На первой полосе - Вэл Корбетт

Катя кое-что об этом слышала. Ей приходилось встречаться с людьми из королевского окружения, рассказывавшими ей о небольшой резиденции, где принц Чарльз назначал свидания будущей принцессе Диане, еще до того, как они поженились.

Эти дома ничем не отличаются от домов, расположенных по соседству. Мимо них спокойно проходят люди, там нет швейцаров или привратников, и кроме того, считается, что в них расположены офисы той или иной компании. Местонахождение высоких особ содержится в глубокой тайне для непосвященных, потому что, несмотря на то, что средства массовой информации предлагают за подобные сведения большие деньги, приближенная к верхам аристократия, верная своему кодексу чести, сохраняет дружное молчание.

Разговор об этих домах, где в отличие от гостиниц нет ни швейцаров, ни горничных, натолкнул Дейвину на одну мысль. — А почему бы тебе не купить небольшую квартирку, недалеко от моего дома в деревне? Ты говоришь, что не знаешь, куда тебе вложить деньги.

Катя покорно кивнула, несмотря на то что Джоанна ее убеждала вкладывать свободные деньги в акции на фондовой бирже. Однако за шесть месяцев она получила такую небольшую прибыль, что игра вряд ли стоила свеч.

— Это будет неплохое вложение, и мы сможем там встречаться по выходным, — продолжала Дейвина. — Может быть, со мной в деревне будут жить мои девчонки, у них скоро каникулы. Хьюго хочет, чтобы они провели лето в Англии, поэтому мы не отправляем их заграницу. Правда ведь будет здорово?

Этот разговор состоялся как раз перед тем, как произошла авария…

Глава восьмая

Казалось, что установить, кто эта женщина в плаще на расплывчатом снимке, было невозможно. Но это был маленький черно-белый снимок, и фотограф надеялся, что при его увеличении лицо женщины будет видно более отчетливо.

Родди Хамлин собирался уже делать снимок побольше, но что-то его остановило и он еще раз внимательно взглянул на только что отпечатанную фотографию. У Родди возникло точно такое же чувство, какое он испытал, стоя напротив окна в лондонском Найтсбридже[18]; тогда он тоже в нужный момент нажал на кнопку фотокамеры.

На том снимке, темном и нерезком по краям, принцесса Диана пристально смотрела в глаза своего нового мужчины, первого после того, как ее брак с Чарльзом дал трещину.

Джефф Уилсон, художественный редактор «Санди кроникл», увидев тот снимок, затанцевал от радости и заплатил Родди пятизначную сумму, чтобы газета имела эксклюзивное право на публикацию этой фотографии. Банковский менеджер Родди после этого тоже сплясал джигу.

Теперь у Родди было похожее чувство. Ему просто повезло, что он подошел к входным воротам лондонского дома Тома Ривза как раз в нужный момент. Он просто хотел снять Тома с женой, которые должны были скоро возвратиться, и если бы в ту ночь все шло по его плану, то хозяин, отличающийся исключительной вспыльчивостью, его бы немного поколотил. А ничто не ценится так дорого, как снимок рассерженной знаменитости, огрызающейся в объектив.

Женщина на фотографии явно не хотела, чтобы ее узнали. Он был уверен, что это не жена, иначе зачем бы ей устраивать состязание в беге? С другой стороны в руке у нее был ключ от парадной двери, потому что, когда вспышка осветила темноту и напугала ее, она уже поднесла этот ключ к замку.

Интуиция подсказывала Родди, что этот снимок очень ценен.

К художественному отделу приблизился молодой спортивный обозреватель.

— Я готовлю статью о боксерском матче, который будет на следующей неделе. Шеф хотел бы фотографию Счастливчика Макдоннелла на ринге со львом.

Джеффа не удивляли такие странные просьбы.

— Какой должен быть лев, сынок? — По его лицу было невозможно что-нибудь прочесть. — Чучело или живой?

— В общем-то, не имеет значения.

Джефф повернулся к своему помощнику. — Карл, достань нам льва.

— Откуда я достану льва? Я не пойду еще раз в «Эй-би-си энималз». Мы с ними еще не расплатились за гиппопотама.

— А почему мы не расплатились за гиппопотама?

— Потому что эти деньги ушли за утку, — ответил Карл.

Джефф повернулся к спортивному репортеру. — Какой лев тебе нужен, сынок?

— Любой старый лев.

Сотрудники загудели, а какой-то шутник даже пропел: — Любой старый лев, любой старый лев. Любой, любой, любой старый лев.

Когда Родди вошел и показал Джеффу сделанный снимок, тот все еще посмеивался.

— Это может быть или все или ничего. Я сфотографировал эту женщину в тот момент, когда она входила в дом Тома Ривза, между прочим, тот самый, в котором он снимался. Это было в воскресенье ночью, сразу после двенадцати. Когда сверкнула вспышка, женщина порядком испугалась. А она только что поднесла ключ к замочной скважине. Что ты думаешь?

— Хммм, возможно, с этой крошкой погуливает Том? — Джефф заметил Тони Бернса, помощника редактора, возглавлявшего отдел новостей. — Подойди-ка и взгляни на это. Это было позавчера, после полуночи, перед домом Тома Ривза.

Фотограф пояснил Тони:

— Когда сверкнула вспышка, эта женщина порядком перетрухнула и дала деру.

Тони Бернс внимательно посмотрел на снимок через увеличительное стекло.

— Трудно сказать кто она, но мы попробуем. Еще кто-нибудь видел эту фотографию?

— Нет, после истории с Дианой я пообещал Джеффу, что сначала все снимки буду показывать вашей газете.

Тони улыбнулся.

— Хорошо, оставь ее мне. Думаю, нет смысла беспокоить нашу уважаемую исполняющую обязанности редактора, пока мы все не выясним. Я подключу своих мальчиков. — Он уже знал от Белинды, что хозяин провел весь обед тет-а-тет с Лиз — Тони было от чего встревожиться. Пока лучше набирать козыри, а не раскрывать их. И, возможно, настал подходящий момент, чтобы послать кого-нибудь в клинику на Майорку…

Он начал ходить взад-вперед по отделу новостей, а его мысли снова переключились на фотографию.

— Кто-то прямо сейчас должен поехать на Роланд-Мьюс, — сказал он.

Услышав эти слова, репортеры отдела новостей сразу уставились на экраны своих компьютеров. В такой дождливый день никто не хотел стоять часами и наблюдать за парадной дверью дома Тома Ривза. К тому же придется караулить в одиночку, потому что в этом доме всего один вход.

В каждом отделе имелся по меньшей мере один человек, на которого обычно взваливали всю грязную работу, — у них в отделе это был «Мак», Питер Макленнан. Только он мог в ожидании драгоценного материала просиживать в машине по восемь часов. Причем для других журналистов с Флит-стрит то, чем он конкретно занимался, оставалось тайной. «Секрет фирмы», — коротко отвечал он на все вопросы.

В настоящий момент Мак писал самую важную для него «статью» — статью расходов, которые якобы действительно имели место за прошедшую неделю.

Ему пришлось оторваться от своего занятия, хотя он не успел еще включить в список расходы на такси и обеды. Он убрал этот документ в ящик своего стола и отправился вместе с одним из фотографов на Роланд-Мьюс.

— Единственное, что мы можем выяснить, это во что она одета, — сказал Джефф.

— Что это? Что-то типа одеяла или плащ? Ладно, Джефф, поговори с девчонками из отдела моды, может быть, у них есть какие-нибудь мысли. А я пока свяжусь с Филом — он занимается шоу-бизнесом и, возможно, что-нибудь слышал.

Охота продолжалась.

Снимок был увеличен. В два часа дня он уже лежал на столе художественного редактора, но к этому времени Джефф, один из немногих людей в газете, на которых можно было целиком положиться, устроил себе обед и увлеченно поедал жареный бифштекс с йоркширским пудингом, запивая все это розовым «Каберне».

Возвратившись в 15.30 в свой отдел, он начеркал записку и послал своего секретаря отнести ее вместе со снимком в отдел, который возглавляла Николь Уэлсли. Легче всего редактора отдела моды можно было отыскать в гардеробной.

Николь была знаменитостью в журналистских кругах, пользуясь репутацией самой тщеславной женщины на Флит-стрит. Только вчера она прекрасно подтвердила такую репутацию. Одна сотрудница пришла показать своего первенца, которому было семь дней от роду. Николь взяла ребенка на руки, и единственными словами были:

— Ну как я выгляжу с ребенком? Я с ним неплохо смотрюсь?

Николь была одной из тех женщин, которые не делают секрета из того, что их сексуальная жизнь помогает им делать карьеру. Это должно было показать неудачницам, как нужно пользоваться своим телом, чтобы достичь высоты положения. Все в редакции знали, что у нее роман с владельцем газеты, Фергусом Кейнфилдом, и Николь как-то тонко намекнула Лиз, что если бы она захотела, то смогла бы подняться выше нее и выше всех других своих коллег по служебной лестнице.

На прошлой неделе произошла полнейшая нелепость, когда Николь удалось, минуя Лиз, добиться поездки в Париж. Лиз решительно отклонила ее просьбу о поездке, потому что расходы на нее выходили за рамки бюджета. Но сразу же после их разговора Лиз увидела, как Николь прыгнула в лимузин Фергуса Кейнфилда, следовавший в лондонский аэропорт. Как выяснилось потом, она спокойно заняла место в самолете рядом с Фергусом, и Лиз лишь отчасти успокоило то, что владелец газеты не знал о ее решении. Но она сама не знала того, что он находился под воздействием двадцатичетырехчасового непрерывного секса с Николь в его номере гостиницы «Георг V».