Спонтанная эволюция: Позитивное будущее и как туда добраться - Брюс Липтон

На самом деле первый научный труд об эволюции — «Философия зоологии» — был опубликован французским биологом Жаном Батистом Ламарком еще в 1809 году (в год рождения Дарвина) и те штампы, которые мы приписываем дарвинизму («выживает наиболее приспособленный» и «закон джунглей»), прочно утвердились в сознании людей еще до рождения Чарльза Дарвина.

Прологом к эволюционным трудам Чарльза Дарвина послужили работы Томаса Роберта Мальтуса, который занимался экономической философией. Верования Мальтуса, запечатленные в его научных трактатах, стали теоретическим фундаментом теории Дарвина. Отец Томаса Мальтуса был одним из светил эпохи Просвещения; в число его друзей входили такие выдающиеся мыслители, как Жан-Жак Руссо и Дэвид Юм (философ и экономист). Но юный Томас Мальтус имел более мрачный взгляд на мир, чем его наставники. Он весьма пессимистично смотрел на происходящее вокруг (возможно, в этом проявилось его стремление восстать против отца) и убежденно доказывал, что стакан не просто пуст наполовину, но скоро будет пуст на три четверти, затем на семь восьмых и так далее, вплоть до нуля.

Используя популярные в то время логические построения и линейные проекции, Мальтус пришел к умозаключению (которое впоследствии опубликовал), что растения размножаются в арифметической прогрессии:

1 => 2 => 3 => 4 => 5 => и т. д.

Тогда как животные, по его мнению, размножаются в геометрической прогрессии:

2 => 4 => 8 => 16 => 32 => и т. д.

Далее Мальтус выстроил такой логический ряд. Допустим, что крестьянин, благодаря упорному труду и удаче, сможет производить на своей земле каждый год на один бушель растительной пищи больше, чем годом ранее. Однако его животные будут удваивать свою численность с каждым новым поколением, и очень скоро этому крестьянину будет не под силу их прокормить. Таким образом, животная жизнь (сюда мы, конечно же, причисляем и людей) склонна размножаться до тех пор, пока ее потребности в еде не превысят пищевые ресурсы. В таких условиях жизнь воистину становится ареной нескончаемой борьбы, где выживают лишь самые сильные и безжалостные.

Мальтус изложил свой взгляд на реальность в вышедшей в 1798 году работе «Эссе о законах народонаселения»: «Наша способность к размножению настолько превосходит способность земли прокормить нас, что преждевременная гибель по тем или иным причинам становится неизбежной участью для представителей рода человеческого. Активным и мощным фактором сокращения населения являются людские пороки. Они служат предвестниками пробуждения огромных разрушительных сил, и нередко они же довершают смертоносную работу. Если войны на истребление не справляются, в дело вступают эпидемии, мор и чума, сметая на своем пути тысячи и десятки тысяч человек. Если же и этого недостаточно, следом приходит голод и одним могучим ударом приводит численность населения в соответствие с запасами пищи».

Что ж, положительная сторона любого пессимизма состоит в том, что никогда не остаешься разочарован. Но больше всего Мальтуса беспокоило не ухудшение жизни, а ее улучшение! А что, если народы откажутся от войн? Что, если удастся справиться с бедностью и болезнями?

Вот тогда-то, по убеждению Мальтуса, у нас и начнутся настоящие проблемы] Чем более успешно мы научимся спасать жизни, тем скорее останемся без еды. Мальтузианцы XIX столетия организовывали разнообразные социальные программы для предотвращения этой возможности, начиная от пропаганды ограничения рождаемости среди бедняков и заканчивая созданием трущоб на болотах, где тех же бедняков должны были быстрее выбраковывать из общества различные заболевания.

Однако у мрачных теоретических построений Мальтуса есть небольшой изъян: они оказались ошибочными! Глядя на мир со строго материалистической точки зрения, Мальтус был слеп к динамической сложности жизненных процессов и к тому факту, что Природа склонна к равновесию и гармонии. Более того, популяция животных отнюдь не удваивается каждый год — скорость приплода значительно варьируется в зависимости от преобладающих условий среды. Линейные математические построения Мальтуса (в наше время такой подход называется статической проекцией) могли бы иметь смысл только в линейной механистической ньютоновой Вселенной.

К счастью, Вселенная, где мы живем, представляет собой вероятностную квантовую реальность, подверженную значительному влиянию со стороны хаоса. А хаос на языке физики и математики определяется как система, которая кажется совершенно беспорядочной лишь на первый взгляд. В хаотической Вселенной статическая проекция бесполезна, поскольку не принимает в расчет динамические непредсказуемые процессы живых систем. Так что все мальтузианские представления о том, что двигателем эволюции является кровавая и жестокая битва за выживание, на самом деле не представляют никакой научной ценности.

Дарвин, чьи годы жизни объяли три четверти XIX века, пришел в мир во времена непростого сосуществования множества самых разнообразных взглядов. Яркий свет Просвещения — философии, которая поколением раньше породила революции в Америке и во Франции, — все еще сиял, хотя его уже заслоняли зловещие тени мальтузианства. С реставрацией французской монархии воспрянула духом церковь и принялась с новой энергией отстаивать право на свою парадигматическую корону. А с другой стороны, продолжался неудержимый прогресс материалистической науки, чему, в частности, очень способствовали работы английского физика Джона Дальтона, опубликовавшего в 1805 году свою атомистическую теорию. Дальтон применил механику Ньютона для объяснения процессов в новой науке под названием «химия».

Хотя Чарльз Дарвин родился в семье, принадлежащей к высшим слоям общества, и его родители были вольнодумцами, отец Чарльза из уважения к традициям крестил сына в англиканской церкви, куда тот и ходил в детстве вместе с матерью. Когда юноша подрос, он поступил в Эдинбургский университет, где увлеченно изучал естественные науки и посещал лекции, знакомясь с радикальной эволюционной теорией Жана Батиста Ламарка.

Но что-то все-таки у Чарльза не заладилось с обучением, и он был вынужден покинуть университет, не получив степени из-за слабой успеваемости. Отец, обеспокоенный тем, что сын может так и не устроиться в жизни (или устроиться далеко не лучшим образом), убедил его поступить в Кембриджский университет учиться на англиканского священника. Последним прибежищем для недоучек из верхушки среднего класса в Англии служила церковная карьера.

Сразу же по завершении своего теологического образования и вопреки протестам отца Дарвин заключил двухгодичный контракт с Королевским ВМФ и отправился в плавание на корабле «Бигль» в качестве помощника капитана Роберта Фиц-Роя. В британском военном флоте тех времен аристократам вроде Фиц-Роя не дозволялось неформальное общение с простолюдинами, составлявшими экипаж. И вот Фиц-Рой предложил Дарвину место помощника на своем судне, — таким образом, ему самому будет не так скучно в плавании, а Чарльз получит возможность увидеть чудеса и красоты природы.

Во время плавания у юного Чарльза возник конфликт с корабельным врачом «Бигля», выполнявшим также функции корабельного натуралиста (то есть он изучал дикую природу по пути следования судна). Врач не нашел иного выхода из сложившейся ситуации, кроме как сбежать с корабля в Южной Америке. И это было очень кстати, поскольку Дарвин официально получил должность натуралиста. А «Бигль» между тем направлялся к Галапагосским островам. Этому путешествию суждено было войти в историю. Двухлетнее плавание растянулось на пять лет, и все это время Дарвин был полностью погружен в изучение природы.

Перед плаванием Дарвин раздобыл экземпляр первого тома «Основ геологии» Чарльза Лайеля — книги, которая представляла собой, вероятно, наиболее важную научную публикацию со времен «Математических начал натуральной философии» Ньютона. Чарльз Лайель считался в то время одним из самых ведающихся и влиятельных ученых в мире, и на то были веские основания. Его «Основы геологии», опубликованные в трех томах с 1830 по 1833 годы, положили начало геологии как науке и поставили под сомнение библейскую историю творения, проповедуемую церковью.

До того времени люди свято верили, что небеса, Земля и жизнь были созданы Богом в точности так, как это описано в Книге Бытия — в ходе удивительного шестидневного представления. Церковь была настолько убеждена в этом, что даже называла точную дату, когда Бог создал землю. На случай, если вам вдруг захочется отправить Гее открытку на день рождения, сообщим, что это произошло в воскресенье, 23 октября 4004 года до н. э. Англиканский епископ Джеймс Ашер вычислил дату, проследив родословную библейских персонажей вплоть до рождения Адама.