Темноборец - Антон Андреевич Мартынов

все так же сверлили созерцателя насквозь. На одной из картин была изображена девушка, напомнившая темноборцу Аню. В ней не было внешнего сходства с погибшей невестой Андрея. Даже цвет глаз отличался, не говоря уже о форме носа, бровей, губ – да вообще всех элементов лица. Но какая-то связь все же прослеживалась. Андрей ощутил такую весомую уверенность в существовании связи между двумя девушками, что ему захотелось услышать голос красотки с портрета, чтобы убедиться в обратном. Но картина сохраняла гробовое молчание, и Андрей, пересилив внутренний когнитивный диссонанс, прошел мимо.

Вслед за портретом мнимого двойника Ани, прямо по коридору располагался заветный вход в комнату Ярого. Андрей протиснулся в узкий проход, заваленный балками крыши, и, не успев толком осмотреться, заметил Скрижаль Силы. Она стояла прямо посреди комнаты на латунной треножной подставке. Андрей сорвался с места и подбежал к Скрижали. Он не верил своим глазам. Неужели так просто?

Андрей взял Скрижаль в руки и осмотрел. Дощечка, испещренная золотыми линиями, поблескивала даже во тьме. «Power», – расшифровал темноборец написанную аббревиатуру и улыбнулся. Скрижаль была подлинной.

Не выпуская дощечку из рук, Андрей оторвал кусок ткани от простыни, покрывавшей кровать Ярого, и бережно обернул им Скрижаль. Вывалив на пол вещи из шкафа Валда, темноборец отыскал среди прочего наплечный рюкзак и несколько полупрозрачных полиэтиленовых пакетов. Находка оказалась как никогда своевременной. Андрей упаковал Скрижаль в пакет и положил в рюкзак, после чего закинул его на спину и, окинув комнату прощальным взглядом, двинулся к выходу.

Кроме Скрижали, искать в доме Ярого было нечего, но внимание Андрея привлек тонкий луч света, сочившийся из картинной галереи. Во всем доме было темно, в то время как галерея светилась, будто указывая темноборцу дорогу. Андрей попытался проигнорировать это свечение, но услышал разрезавший воздух истошный крик: «Пожалуйста, помогите!»

Естественное желание спасти обреченное на погибель разумное существо возобладало над инстинктом самосохранения и неприятными воспоминаниями. Темноборец сорвался с места. В три прыжка он преодолел расстояние от комнаты Ярого до галереи. Споткнувшись на повороте, Андрей чуть было не упал.

Галерея была пуста. Никаких разумных существ, умолявших спасти их из разрушенного дома, здесь, конечно же, не было. Андрей осознал, что услышанный им возглас прозвучал у него в голове. «Попался на очередную уловку художника», – раздосадовано подумал темноборец и отступил на несколько шагов.

Почти все картины, написанные художником, валялись на полу. Вероятно, их снесло со стен взрывной волной, сопровождающей ядерный взрыв. Деревянные рамки потрескались и надломились, штативы сложились и рухнули вместе с установленными на них полотнам. Изорванные в клочья холсты представляли собой жалкое зрелище.

На месте занимавшей всю стену картины с изображением старца, заключавшей в себе внематериальную частицу художника, покачивалась пустая рамка. Креплением рамки взамен гвоздей служил канделябр с двумя горящими свечами. Именно эти свечи излучали тот свет, который заставил Андрея обернуться, прежде чем выйти из здания. «Бьюсь об заклад, что это те самые свечи, которые заменяли старцу глаза», – произнес Андрей вслух, обращаясь к самому себе.

– Те самые, – ответил художник.

– Заткнись! – закричал Андрей. – Что ты делаешь в моей голове… снова?

– Всего лишь прошу о помощи, – смиренно ответил художник. – Разве я не заслуживаю спасения, как и любое разумное существо? Разве не затем ты вошел в картинную галерею, чтобы помочь страждущему?

– Вот, чего ты заслуживаешь, – ответил Андрей и сомкнул пламя свечи в кулаке, надеясь его потушить.

На удивление, пламя оказалось совершенно холодным и, будучи сдавленным, оно разгорелось сильнее, вспыхнув синим свечением, как газовая горелка.

– Ясно. Очередные фокусы, – фыркнул Андрей.

– Так ты не поможешь мне? – произнес художник. – Я ведь помог тебе вернуть зрение. Я убедил тебя отказаться от этого перфоманса, лишившегося своего смысла в обновленных условиях.

– Помог вернуть зрение, которое сам же забрал! – рявкнул Андрей, сотрясая в воздухе кулаками.

Уверенности в том, что очередная попытка прикончить художника не закончится умножением его сил, не было, а потому Андрею пришлось сдержать свои низменные желания. Тушить свечи, ломать рамку или невидимую картину было бессмысленно. Максимум, чего темноборец достиг бы, стараясь измотать колдуна, – получил бы от него очередное жизненное испытание, будь то слепота или иная напасть.

– Вспомни наши беседы. Я дважды доказывал тебе верность своим обещаниям, помогая досадить Валду, уничтожив его глаз, или заполучить подлинную Скрижаль, – напомнил художник. – Выходит, у тебя нет причин сомневаться в моей честности. Ведь так?

– Допустим, – недружелюбно скрестив на груди руки, ответил Андрей.

– Стало быть, если я пообещаю не тревожить тебя никоим образом до того момента, пока ты сам не захочешь со мной поговорить, то и это обещание будет сдержано, – продолжил логическую цепочку художник.

– А взамен? – недоверчиво произнес темноборец.

– Спаси меня. Вытащи из этого здания. Только-то и всего. Уверен, тебе еще потребуется моя помощь. А долг, как известно, платежом красен. Тем более, окончательно избавившись от телесной оболочки, я приобрел куда большие силы, коими ты сможешь воспользоваться.

– Значит, твое тело мертво?

– Можешь сам в этом убедиться, пройдя два лестничных пролета и поднявшись на второй этаж. Ну, так что? Ты ведь пришел, услышав мольбы о помощи, – еще раз напомнил художник. – Поможешь мне?

Андрей вынул свечи из канделябра и, не пытаясь их затушить, кинул в рюкзак. При этом темноборец постарался максимально оградить сознание от проникающего в него художника. Художник почувствовал возникший блок, но пробился через него и произнес напоследок:

– Спасибо.

– Не за что, – ответил Андрей, додумывая про себя: «Ну вот: теперь эта непредсказуемая скверна будет лежать в одном рюкзаке со Скрижалью. Зачем только я это допускаю?»

Глава 17. Раскидывая мозги по палубе

Неохотно вернувшись к своему телу, Андрей размял мышцы и пробурчал:

– Не мог, что ли, поворочаться? Все затекло.

– А я тут причем? – довольно ухмыльнулся Олег, замечая по выражению лица собеседника, что вылазка в город прошла успешно. – Ты способен вселиться в мое тело, я-то в твое – нет.

– Как же все болит! – пожаловался Андрей, ощущая покалывание во всех мышцах.

– Скрижаль у тебя? – на всякий случай поинтересовался Олег.

– У меня, – подтвердил Стопарин. – И еще мне удалось завести одну из разбившихся на трассе машин. Думаю, эта развалюха до порта доедет, а большего нам и не надо.

– Отлично, – Олег выбрался из могилы, цепляясь за поданную ему руку.

Машину Андрей подогнал впритык к могиле, в которой лежал Тиглев, одним из передних колес припарковавшись на соседней могильной плите. Уважению к телам усопших темноборцев никто не учил.

Компактный двухдверный хэтчбек, лишенный лобового стекла и немного помятый со всех сторон, напоминал собой кубик со срезанными углами. Капот выгнулся дугой, будто показывая темноборцу язык.

– А точно доедет? – съязвил Олег, запрыгивая в машину и с силой хлопая дверью.

Андрей проигнорировал заданный вопрос, сел на место водителя, уверенно повернул рычаг переключения передач и, похрустывая разбитыми стеклами под ногами, притопил педаль