Я всё равно тебе солгу (СИ) - Агата Чернышова

Или я даже не позвоню ему. Всё может быть, подумаю позже. Сейчас у меня иная проблема — отделаться от Фила на период последнего задания. Прикидывать, почему Немов появился именно сейчас, и совпадение и это, времени пока нет.

Никогда не верила в судьбоносные встречи, а тут захотелось поверить, что жизнь подталкивает меня к тому, о чём я раньше и думать не хотелось. Пора остепениться и жить как все. Может, даже наверняка, с Немовым ничего не выйдет, только всё равно надо уходить из дела, пока это возможно.

Любая афера когда-то заканчивается.

— Давай одевайся! — Фил бросил мне первые попавшиеся вещи, которые нашёл в шкафу. Я даже не заметила, как он вышел из ванной и оказался рядом.

— Я не могу с тобой поехать. Не сейчас. Скоро вернётся девушка, с которой я снимаю квартиру.

— И которую ты обманываешь сегодня?

— Нет.

Немов явно не был расположен к беседе. Он то и дело поглядывал на часы, словно торопился, хмурился и старался избегать прямого взгляда.

— Я хочу, чтобы сейчас ты ушёл. И, вообще, это не мои вещи, — я отбросила джинсы и водолазку Али, словно они были пропитаны ядом. Напоминание о моей работе сейчас были некстати.

— И квартира не твоя, Лара, ты помнишь? Я вообще не уверен, что тебя зовут именно так.

— Неважно как меня зовут, — тихо ответила я и посмотрела ему в глаза. Приподняла брови, изобразила влюблённый взгляд потянулась телом (мол, не могу сказать, но очень хочу, аж губы приоткрылись).

— Для меня, да. Неважно абсолютно, ты права.

Он не изменился в лице, продолжал нависать надо мной, словно хотел напялить водолазку силой, если вздумаю сопротивляться. Я же делал вид, что ничего не соображаю, и вообще играть роль растерянной девицы — самое любимое амплуа, а сама уже знала, какой приём применю, если Немов будет настаивать.

— Тогда уходи, — протянула я так, будто на самом деле хотела сказать: побудь со мной ещё немного.

— А может, мне остаться и подождать тех, кто придёт? Вот им я и расскажу, с кем они имеют дело.

Я только фыркнула, но вовремя сообразила, что выбиваюсь из образа. Чёртов Фил, с другими мне всё давалось легко, а с ним изображать другой характер, давалось непросто.

— Думаешь, мне раньше не угрожали? Ничего не выйдет, девушка, с которой я снимаю квартиру у твоей сестры, и есть моя клиентка. Я здесь по её просьбе.

Зачем я это сказала? Бьюсь об заклад, он и так это знал. Зато будет доверять, а я усилю впечатление, добавив лицу испуга.

— Мне всё равно. Собирайся.

— Тогда отвернись.

— Чего я у тебя не видел? — Немов поднял бровь и коротко засмеялся. С секунду я полюбовалась его оскалом, взглядом самоуверенного самца, а потом спокойно, чтобы не вызвать бесконечных вопросов, пояснила.

— Пожалуйста. Не люблю, когда на меня смотрят во время переодевания. Это мой личный бзик.

— А, — протянул он, — вот почему сбегаешь после? Ладно, только быстро. У тебя три-пять минут.

Сделать жалостливое лицо — просто, один из моих первых выученных приёмов, и мужчина всегда идёт навстречу. Разумеется, если он не законченный циник и не относится к тебе предвзято. Ведь я всегда просила о малом, а в большом выигрывала. Потому что за малой уступкой крылось что-то значительное и важное.

Он вышел на кухню и загремел кружками. Послышался шум воды, и снова тишина.

У меня было чертовски мало времени, ну так не привыкать! Я метнулась к шкафу и достала из маленького тайника в сумке, сделанного так, что если не знать, где искать, ни за что не обнаружить потайное отделение под толстым слоем подкладки. Там я хранила маленький пузырёк, способный изобразить то, чего нет в тот момент, когда на остальное не осталось времени.

Я звала его содержимое «Кровь девственницы». Ирония наше всё.

Осталось написать сообщение на номер такси. Того самого, которое решало проблемы в случаях, подобных этому. А случаи были редки.

Чтобы там не описывали в книжках про авантюристок, наша жизнь совсем не остросюжетный роман, а та же сама рутина, состоящая из планов на бумаге, в голове, из связей, а не вовсе не и побегов, и перестрелок. И не из вечной комедии положения, когда надо за три секунды сообразить и выкрутиться. Всё обычно продумывается заранее, жертва ведёт себя так, как и предсказано. Почти всегда.

И главное — никакой полиции. Кому охота связываться с допросом, стоять, как корова под дождём, когда некуда деться, потому что габариты мешают, а с рогами и вовсе в пиличное общество больше не зайдёшь.

Хотя, возможно, у тех, кто обманывает на деньги, всё иначе. Я же работаю с людьми, не беря от них ни копейки. От жертв.

— Готова. Куда хоть едем, скажешь?

— Подальше отсюда, — Немов бросил быстрый взгляд на часы, висевшие на кухне. Ага, значит, в курсе, что сейчас кто-то может прийти.

— Хорошо, надеюсь, ты не завезёшь меня в такое место, где никто не найдёт?

— И не надейся, — он схватил меня за плечо и подтолкнул к выходу.

Я шла нарочито медленно, спотыкалась, долго возилась с ключами, которые выпадали из рук, я поднимала их, ковырялась в замке, испытывая терпение Немова, пока тот не вырвал их из моих рук, попутно заглядывая в глаза:

— Да что с тобой такое?!

Если бы я начала изображать плохое самочувствие, всё это было бы признано игрой на публику, так те, кому действительно хреново, себя не ведут.

— Всё в порядке. Голова немного разболелась.

— Так прими таблетку.

— Приму.

Я повозилась в сумочке, выудила косметичку, в которой и лежало заветное средство для таких вот случаев.

— Погоди, это, надеюсь, не цианистый калий?

Немов уже закрыл дверь, ключи спрятал в кармане своей куртки, стервец, и вырвал у меня из рук блистер.

Я закатила глаза, приложила руку к виску, словно туда только что стрельнуло, и вышла к лифту.

— Можно уже? Это нурофен. Обезболивающее.

— Не вздумай выкинуть фортель, — кивнул он и вернул таблетки.

«Не вздумаю, — подумала я, мысленно потирая руки в предвкушении. — Давно всё продумала».

Таблетки были непростыми, но не все. Часть в блистере действительно нурофен, остальные капсулы, я запомнила их расположение, отвлекающая бомба.

— Надеюсь, воду в бутылке пробовать не станешь?

— Пей уже, артистка.

Ага, дорогой, ты ещё не знаешь насколько! Но очень скоро в этом убедишься.

8.1

Живот начал болеть раньше,