Нильс - Андрей Валентинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поглядел в затянутое тучами небо, фуражку поправил.
— У нас в казарме до сих пор с потолка течет… Мсье Леконт! Шеф! Поговорите с мадам Делис! Согласно приказу мы должны организовать постоянный пост…
Капитан без особой нужды оглянулся, а затем уверенно указал на угловую башню — ту самую, единственную уцелевшую от старого замка. Бывший учитель уже знал, что именуется она весьма романтично — Речная Анна.
— Мадам Делис заявила, что возьмет в фондах музея пулемет. Я кстати, проверил, пулемет у нее есть — британский, системы Льюиса, найден неподалеку в ходе земляных работ, состояние удовлетворительное.
Анри Леконт прикинул, использовалась ли в тех боях тяжелая артиллерия. Наверняка! Боеприпасы с желтой полосой — фосген, ими немцы надеялись проломить фронт.
— Что еще у нас плохого, капитан?
* * *Автомобиль шефу не полагался, просить грузовик бывший учитель не стал, определиться же на местности очень хотелось. На карте все плоско и не всегда понятно, свежий взгляд определенно не помешает. Решение подсказал капитан — Речная Анна! Башня — самая высокая точка Этлана, заодно можно прикинуть, под каким соусом подать ее экспроприацию. Кроме того, иного дела для себя шеф объекта так и не смог придумать.
Артиллерийский бинокль нашелся у капитана, дорогу к башне ему указала лично мадемуазель экскурсовод, готовая сопровождать шефа до верхней площадки и даже дальше, много дальше. Два нижних пролета лестницы оказались каменными, выше вела деревянная лестница. Ступени предательски потрескивали и подрагивали, но Леконт все-таки добрался до самого верха. Площадка! Над головой — черепичный колпак, к одному из каменных зубцов прикреплена вырезанная на дереве карта местности. Речная Анна — часть экспозиции.
Бинокль он доставать не спешил. Успеет! Была еще причина уединиться подальше от любопытных глаза. Среди бумаг, обнаруженных в папке, имелась одна, которую следовало тщательно обдумать. Сейчас она, сложенная вчетверо, лежала в кармане пиджака.
Понять самому, что все это значит, без сомнения очень важно. Но еще важнее прикинуть, как поймут остальные. Вскоре он, шеф секретного объекта «Этлан», должен ознакомить с ней личный состав. Перед строем или под расписку высокое начальство еще не решило.
Анри Леконт достал бумажный листок из кармана, развернул, представив, что перед ним один из старших классов в лицее мадам Жубер. Ученицы не сводят с него, молодого и красивого, глаз, ожидая момента, когда можно будет устроить пакость. С чего бы начать, чтобы не слишком задавались? Допустим, так…
— Война уже началась, девушки…
* * *В прекрасной Франции отношение к слову особенное. Анри Леконт, узнав об этом из университетских лекций, неоднократно сталкивался с подобным и в жизни. Скучные британцы назовут лопату лопатой и на том успокоятся. Французам такая простота претит, они начнут соревноваться в остроумии, пока не остановятся на чем-то феерическом, к примеру, Мадам Кельма.
В Великую войну, сохраняя военную тайну, британцы писали: «В Н-ском полку», поэтические галлы: «Где-то во Франции».
Как назвать врага, если война еще официально не объявлена? «Агрессор» — коротко и правильно, но так и англичане смогут. Лучше просто «они», грозно и загадочно, в первом же абзаце пояснить, снимая все вопросы: «Они хуже бошей!»
Итак, те, что хуже бошей, уже не один год готовят войну против миролюбивой Франции. «Они» сильны своими технологиями, а еще более коварством и подлостью. Линия Мажино уже не защитит! Надо… А что надо?
Анри Леконт вернул бумагу в карман. Он, как и вся прекрасная Франция, миролюбив, но того, кто это писал, отправил бы под бомбы даже без винтовки. Объяснять придется самому, причем обычными словами, которые не застревают в ушах. Тем более, война, и в самом деле началась. Вот так-то, девушки!
Когда он поднимался на башню, капало, теперь лило от души. Вдали темнели мокрые черепичные крыши Клошмерля. Устраивать именно здесь секретный объект — глупость, в одном из многолюдных пригородов Парижа было бы куда безопаснее. Повесить табличку «Военное училище», и кто внимание обратит?
Внизу — огромный двор, в центре дом, возле которого только что суетились рабочие, пока дождь не загнал всех под крышу. Там ремонт, обещают закончить буквально сегодня-завтра. Рядом еще один, уже отремонтированный (пусть с потолка и течет), это казарма, где заняты пока всего несколько комнат. Левее и ближе, почти вплотную к стене, помещения музея. Все эти строения остались от последнего владельца, который строил тут фабрику по переработке овощей, но помешала война. Владелец уехал в эвакуацию, да так и не вернулся, в замок пришли военные, устроив в нем склады, а когда фронт подошел к Амьену, здесь разместил свой штаб генерал Генри Сеймур Роулинсон, командующий 5-й британской армией. Помещение штаба — в нынешнем музее на втором этаже. Мадам Делис, тогда еще мадемуазель, возила англичанам продукты из Клошмерля, иногда и под обстрелом.
Бинокль он все-таки достал, хотя особой нужды не было. Рабочие пережидают дождь, комендант по той же причине загнал личный состав в казарму, оставив лишь караульных в плащ-палатках. И в музее все тихо. Или не все?
…По нижней галерее мадемуазель экскурсовод волокла парня в военной форме. Тот отбивался, но силы были неравны. Открылась и тут же захлопнулась дверь…
Война, говорите? Кому война, кому мать родная.
6
— Доктор Брандт! Сейчас 1939 год от Рождества Христова. Верить в рогатое чудище, пахнущее серой, по меньшей мере, несерьезно.
— Доктор Фест! Я атеист, не верю ни в Дьявола, ни в Бога, но мои личные убеждения к делу не относятся. Перед вами поставлена задача, и вам лучше ее выполнить, причем в самые сжатые сроки. Очень глупо
