Поиграй со мной в любовь - Мария Жукова-Гладкова

А мне следует отслеживать информацию по Интернету…

– Костя, а Сюзанна может указать на вас?

– С какой стати ей на нас указывать? Что ей это даст? Лида, никому в нашей стране не нужны лишние проблемы и просто встречи с правоохранительными органами! И продюсеру ее точно не нужно, чтобы всплыла информация про специально сделанных в клинике двойников, с помощью которых он дурил людей. Ты только представь, как эту тему раздуть можно! Так что успокойся. По этой цепочке на тебя никто не выйдет. Никому из участников не нужно, чтобы всплывала эта информация.

Вечером Слава первым делом спросил, слышала ли я про убийство Сюзанны, то есть ее двойника. Я кивнула.

– Слава, у тебя есть связи в правоохранительных органах?

– Имеются кое-какие знакомые, – кивнул он. – И я уже к ним обратился, чтобы выяснили, что возможно.

– И?

– Та Сюзанна, которая поет и танцует, на самом деле жива и здорова. Она сейчас находится в Москве, где и раздает интервью, подтверждая, что с ней все в порядке.

– Да, я уже видела интервью в Интернете, – кивнула я.

– Сегодня вечером можем посмотреть телевизор – там это явно будет. Сюзанна утверждает, что ни про какого двойника не слышала – кроме тебя. Но я рассказал своим знакомым историю, которая приключилась с нами на Исаакиевской площади, и подтвердил, что с тобой тоже все в порядке и ты не ходишь по ночным клубам.

– Теперь не хожу, – вздохнула я, изображая Ларису.

– Ты думаешь, что этот твой Семен что-то напутал?

– Он не мой.

– Ты поняла вопрос.

– Не исключаю… По крайней мере, такая мысль у меня появилась. Ведь мы же с ним давно не виделись. Да и не были близко знакомы. Я его не узнаю, если увижу. Я – честное слово – не помню, как он выглядит. Кстати, тебе не удалось про него ничего выяснить?

– Пока нет. Но выясним. Через некоторое время.

После ужина мы на самом деле посмотрели телевизор – Сюзанна выступала чуть ли не на всех каналах. Ну просто новость номер один в стране! Великая певица жива и будет дальше радовать поклонников своим творчеством. Если это, конечно, можно назвать творчеством.

– Теперь про Сюзанну узнала вся страна, – хмыкнул Слава. – И ее гонорары резко пойдут вверх. Усилится востребованность.

Я удивленно посмотрела на него.

– Я не исключаю, что убийство двойника было преднамеренным, – сказал «муж».

– Но как же так? Как такое может быть?!

У меня подобное не укладывалось в голове. Хотя у меня в голове не укладывается многое из происходящего в нашем обществе.

– Своеобразный пиар, – пожал плечами Слава. – На месте продюсера я бы это убийство точно раскрутил по полной. Да еще и тебя нашел, в особенности теперь.

– Зачем?!

– Чтобы каким-то образом использовать. Например, выпускать вас на сцену, двух одинаковых…

– Тогда почему он раньше их двух одинаковых не выпускал?

– А кто его знает? Я не продюсер, я не знаю, как делать раскрутку в шоу-бизнесе, но этот тип на самом деле очень успешен.

– И что мне делать, если он на меня выйдет? – посмотрела я на Славу.

– Это решать тебе, дорогая, – улыбнулся «муж». – Может, тебе захочется немного поработать. Развеяться. Почему бы и нет? У тебя же есть артистические способности.

С этими словами Слава ушел к себе в комнату, а я как полная дура осталась сидеть перед телевизором и смотреть очередную пресс-конференцию Сюзанны. Или все ту же?

Я тупо глядела в экран и думала о том, что хотел сказать Слава. Он желает от меня отделаться? От меня или от Ларисы? Он хочет, чтобы жена прекратила сидеть дома, что не приводит ни к чему хорошему? Лариса от нечего делать стала бегать по мужикам, потом увлеклась наркотиками… Или все происходило в обратном порядке? Или одновременно и параллельно?

А может, мне в самом деле пойти работать? Так я смогу заработать денег – чтобы содержать дочь, мать, себя. И для Нины Петровны, Алены и Кости будет веское оправдание – мне Слава велел отправляться на эстраду.

Может, таким образом разрешатся мои проблемы? Мне больше не придется обманывать «мужа»? А мне это с каждым днем становилось все труднее и труднее делать… Я постоянно испытывала чувство вины.

Но ведь для того, чтобы попасть на эстраду, еще нужно вначале встретить продюсера. Пока на меня никто не выходил. Хотя этого продюсера я сегодня увидела и в Интернете, и на экране телевизора. Может, мне самой на него выйти?

Но ведь придется ему что-то объяснять… Или он и так многое знает? Девчонки же должны были ему рассказать, каким образом появилась их схожесть? Или ему кто-то «стукнул» из клиники пластической хирургии? И он их оттуда забрал?

Или на эстраду все-таки пробилась только одна, а вторая осталась жить в родном городе? Жила так, как раньше, и…

А если ее все-таки готовили к роли Ларисы и она по каким-то причинам не подошла уже после того, как многое узнала? Ведь Нина Петровна и компания могут не сообщать мне всю информацию. Зачем им?

Кто-то убил в моем родном городе заведующую библиотекой, кто-то пытался убить мою подругу Верку – тех, кто точно знал об истинной причине моего отъезда в Петербург.

А если от еще одного двойника Ларисы избавились специально? Чтобы не сболтнула лишнего?

Но тогда почему именно сейчас?

А потому, ответила я сама себе, что «Лариса» попала в Интернет и на экраны телевизоров на Исаакиевской площади вместе с «мужем» и потребовалось избавляться от актрисы, которая не подошла на эту роль.

Но тогда получается, что…

И что же все-таки уготовано мне?!

Глава 20

Следующие дни я жила как на пороховой бочке. Я ожидала какой-нибудь гадости и не знала, с какой стороны она придет. К счастью, в Питере находилась Верка, которой я могла выплеснуть все свои печали, опасения и сомнения. Без Верки я сошла бы с ума. Я не хотела «грузить» маму, она и так постоянно беспокоится и нервничает – из-за меня, из-за Насти, да и чувствовала мама себя неважно. Питерский климат ей явно не подходил. Она очень скучала по нашему дому, говорила, что не понимает, как люди живут в каменных коробках. Это совсем не то, что свой родной деревянный дом, который дышит…

Я же, наоборот, с ужасом думала, что мне, возможно, снова придется вернуться в этот дом. Мне нравилась цивилизация, мне нравилось жить в городской квартире, нравилось водить машину. Мне нравился Петербург, даже в это время года! Я получала огромное удовольствие от посещения музеев. Мне нравилось смотреть на памятники архитектуры, гулять по старому центру, на набережной Невы мне вообще казалось, что я вдруг перенеслась в один из прошлых веков, причем такие ощущения у меня возникали каждый раз, когда я оказывалась в старых частях Петербурга, сохранивших изначальный облик… Слава обещал, что мы в самое ближайшее время сходим в театр.

Мне было хорошо в этом городе, и я хотела бы в нем жить, вот только без тех проблем, которые свалились мне на голову. Но за все в жизни надо платить. Если бы я не согласилась сыграть роль Ларисы, я не увидела бы этот город, я не смогла бы в нем жить, и Настеньке я никогда не смогла бы оплатить операцию!

Но на душе было муторно… У моей подружки Верки все, наоборот, складывалось как нельзя лучше. Верка очень быстро устроила свою личную жизнь, правильнее будет сказать: уже перебралась жить к мужчине, одинокому владельцу двухкомнатной квартиры.

Мужчина оказался институтским преподавателем, безумно увлеченным своим предметом – историей. Он был несколько не от мира сего, до тридцати шести лет жил с мамой, но мама умерла два года назад, оставив совершенно неприспособленного к жизни Тимофея Ильича. И сколько ж таких мам портят жизнь своим единственным сыновьям!..

Друзья научили Тимофея Ильича варить пельмени и жарить яичницу – он не умел даже этого. Макароны с картошкой тоже освоил. Так и питался. Коллеги и друзья пытались познакомить его с одинокими женщинами, жаждущими обеспечить Тимофея Ильича борщами и котлетами, но общаться с дамами Тимофей Ильич не умел. Он всю жизнь общался только с мамой, а остальное время проводил на кафедре, в библиотеках, архивах, потом еще и Интернете. Он был очень знающим, блестяще образованным и увлеченным человеком, но… Он не знал, о чем говорить с женщинами, как говорить с женщинами, что делать с женщинами как с женщинами! С коллегами он общался вполне нормально – любого пола.

Иногда по вечерам, возвращаясь с вечерних лекций в институте, Тимофей Ильич заходил в домик, где Верка торговала печеньем и прочими сладостями. Тимофей Ильич любил сладкое. Еще он покупал в том же домике творог и сметану, которые не требовалось готовить перед употреблением. Про «профессора», как звали его продавцы в домике (а они знали всех постоянных покупателей), Верку заранее предупредила Шахназа, которая как раз и торговала творогом, сметаной и прочими молочными продуктами. Верка умела очень быстро сходиться с людьми, и с Шахназой, отдел которой находился строго напротив, они сразу же нашли общий язык. А у Шахназы сразу же возникло желание помочь двум хорошим людям устроить личную жизнь. Шахназа очень точно охарактеризовала «профессора», да и Верка быстро поняла, что путь к сердцу этого мужчины точно пролегает через желудок и другого пути к нему просто нет. Может, был еще путь через науку, но для Верки он был недоступен, да и если Тимофей Ильич до сих пор не связал свою судьбу ни с какой ученой дамой, то, возможно, они его и не привлекали или у них не было матримониальных планов, по крайней мере в отношении Тимофея Ильича.