22 смерти, 63 версии - Лев Лурье

Лейб-медик Лев Бертенсон и его брат и многолетний ассистент Василий Бертенсон были вхожи в светские круги Петербурга. Лев Бернгардович считался отменным диагностом, имел обширную практику. Среди его пациентов Лев Толстой, Тургенев, Мусоргский, члены императорской семьи. Доктор Бертенсон был настолько популярен, что в 1909 г. некий предприниматель использовал его имя в газетной рекламе огурцов.

Конечно, Бертенсоны практически никогда не лечили холеру. Они не инфекционисты, их пациенты холерой не болеют. Вообще говоря, петербургскими врачами был накоплен огромный практический опыт лечения холерных больных. Но – это можно наблюдать и теперь – степень доверия «близким» врачам, врачам «с рекомендациями» была чрезвычайно высокой. Выбор медика, а соответственно и метод лечения мог стать роковым.

Рассказ лейб-медика Л. Б. Бертенсона (газета «Новое время» от 26 октября 1893 г.).

«Все средства оказались безуспешными. Одного из них, – ванны – я не применял, так как мне было известно, что мать Петра Ильича скончалась от холеры именно в то время, когда ее посадили в ванну. Это обстоятельство поселило в П. И. и его родственниках суеверный страх к ванне. В субботу признаки отравления мочой сделались очевидными. Я решил сделать П. И. ванну. Но к вечеру надежда была потеряна».

Смерть Петра Ильича вызвала скандал. Кончина композитора обсуждались в тогдашней прессе. Медицинские детали исключительно долго заполняли страницы периодики. Они вызвали раскол во мнениях, настоящую журнальную войну. Диагноз «холера» сомнению не подвергался. Дискуссия велась относительно того, не поздно ли подключились врачи Бертенсоны, и верно ли велось лечение.

Алексей Суворин писал в своем «Новом времени»: «Я не только возмущен этой смертью, но недоволен и г. Бертенсоном, который лечил Чайковского».

А вот мнение редакции «Петербургской газеты»: «Так или иначе, но по отношению к покойному Чайковскому далеко не все было сделано, чем располагает медицина. Из ее арсенала была вынута небольшая часть оружия, да и та не вполне пущена в дело».

Бертенсонов обвиняли в том, что они поздно установили правильный диагноз, не использовали в лечении Петра Ильича ванны для борьбы с обезвоживанием организма больного, не собрали консилиум специалистов.

Как бы то ни было, в ночь на 25 октября Петр Ильич скончался. И по официальной версии – от холеры. Независимо от того, правильно его лечили или нет. Для империи это стало ударом.

Никогда прежде в России прощание с деятелем культуры не носило такого подчеркнуто общегосударственного характера. В средних и высших учебных заведениях прервали занятия. Отпевали Петра Ильича в кафедральном Казанском соборе. Огромная толпа сопровождала гроб на протяжении всего Невского проспекта – до Александро-Невской лавры. На могилу возложили сотни венков, в том числе от императорской фамилии.

Вопрос о том, была ли именно холера причиной смерти Петра Ильича, неожиданно возник в 70–80 годы двадцатого века. Тогда начали выплывать прежде неизвестные устные свидетельства, ставящие всю эту историю с ног на голову. Сейчас очень многие и в России, и особенно за рубежом полагают, что в истории со смертью Чайковского все не очень чисто.

Первой появилась версия о желанной смерти: «фаталистическая», «непротивленческая»: мучимый сексуальными комплексами невротик готов уйти из жизни, не справившись с грузом психологических проблем. Пренебрежение правилами гигиены в период эпидемии – завуалированный прием набожного самоубийцы.

В 6-й симфонии Чайковского, «Патетической» (ее премьера состоялась за несколько дней до трагических событий, ее же исполнение увенчало «траурные мероприятия»), многие задним числом услышали интонации скорби, прощания с жизнью, одним словом то, что называется «предчувствие».

Если принять на веру, что 6-я симфония – это завуалированное послание о готовности принять смерть, все равно возникает вопрос: каким образом Петр Ильич осуществил это свое желание. И откуда это желание, собственно, могло появиться? Чайковский был всенародно любим, обласкан вниманием государя, получил прижизненное мировое признание. Чего ему не хватало? Грубо говоря, каков мотив?

Эта версия базируется на уже совершавшейся Чайковским попытке уйти из жизни. Вскоре после женитьбы на Антонине Милюковой, глубокой осенью 1877 г. в Москве он предпринял попытку самоубийства. По воспоминаниям приятеля Чайковского профессора Московской консерватории Николая Кашкина, Петр Ильич рассказал: «Я вполне осознавал, что виновным во всем был один я, что никто в мире мне помочь не может, а потому оставалось терпеть, пока хватает сил, и скрывать от всех мое несчастье. Я стал думать о средствах исчезнуть менее заметно и как бы от естественной причины; одно такое средство я даже попробовал».

Этот пересказ косвенно подтверждает письмо Чайковского от 25 октября: «Я пошел на пустынный берег Москвы-реки, и мне пришла в голову мысль о возможности получить смертельную простуду. С этой целью, никем в темноте не видимый, я вошел в воду почти по пояс и оставался так долго, как только мог выдержать ломоту в теле от холода. Здоровье мое оказалось, однако, настолько крепким, что ледяная ванна прошла для меня без всяких последствий». Косвенное подтверждение находим и в другом письме композитора: «Если бы я остался хоть еще один день в Москве, то сошел бы с ума или утопился бы в вонючих водах все-таки милой Москвы-реки».

Не все историки склонны верить рассказу Кашкина, но большинство склоняется к тому, что понявший роковую невозможность жить супружеской жизнью Петр Ильич осенью 1877 г. действительно хотел заболеть и умереть.

Но смерть пришла к композитору много позже – спустя 16 лет. Получается, суицидальные настроения, если таковые были, что называется, взяли паузу. Почему Петр Ильич избрал такой способ сведения счетов с жизнью? Могут ли склонные к суициду люди после первой неудачной попытки предпринять следующую спустя такой большой отрезок времени?

Да, считают психиатры, суицидальный тип существует. И те, кто уже совершали попытку самоубийства единожды, имеют гораздо большую вероятность попытаться еще раз.

Здесь мы должны коснуться темы, которая прежде не звучала. Официальной традицией исследования жизни Чайковского она игнорировалась напрочь. Речь о сексуальной ориентации Петра Ильича. Чайковский был, как сейчас бы его назвали, геем. Это подтверждают личные переживания Петра Ильича, дошедшие до нас в его письмах.

Из письма брату Модесту от 28 сентября 1877 г.

«Представь себе! Я даже совершил на днях поездку в деревню к Булатову, дом которого есть не что иное, как педерастическая бордель. Мало того, что я там был, но я влюбился как кошка в его кучера!!! Итак, ты совершенно прав, говоря в своем письме, что нет возможности удержаться, несмотря ни на какие клятвы, от своих слабостей».