Кристалл Альвандера. Корабль Альвандера - Сергей Садов

– Сама такая, – огрызнулся я, но не выдержал и поделился новостью: – А у нас, похоже, новый член экипажа.

Выслушав историю, Феола задумчиво кивнула.

– Честно говоря, я сама хотела тебе предложить позвать Гарнера. После просмотра чертежей меня взяло сильное сомнение, что мы найдем кроме него больших специалистов по этим системам. А он, как–никак, в разработке всего этого принимал участие, хоть и не главным конструктором.

– Может тогда позвать Стэнфорда? – усмехнулся я. Но Феола отреагировала на это предложение чересчур эмоционально:

– Только через мой труп!

– Да ладно, – рассмеялся я. – Я же не серьезно.

– Я тоже, – отозвалась милая сестренка. – Проще тебя прибить. – И, не давая мне ничего ответить, заметила: – Между прочим, нам на занятия пора. Профессор ждать не любит. Тем более, когда у него и без нас дел хватает.

Ну и что тут возразить? Умеет она оставить за собой последнее слово. А это в корне не верно! Всё–таки я старше! И как будущий капитан…

Феола, не дожидаясь, когда я закончу мысль, ухватила меня за руку и потащили на лекцию. Спорить с ней совершенно невозможно. Уж очень хорошо она меня знает. Как и я ее.

Глава 18

Через два дня вакантных мест в экипаже уже не оставалось. Если не считать ученых. Я никак не мог определить сколько мест готов им выделить, пока не знал, какой вообще экипаж будет. Пока никаких дополнительных вакансий вроде бы не намечалось. Я объявил на завтра общий сбор всего экипажа, а также сообщил Координатору, что готов взять еще четырех человек. Он пообещал сообщить институтам. А уж те сами между собой пусть договариваются. Итак, оставалась нерешенной только проблема – биокомпа–медика. Заявок оказалось столько, что даже Совет не успевал их все рассматривать. Их мне как–то показал Координатор. Я пролистал их и отложил. Каждый маломальски известный институт медицинских исследований счел своим долгом предложить своего кандидата, сопроводив представление кучей хвалебных отзывов с перечислением опыта работы. Тут не то что разбираться с каждым, даже прочитать все представления надо месяца два. Координатор устало поглядел на кучу инфокристаллов и отодвинул ее подальше. Теперь, боюсь, тоже самое повторится и с учеными. Хотя в этом случае Совет может применить жесткое волевое решение. Что ж, посмотрим.

Но сегодня я появился в рабочем кабинете Координатора в его доме с более радостной вестью. Тот принял меня сразу же, попросив секретаря принести чай. Пока Координатор, отказавшись от помощи, расставлял чашки и разливал чай, я разглядывал инфокристаллы на столе.

– Это то, что я думаю?

Координатор на мгновение оторвался от своего занятия и проследил мой взгляд.

– Да, представления на биокомпы. Сейчас у нас вообще творится черт знает что. Все понимают, что биокомп привезет кучу материалов из–за Барьера и каждый норовит пропихнуть своего кандидата. Да и сами биокомпы очень любопытны и не хотят упустить такой возможности. Уже порядка десяти тысяч заявок.

– Я, собственно, по этому поводу и пришел. Кажется, у меня есть кандидат.

Координатор на мгновение замер. Потом попросил подождать с делами и жестом пригласил сесть в кресло. Пододвинул мне чашку. Отпил первый глоток, поставил на стол и глянул на меня.

– Итак?

– Сегодня утром со мной связался один биокомп и предложил свою кандидатуру.

– И ты сразу проникся и согласился?

– Скажем так, он привел очень убедительные доводы. Феола, кстати, с ними согласилась.

– Считай, ты меня заинтересовал. Кто этот биокомп?

Я отложил чашку.

– Биокомп по имени Гиппократ. Хорошее имя, между прочим, себе выбрал. Сказал, что всегда восхищался этим человеком. Так вот, он сообщил, что триста лет по договору работал в институте микробиологических исследований. Попутно занимался генетикой. Имеет несколько научных работ по этой тематике. Кстати, Феола сказала, что читала кое–какие его работы. После окончания договора устроился работать в исследовательский комплекс генетики. Проработал там пятьдесят шесть лет и перевелся в институт вирусологии. Защитил докторскую диссертацию по теме «симбиотические вирусы». Имеет еще пять работ по разным темам.

– Мда. Серьезный биокомп. – Координатор отпил чай и задумался. – Но ведь это не основная причина, по которой ты согласился его взять?

– Нет, не основная. Он привел еще один довод. Видите ли, он сейчас нигде не работает. Вернее работает консультантом различных ведомств, занимающихся вирусологией, генетикой или микробиологией. Его опыт, сами понимаете, весьма обширен. Но главное, у него сейчас нет ни с кем контракта.

– И это важный аргумент? – удивился Координатор.

– Вы же сами говорили, что все институты чуть ли не подрались друг с другом, чтобы только их кандидат отправился с нами.

– Правильно. Ведь это сулит для них столько новых знаний. Но почему ты отнёс в плюс то, что Гиппократ – свободный художник?

– А вы поговорите с ним сами. Думаю, это будет лучше, чем если я начну пересказывать свой разговор с ним.

– Ты договорился с ним связаться сегодня?

– Да. Я сказал, что, возможно, вы захотите задать ему несколько вопросов. Он ждет и готов ответить на них.

– Что ж, мне действительно будет интересно с ним поговорить. Если он сумел заинтересовать вас с Феолой…

– И Ваську тоже.

– Даже так? – усмехнулся Координатор. – Давай, послушаем.

Я быстро связался с Гиппократом. Тот, кажется, ждал вызова и ответил сразу. Я представил их. Координатор жестом попросил подождать. Потом достал из шкафчика телепатический усилитель и поставил на стол.

– Здравствуйте, господин Гиппократ. Очень приятно с вами познакомиться.

– Это мне приятно познакомиться, уважаемый Координатор Солнечной, – раздался голос из усилителя.

Координатор хмыкнул.

– Давайте не будем так официально. Насколько я понял, вы изъявили желание отправиться вместе с Альвандером в путешествие. И даже привели какие–то аргументы, которые его убедили.

– Он вам о них не сказал?

– Он хочет, чтобы вы повторили их мне сами.

– Очень просто. Я ведь часто консультирую многие учреждения по своей специальности. Поэтому знаю, что сейчас творится в научных кругах.

– Это предсказуемо. У меня много заявок.

– Вот именно. И каждая, наверняка, не персональная, а от какого–нибудь профильного института. Это значит, что все добытые образцы и сведения после возвращения экспедиции будут собственностью конкретного института. А дальше ими сначала воспользуется сам институт, выжмет из них все возможное. Потом передаст образцы коллегам. И только после этого они достанутся остальным. Согласитесь, это не очень хорошо прежде всего для самой Солнечной.