В погоне за метеором - Жюль Верн

— Да нет же, сударыня, — в смущении проговорила горничная. — Это не вам кричат.

Да и в самом деле, — с какой стати толпа так горячо приветствовала бы человека, которого ожидала миссис Аркадия Стенфорт? С какой стати обратила бы она внимание на его прибытие?

Вое головы в эту минуту были подняты к небу, все руки тянулись вверх, все взгляды устремлялись к северной части горизонта.

Не прославленный ли болид появился над городом? Не собрались ли горожане на площади, чтобы приветствовать его по пути следования?

Нет. В этот час болид проносился над другим полушарием. А кроме того, если бы он и в самом деле сейчас пронесся в пространстве, то при дневном свете не был бы виден простым глазом.

К кому же тогда относились приветствия толпы?

— Сударыня!.. Воздушный шар! — воскликнула Берта. — Поглядите!.. Вот он выплывает из-за колокольни Сент-Эндрью.

Медленно спускаясь из верхних слоев атмосферы, показался аэростат, встреченный бурными аплодисментами толпы. Но к чему эти аплодисменты? Разве подъем воздушного шара представлял какой-то особый интерес? И были ли у публики основания для подобной встречи?

Да, несомненно были.

Накануне вечером этот шар поднялся в воздух, унося в своей гондоле знаменитого аэронавта Уолтера Брагга с его помощником. И поднялся Брагг с тем, чтобы попытаться произвести в более благоприятных условиях наблюдения над болидом. Такова была причина волнения толпы, жаждавшей ознакомиться с результатами этой оригинальной затеи.

Само собой разумеется, что как только был решен вопрос о подъеме шара, мистер Дин Форсайт, к ужасу старухи Митс, попросил взять его с собой, и, как легко догадаться, он и тут столкнулся с доктором Гьюдельсоном. Доктор также, к великому ужасу миссис Гьюдельсон, претендовал на право участвовать в полете. Положение получалось довольно щекотливое, если принять во внимание, что воздухоплаватель мог взять с собой только одного пассажира. Между соперниками возникла бурная переписка со ссылками на свои права и преимущества. В конце концов оба они потерпели неудачу: Уолтер Брагг оказал предпочтение какому-то третьему лицу, якобы своему помощнику, без которого, по его словам, он не мог обойтись.

И вот сейчас легкий ветерок нес аэростат над Уостоном, где население собиралось устроить воздухоплавателям торжественную встречу.

Чуть подталкиваемый еле заметным бризом, воздушный шар медленно опускался и приземлился, наконец, в самом центре площади Конституции. Десятки рук ухватились за гондолу, из которой выскочили на землю Уолтер Брагг и его помощник.

Предоставив своему начальнику самому заниматься сложной операцией выпуска газа, помощник быстрыми шагами направился к сгоравшей от нетерпения миссис Аркадии Стенфорт.

— Я к вашим услугам, сударыня! — подходя к ней, произнес он с поклоном.

— В десять тридцать пять, — сухо ответила миссис Аркадия Стенфорт, указывая на циферблат городских часов.

— А встреча наша была назначена на десять тридцать. Знаю, — согласился вновь прибывший, почтительно склонив голову. — Прошу прощения. Аэростаты не всегда с достаточной точностью подчиняются нашей воле.

— Значит, я не ошиблась? Это вы летели на воздушном шаре с Уолтером Браггом?

— Да, я…

— Объясните ли вы мне…

— Все очень просто. Мне показалось оригинальным таким способом явиться к месту нашего свидания. Вот и все. Я приобрел, не жалея долларов, место в гондоле, заручившись обещанием Уолтера Брагга, что он спустит меня на площади ровно в десять тридцать. Думаю, что ему можно простить пятиминутное опоздание.

— Можно, раз вы все же здесь, — снисходительно согласилась миссис Аркадия Стенфорт. — Вы не изменили ваших намерений, надеюсь?

— Ни в какой мере.

— Вы по-прежнему продолжаете считать, что мы поступаем благоразумно, отказываясь от совместной жизни?

— Да, я так думаю…

— Я тоже полагаю, что мы не созданы друг для друга.

— Совершенно с вами согласен.

— Я в полной мере признаю все ваши высокие качества, мистер Стенфорт…

— Я по достоинству ценю все ваши качества…

— Можно уважать друг друга и не любить. Уважение — еще не любовь. Оно не в силах сгладить столь резкое различие характеров.

— Золотые слова…

— Понятно… если б мы любили друг друга…

— Все сложилось бы по-иному.

— Но мы не любим друг друга…

— В этом не может быть сомнения…

— К сожалению, это так.

— Мы поженились, не зная хорошо друг друга, и нам пришлось испытать кое-какие разочарования… Ах, если б нам было дано оказать друг другу услугу, способную поразить воображение… дело, возможно, сложилось бы совсем иначе…

— К сожалению, нам это-не было дано.

— Вам не пришлось пожертвовать своим состоянием, чтобы спасти меня от разорения…

— Я сделала бы это, мистер Стенфорт. Зато и вам не представилось случая спасти мне жизнь, рискуя вашей собственной.

— Я бы ни минуты не колебался, миссис Аркадия…

— Убеждена в этом… Но случай не представился. Чужими были мы друг другу, чужими и остались.

— До слез правильно…

— Нам казалось, что у нас одинаковые вкусы… по крайней мере во всем, касающемся путешествий.

— И мы ни разу не могли решить, куда именно ехать.

— Да. Когда мне хотелось ехать на юг, вас тянуло на север.

— И когда мое желание было направиться на восток, вы стремились на запад.

— История с болидом переполнила чашу…

— Переполнила.

— Ведь вы по-прежнему на стороне Дина Форсайта?

— Разумеется.

— И отправляетесь в Японию, чтобы присутствовать при падении метеора?

— Да, это так…

— А я, подчиняясь мнению доктора Сиднея Гьюдельсона, решила…

— Отправиться в Патагонию…

— Примирение становится невозможным.

— Невозможным…

— И нам остается только одно…

— Да, только одно.

— Отправиться к судье, сударь…

— Я следую за вами, сударыня.

Оба, держась на одной линии в трех шагах друг от друга, двинулись к дому мистера Джона Прота. За ними, на почтительном расстоянии, следовала горничная Берта.

Старуха. Кэт встретила их на пороге.

— Мистер Прот у себя? — в один голос спросили мистер и миссис Стенфорт.

— Его нет дома, — ответила Кэт.

Лица обоих посетителей одинаково вытянулись.

— Он надолго отлучился? — спросил мистер Стенфорт.

— Вернется к обеду, — произнесла Кэт.

— В котором часу он обедает?

— В час.

— Мы зайдем в час, — снова в один голос заявили мистер и миссис Стенфорт, удаляясь.

Дойдя до середины площади, которую все еще загромождал шар Уолтера Брагга, они на мгновение приостановились.