Книга о верных и неверных женах - Инаятуллах Канбу

Джахандар султан прибывает во дворец отца Бахравар-бану в рубище дервиша

Когда Джахандар в одежде дервиша прибыл к воротам того райского города и хотел было войти внутрь, шахские стражники схватили его и отвели во дворец. В той благословенной стране был установлен обычай: когда из чужих стран прибывал человек, то, будь он даже Фаридуном, сначала его отводили в падишахский дворец, где его заставляли рассказать о себе приближенным падишаха. Рассудительный шах, внимательно взглянув на чело Джахандара, который шел прямым путем по майдану любви и арене страсти, заключил, что пришелец не нищий, хотя одет в рубище. Он ясно увидел на его челе черты величия и фарр благородства. Падишах удивился и спросил:

— Откуда прибыл ты в нашу страну, о каландар, равного которому нет? Зачем ты приехал в наши края?

Шахзаде снял с красавицы своих речей покрывало, пустил ее покрасоваться в этом собрании и ответил по всем правилам.

— Я, — сказал он, — наследник престола и перстня Хин-Дустана, которому завидует сам рай. Я был взращен и взлелеян в неге и под сенью счастья. Но поскольку все наши дела зависят от судьбы, то я по воле рока и велению сердца избрал уделом служение этому порогу, дарующему блага, мне запала в голову мечта быть слугой твоего величества. Я расстался со своими родными, ведь сказано: «Для меня быть твоим рабом лучше, чем быть властелином», предпочел удел каландара царствованию и отрекся от царской власти. Я смирился с тяготами пути и устремился вдаль в поисках своего счастья. Слава и благодарность Аллаху, мне посчастливилось выразить свою покорность пред твоим возвышенным престолом и удалось после тысячи бедствий поцеловать прах у твоего священного порога. Теперь твои милости, быть может, заставят меня забыть о горечи чужбины, ведь

Все оправданья паломников лишь в совершенстве Каабы,Ибо скорбящие души сгорают в пустыне ее [106].

Умный и рассудительный падишах, выслушав разумные и почтительные слова-жемчужины шахзаде, убедился в том, что тот знает правила учтивости и вежливого обращения, и вспомнил, как к нему прибыл раньше посол от отца царевича с просьбой отдать замуж Бахравар-бану и с предложением союза и дружбы. По его смятенному виду и угнетенному состоянию он понял, что подразумевает этот шахзаде в рубище каландара, но разум и опыт не позволили ему признаться в этом и раскрыть присутствующим значение слов и намеков пришельца. И, притворившись, что он не ведает, о чем идет речь, шах приказал своим стражникам:

— Гоните прочь этого лживого каландара и дерзкого нищего! Он захотел обмануть меня, воспользовавшись сутолокой, и выдал себя за того, кем он не является. Чтобы обрести в глазах людей почет и уважение, он украсил свой рукав фальшивыми нашивками, но по чрезмерной глупости не догадался, что его ложь не засверкает там, где светит светильник разума.

Хотя падишах и прогнал шахзаде, опозорив и обесславив его, он поручил своим тайным слугам все время следить за ним и докладывать подробно, с кем тот встречается и с кем водится.

Джахандар-султан встречает Хурмуза, сына везира своего отца, и слышит от него приятные вести

Выйдя из падишахского дворца, Джахандар увидел Хурмуза, который облачился в скромное одеяние нищего и избрал уделом жизнь скитальца. На челе его виднелись приметы скорби и печали. Шахзаде удивился ему и спросил:

— Ради чего ты поселился в этой чужой стране, где у тебя нет ничего? Зачем ты покинул своих родных и живешь в бедности? Чего ради подвергаешь себя этим бедствиям и тяготам?

Хурмуз же, согласно выражению: «Какое дело ринду, сжигающему весь мир, до рассудка? [107]», тотчас высказал все, что было у него на уме.

— У правителя этой страны, — сказал он, — есть дочь Бахравар-бану. Это не девушка, а блистающая звезда Солнце на небе заимствует лучи у сияния ее щек, а луна тем и хороша, что служит ей. Ни разу ее не видав, я, словно рыба, попал в сеть ее благоухающих кудрей и, покинув пиршество разума, устремился в долину безумия. И вот, влекомый пылающим сердцем, я прибыл в эту страну, потеря разума грозит мне гибелью, а душа моя сгорела, как свеча, в пламени сердца. Я так ничего и не добился, даже не понюхал ветерка надежды, чаша моих желаний не наполнилась, ибо эта несправедливая разбойница и солнцеликая владычица пренебрегает такой добычей, как я, полагая, что, обратив внимание на меня, презренного, она нарушит законы любви.

Сердце расплавилось, чтоб умереть — напрасно!Ради мечты я пытался сгореть — напрасно!Я в опьяненье хотел целовать губы-рубины.Сердце пытался вином отогреть — напрасно! [108]

— Но сообщаю тебе приятную весть, — продолжал Хурмуз, — Та луна апогея счастья будет в твоих тенетах и без твоих усилий. Уже давно ее сердце тешится любовью к тебе, словно играет в нарды и скачет на коне желания по арене любви к тебе. Не знаю, ветер ли принес ей вести о тебе или же она увидела твое лучезарное лицо во сне… А теперь расскажи мне, что низвергло тебя с паланкина счастья во прах горя, как сошел ты с царского трона на циновку нищего, почему предпочел клобук дервиша шахскому венцу.

Услышав историю того, как Хурмуз попал в тенета любви к Бахравар-бану, как опутали его ее локоны, как он сгорал от страсти к ней, Джахандар загорелся было ревностью, но узнав, что семена его страсти дали всходы на ниве Бахравар-бану, что побег любви к нему вырос в сердце царевны, он успокоился. Однако он не открыл Хурмузу своей тайны, вышел из города и поселился в загородном саду Бахравар-бану, надеясь, что утренний ветерок принесет ему весть о возлюбленной. Как у всех обездоленных и опечаленных людей, сердце его сжигало пламя, а лицо он посыпал пеплом. Любовь его росла с каждым часом. Кровавые слезы, повиснув на его ресницах, вызывали зависть Плеяд [109] и рдели, как кораллы. Тоскуя о свидании с возлюбленной, он пренебрегал даже судьбой, его одиночество разделяла с ним лишь мечта о любимой. С ним не было ни друга, ни приятеля, которому он мог бы поверить свою тайну или пожаловаться на несправедливость судьбы, — один только попугай. Поэтому он часто изливал птице свои горестные жалобы и просил у нее помощи и содействия.

Попугай, горя словно мотылек на свече несчастья Джахандара, начинает летать по лужайке утешения и рассказывать печальные любовные истории, чтобы чем-нибудь занять его

Попугай был мудрой и смышленой птицей, и, видя, что шахзаде страдает и томится, он стал утешать и успокаивать его.

— О заглавный лист всех влюбленных! — говорил попугай. — О первая жемчужина в ожерелье страстных безумцев! Не бросайся в бездну горя и пропасть скорби из-за того, что благоухающий ветерок надежды не веет еще из весеннего сада мечты, из-за того, что роза мечтаний не распускается на лужайке. Уповай на истинного покровителя и защитника во всех бедах. Разве ты не знаешь, что над всей нашей вселенной начертаны слова: «Не теряйте надежды на милосердие Аллаха» [110]? Ведь в конце концов бутон мечты распустится благодаря ветерку желания, а пальма надежд принесет плоды. Ведь так уж повелось, что судьба и рок сначала подвергают страждущих скитаниям по долинам отчаяния. А когда отчаяние достигает крайних пределов, они одним махом избавляют человека от мрака скорби и печали и ведут к роднику желания. Не ты первый бредешь стезею грусти и тоски. Задолго до тебя много султанов поднимали на майдане безумия знамя любви и били в литавры восторга в этом мире, а история каждого из них удивительна и странна. В теснинах и на вершинах любви им пришлось претерпеть много бед и невзгод. Если послушать о всех их злоключениях, от жалости растает сердце у самого Рустама, — а ведь ты до сих пор не снес и десятой доли того, что вынесли они. А в конце концов они после многих страданий и мук извлекли из морских глубин жемчужину желания и после бесчисленных злоключений и тягот достигли цели.

— О любезный друг и ласковый утешитель, — ответил шахзаде, — расскажи мне о тех, кто испил напиток любви и вкусил яства со стола страсти, о тех, кто погрузился в скорбь, а также о злоключениях и невзгодах, которые встретились им на этом пути. Поведай мне, как они вышли из мрачной ямы отчаяния и достигли своих желаний.

Тогда попугай начал рассказывать Джахандару увлекательные и занимательные любовные истории, которые приятно слушать и которые дают пищу тем, у кого есть вкус, полагая, что этими рассказами он развлечет шахзаде. Он надеялся такими беседами соблазнить красавицу-надежду и заставить цвести бутоны ожидания. Каждую ночь он рассказывал приятный дастан или чудесную сказку, которые были для раненых помыслов шахзаде как бы целительным бальзамом, а для его безумного сердца — заклинанием.

Рассказ о фатанском царевиче

Рассказывают, что в городе Фатан жил правитель, чья мощь соперничала с судьбой, ибо вышнее небо целовало подножие его трона, а солнце повиновалось ему, как раб господину. У него был солнцеликий сын. Щеки его едва окружил пушок — словно зелень розы, а черные локоны обрамляли его лик, словно ореол луну. Его стан был словно молодой побег на лужайке, а лик его счастья был омыт водой благословенной судьбы.