Нежданно-негаданно - Дженнифер Эшли

Он погрузил пальцы в ее волосы, заставляя голову двигаться так усиленно, что у Дианы заболела шея. Мокрым телом он прижимался к ней, ее ночная рубашка моментально намокла. Его язык продолжал безумную борьбу, объятия становились все крепче, пока ей не стало трудно дышать.

– Скажи, что любишь меня, Диана, – прохрипел он, лаская ее губами. – Скажи.

– Я люблю тебя, Джеймс.

Она произнесла эту фразу на выдохе, после чего он оттолкнул ее от себя. Диана повалилась на кровать, тяжело дыша.

– Не лги, – сказал он, прижав кулаки Дианы к своей груди.

Она покачала головой:

– Но это правда, Джеймс, я люблю тебя!

– Хватит! – прорычал он.

– Ты же попросил меня сказать. Думаешь, мне самой это нравится?

– Ты ничего не знаешь о любви. В твоей жизни был только этот идиот, Эдвард Уэрдинг.

– Да, мне казалось, что я любила его. Но я слишком поздно поняла свою ошибку!

– Ты и сейчас ошибаешься в чувствах.

Даже Эдварду не удавалось говорить так насмешливо, как это делал Джеймс Ардмор.

– Я узнала, что такое любовь. Меня Изабо научила. Она показала мне разницу между слепым увлечением и любовью.

– Правда? Что ж, интересно послушать.

– Увлечение – это когда ты готов на все, чтобы обратить на себя внимание другого человека. А если любишь, то перевернешь мир, даже ценой собственной жизни, – лишь бы твоему сокровищу хорошо в нем жилось. – Она вздернула подбородок. – Вот что для меня значит Изабо. И ты.

– Не смей менять жизнь ради меня. Я вполне доволен ею!

Диана рассмеялась:

– Неправда.

– Мне ничего не нужно!

– Послушай, ты вовсе не обязан любить меня. – Она грубо усмехнулась, чувствуя острую боль в горле от непролитых слез. – Нет, это не так. Мне очень тяжело, но что я могу сделать? Я не вправе заставить тебя.

– Можешь попробовать.

Диана заморгала.

– Что именно?

– Ну, отдайся, если так сильно любишь меня, – нахмурившись, ответил он.

– Как это поможет?

– Ты пришла сюда, чтобы я тебя захотел. Все получилось, как ты рассчитывала, так почему бы не закончить? Переверни мой мир, Диана. Тогда ты узнаешь, что такое любовь.

Она вздрогнула, чувствуя, как прилив желания сменяется гневом.

– Зачем ты это делаешь? Всякий раз, когда я смягчаюсь к тебе, ты лишаешь меня самообладания!

– А я не просил у тебя снисхождений. Мне приятнее смотреть на вспышки ярости и летающую посуду, нежели стоять здесь и слушать о твоих чувствах.

В этот момент ей хотелось лишь одного – схватить кувшин и разбить о его голову.

– Прости великодушно, что расстроила тебя! Ты не разрешаешь мне тебя любить?

– Любовь не принесла мне ничего хорошего в этой жизни, – сердито ответил Джеймс.

Диана понимала его – она тоже больно обжигалась.

– Любовь должна согревать, – прошептала она со слезами на глазах.

– Не хочу говорить о тепле. И перестань плакать.

Нет уж, она слишком долго сдерживалась, чтобы сейчас остановиться.

– Я не должна подчиняться каждому твоему слову.

– Упрямая женщина, черт возьми! Диана, я хочу тебя и горю этим желанием! Когда ты злишься на меня, моя кровь еще сильнее вскипает. Не хочешь, чтобы я взял тебя, – убирайся из этой комнаты!

Она вытерла слезы, но из глаз полилось еще больше.

– А может, мне не хочется уходить…

– Тогда тебе лучше залезть на кровать, если не возражаешь.

Он стоял на месте, возбужденный и напряженный. Диана молча расстегнула ночную рубашку и сняла ее через голову.

Глава 13

Джеймс не подозревал, что его сердце способно выдержать такой ритм. Оно колотилось, трепетало, и он даже не расслышал легкого шелеста падавшей на пол рубашки.

Она смотрела на него, щеки поблескивали от слез. Луна освещала длинные стройные ноги, изгиб бедер, упругую грудь и золотую косу, перекинутую через плечо.

– Залезай на кровать, – повторил он, удивленный собственным спокойствием. – Или будем на полу, а там мокро.

Еще секунду Диана не двигалась, тогда он сделал шаг вперед. Она повернулась и вскарабкалась на матрас. Стоять на месте и все время повторять, как он ее не любит… Боже, да при виде ее он хотел злиться, кричать и смеяться одновременно! Она что, совсем слепая? Или глупая?!. Нет, просто запуталась. Как и он.

Джеймс уже не помнил, как очутился на кровати, но рядом с ней комковатый матрас, на котором он проспал почти месяц, казался самым мягким на свете.

Помнится, когда Диана Уэрдинг бросила в него кусок хлеба в трактире, он сразу начал выдумывать хитрый и необычный способ занятия с ней любовью, которое длилось бы всю ночь, до самого утра. Но навязчивая мысль уже давно была забыта – теперь им управляло только пылкое желание.

Становилось скучно лежать без действий. Он приподнял ее, придерживая за спину, и она откинулась назад – губы приоткрылись, томный взгляд был наполнен страстью.

Он наконец-то завладел ею… как ему только удавалось сдерживаться все это время? Диана, конечно, подобрала бы другой эпитет его поведению, но она ведь не знала его истинных возможностей. Зато его внутренний мир был открыт ей, как никому другому в мире.

Джеймс хотел ее с той первобытностью, которой уже так давно не чувствовал. За последние годы он превратился в циника, удовлетворявшего свои потребности лишь с помощью визгливых поклонниц. Путь к своему сердцу он закрыл и научился ставить четкую границу между простым совокуплением и любовью.

Но тут появилась Диана, которая все-таки смогла отыскать лазейку, чего он не должен был ей позволять, но теперь было слишком поздно. Его переполняли гнев, ненависть, тоска и печаль. Она знала, что и зачем он сделал и почему это чуть не убило его.

Джеймс слизнул с ее щек солоноватую влагу. Он упивался вкусом и запахом этой женщины, обхватившей его сейчас за шею и целовавшей в губы.

Нет, он окончательно сойдет с ума, если еще хоть секунду помедлит. Не торопиться можно будет потом, а сейчас… Он развел ее колени. Твердый, пульсировавший орган не мог больше выдерживать этих мук.

Тут она вздрогнула. В глазах опять появился испуг, и Джеймс почувствовал, как напряглись ее мышцы.

Она действительно была нужна ему! Тело просилось к ней одной. Держа ее за спину трясущимися руками, он со злостью спросил:

– Почему? Скажи мне.

Ответ прозвучал тут же:

– Я не хочу еще одного ребенка.

Он даже замер, недоуменно посмотрев в ее большие печальные серо-зеленые глаза.

– И все?

– Да… – прошептала она.

Джеймс готов был расхохотаться, но не хотел обижать ее.

– Ну, тогда тебе крупно повезло, дорогая Диана. С моим семенем ты не забеременеешь.

– О… – радостно удивилась она.