два раза! При регулярном участии в разгрузке и загрузке громадных фур (это вид работ, как я понял, вообще непонятно на кого записывается, кому оплачивается)! Еще немного, и впору нам будет требовать: "Верните сталинский ГУЛАГ!". Звучит, конечно, дико, но уж нам-то здесь видней.

***

Тюремный жаргон, уголовное арго — уникальное явление. Уникальное с точки зрения лингвистики, с точки зрения социологии и прочих наук. Многие слова и термины "фени" —  образцы сверхточного попадания "слова в цель", есть примеры едкого юмора, чуткой наблюдательности, даже поэтической образности. Некоторые обороты имеют немало синонимов. Например, о человеке, обнаруживающем в своём поведении странности, точнее, признаки умственного расстройства, говорят  —  у него "бак потёк", "бак засвистел", "крышу сорвало", "крышняк поехал", "крыша в дороге", "гуси полетели". Те же самые "гуси" уже более логично использованы в образовании другого перла "фени". Тремя гусями называют 222 статью УК РФ ("Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, его основных частей, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств" —   очень распространенная статья, хотя бы потому, что очень часто у людей, подозреваемых в совершении других преступлений, неожиданно "находят" патроны или что-то ещё, попадающее под эти самые "три гуся").

Услышав впервые это словосочетание — не понял, о чём идет речь. Потом дошло: "три гуся" —   три двойки. По графическому очертанию каждая двойка — "гусь", выгнутая шея, приподнятый хвост. Был готов "снять шляпу" перед автором неожиданного образа за изобретательность и тонкое чувство родного языка. 

Ещё один пример точности уголовного арго: о человеке, желающем спрятаться, затаиться, переждать что-то опасное, нежелательное, скажут — "засухарился". И здесь попадание в "яблочко", и здесь стопроцентное ощущение сути понятия. 

Особый глубинный, цепко схваченный безымянным автором смысл заключён в глаголе "кубатурить", то есть осмысливать, переваривать, анализировать. Любопытны  и многие прочие слова из лагерного разговорника. Так, арестантские ботинки называют "коцами" (действительно, их, похоже, пластмассовые подошвы, издают соответствующий звук, соприкасаясь в морозный день с бетонной и асфальтовой поверхностью лагерной территории). Ложка имеет характерный синоним — "весло" (иные мои соседи, отличающиеся недюжинным аппетитом, действуют этим прибором так же интенсивно, как орудует веслом олимпийский чемпион по гребле). 

На фоне этих очень личных и очень образных терминов нередко употребляются слова, происхождение которых совершенно непонятно, с какого боку ни подходи. Почему, скажем, большая чайная кружка называется "фанычем", откуда взялось слово "лепень" (под ним понимается куртка-китель тюремного костюма-робы), с какой стати фабричное пластмассовое ведрышко из-под майонеза, традиционно приспосабливаемое арестантами для чайных церемоний, именуется "Камазом" и т.д.? 

Если бы моё сердце (а с ним и все свободное время) не было отдано дневнику (точнее, будущей книге) — непременно занялся бы скрупулезным составлением словаря современного лагерного языка. 

***

Иногда читаю своим соседям лекции-экспромты на тему "как сиделось в России лет эдак 150 назад". В качестве источников — произведения русских классиков (А. Герцен, Л. Толстой, Ф. Достоевкий, Н. Лесков и др.) плюс кое-какие застрявшие в памяти детали из некогда читанной монографии М.Гернета "История царской тюрьмы", что была издана в СССР ещё в сталинские времена. 

Особый интерес спонтанно образующийся аудитории вызывают вопросы быта и режима для арестантов относительно недалёкого прошлого. Тогда этапы к месту отбывания наказания не разделялись по половому признаку: вместе "шли" и женщины, и мужчины, деньги к числу "запретов" не относились, по выходным и праздникам каторжане могли выходить в город, общаться с вольным населением, собирать милостыню, употреблять спиртное и т.д. 

Одни мои слушатели не скрывают своей зависти к "коллегам" прошлых эпох: "Вот бы я сейчас за ворота, вроде как за подаянием и, … ищи ветра в поле!". 

Другие недоверчиво сплевывают: "Гонишь, какая же это каторга, когда повар тебе на Пасху мясо на выбор готовит, хошь  —  свинину, хошь  —  говядину…". 

Ну а те, кто посерьёзней, задумываются на тему общего уровня гуманности в России нынешней, "либерально-демократической", и России прошлой, "феодально-крепостнической". Сравнения не в пользу нынешней России. Получается  — доброты, милосердия гуманизма в стране нашей поубавилось. И никакие плазменные телевизоры и мобильные телефоны дефицит этот вовсе не компенсируют. 

Рекомендуем к прочтению:

За железным занавесом

Девки, церковь, рок-н-ролл!

Милосердия!

Дело Хабарова

Камера для редактора

Реклама

Комментарии

Ispolzovatel , [деактивирован] time datetime="2012-08-08 23:37:35.704791" 08.08.2012 23:37 time

А я вот считаю, что православие это СМЕРТЬ для Русских.

Бог (Б-г) - Еврей. Все события, описанные в Библии, не имеют к Русским ни малейшего отношения. Географически тоже самое. Чёрти где, где никогда не ступала нога Русского.

В шкале времени, 2000 лет назад, викинги переходили Ладогу с севера на юг и с запада на восток, заселяя землю Русь.

Филологически, переводная бусурманская литература на иностранном языке.

Гражданско-патриотически: ложная цель, спускание инициативы, действий и активности в никуда, в песок, в Еврейский миф.

Гносеологически: одурачивание и одурманивание народа.

Мобилизационно: фрустрация.

Мировоззренчески - культ смерти, мешающий жить, работать и бороться.

Не в самом ли православии органично заложен культ недочеловека, культ вины, культ беды, горя, несчастья, позора, культ жертвы, культ покорной пассивности, культ гибели?

Не потому ли любой мудак, любая тварь и сука, делает с православием и с православными всё, что только им вздумается, безответно, безотпорно и безропотно?