Уилл - Керри Хэванс

Я улыбаюсь.

— Лучше?

Он медленно кивает, его взгляд прикован ко мне. Его дыхание — единственный звук в этом доме. Не могу поверить, что мы зашли так далеко. Вчера я размышляла, сможем ли мы когда-нибудь снова стать не просто друзьями, а теперь мы раздвигаем все возможные границы.

Теперь, когда его навязчивые разговоры, наконец, прерваны, я опускаюсь на него, ненадолго направляя его в мои складочки. Но достаточно долго для того, чтобы его глаза широко распахнулись, а его тело напряглось, когда его чувствительная головка прошла между моих губ и стала скользкой от моего возбуждения. Но я не позволяю ему попасть внутрь. Его головка проскальзывает между моими губами, а затем я убираю руку и скольжу киской вдоль его члена. Он вздыхает, и начинает расслабляться.

Вес моего тела прижимает его член к животу, и я покачиваю бедрами, скользя вверх и вниз по его длине, потирая клитор его твердостью. Он только мой, для моего удовольствия, мечтающий отдать себя мне. Я стону, когда начинаю понимать, что я не могу проиграть. Я получу свое удовольствие, а он получит свое.

Я кладу руки ему на грудь и начинаю принимать его.

Я хочу сказать ему что-нибудь непристойное, но звуки скольжения киски по его члену как будто гипнотизируют меня, поэтому я теряюсь в них и ощущаю только его твердость подо мной.

Мои ногти впиваются в мышцы на его груди, пока он извивается, а его бедра приподнимаются вверх, неуловимо, но с постоянным ритмом. Я чувствую дрожь от его подавленного желания противостоять мне. Я удерживаю его там, сражающегося с самим собой, пока использую его идеальное тело, чтобы кончить. Это то, чего он хочет, и я дам ему это.

Его приглушенные стоны становятся хриплыми и быстрыми между затрудненными вдохами, он близок, но я знаю, что он будет пытаться сдерживаться. Мои собственные стоны свободны и чисты, я приближаюсь. Я сильнее впиваюсь пальцами в его грудь, пока двигаюсь на нем, и приближаюсь к краю, чувствуя, что он становится тверже, а затем ощущаю однозначный пульс его освобождения между нами. Он с хрипом стонет в мое нижнее белье, и я продолжаю раскачиваться, двигаясь уже ради собственного удовольствия и игнорируя его.

Сквозь свое прерывистое дыхание я слышу его хрипы, переходящие в полные мольбы стоны, ведь я не перестаю раскачиваться, сквозь меня все еще проходят волны удовольствия, и я планирую прокатиться на каждой из них. Но это слишком для него, слишком чувственно.

Жаль. У него не было разрешения. Хорошо, что он с кляпом во рту и не может возражать. Напряжение в его теле обеспечивает идеальное давление на меня, и я содрогаюсь, когда последние волны проходят через меня.

— Да! — я издаю долгий стон.

Он хнычет и извивается, натянув шарфы на запястьях. Когда я медленно останавливаюсь, он все еще стонет сквозь рваные вдохи.

Я задерживаю дыхание, и, наконец, смотрю ему в глаза. Я вижу там страх, потом надежду, и по мере того как он исследует мое лицо, наконец, нечто похожее на обожание, тогда я, в конце концов, улыбаюсь.

Я сажусь и черчу линии пальцами вдоль его пресса. Его живот подрагивает от моих прикосновений, и я, шутливо ругаясь, качаю головой.

— Я дала тебе разрешение на это?

Он качает головой.

— Плохой мальчик. Хм, теперь мне придется придумать соответствующее наказание. — Я улыбаюсь.

Он закрывает глаза и сглатывает.

Итак, вот и еще одно вознаграждение: шанс снова произвести на меня впечатление.

Одно наказание причитается за оргазм без разрешения.

Но все же… Я хочу его и отблагодарить. Я ведь ничего не запрещала, и он доставил мне удовольствие. Разве он мог не порадовать меня? Связанный, с кляпом во рту и кончающий. Я тоже получила свое.

Я наклоняюсь к его уху.

— Я прощу тебя сегодня, потому что ты был хорошей маленькой игрушкой, хоть ты и не смог контролировать себя.

Он стонет.

Мне нравится, как легко он становится воском в моих руках, безусловно, к этому можно привыкнуть. Я поднимаюсь и развязываю его руки, поглаживая следы на запястьях, пока он не вытаскивает их и бесцеремонно не обнимает меня, притягивая к себе. Прижавшись к нему, я дотягиваюсь и разматываю шарф, чтобы освободить вторую руку.

Одним быстрым движением, он вытаскивает мои трусики изо рта и соединяет наши губы, запутавшись пальцами в моих волосах, крепко прижимая меня к себе.

Я совсем не против, мне приятно знать, что то, что мы только что сделали, было ему необходимо.

Его язык не может сказать мне «спасибо» словами.

Когда он освобождает меня, мы оба тяжело дышим.

Его улыбка говорит «спасибо».

Моя говорит «в любое время».

Слова не нужны.

Я слезаю с него, мы оба липкие и потные. Я смотрю на рассыпанный завтрак. На самом деле мы ничего не испачкали, может быть, несколько крошек и немного сахара.

— Пойдем, — говорю я ему. — Давай примем душ, затем уберем этот бардак и сменим простыни.

Он стонет от желания.

— Ты пытаешься снова меня соблазнить?

Я смеюсь.

— Спокойно, малыш.

***

— Ну и как у вас двоих дела? — спрашивает Джаз.

Уилл застенчиво улыбается мне.

— Я принесла Уиллу завтрак в постель. — Отвечаю я, наблюдая за реакцией на его лице.

— Ахх. Это так мило.

Он не был готов к тому, чтобы рассказывать о нас людям, это видно по тому, что он сел на противоположной стороне стола. Но он доволен. Я вижу это по его глазам. Я улыбаюсь в ответ с многозначительным взглядом. Он краснеет, и я хочу перелезть через стол и показать ему,