Легенда о Рэндидли Гостхаунде - Puddles
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он открыл дверь с улыбкой. — Невея, чем я обязан этой чести?
Когда он вошел, Невея подняла глаза, как будто она сидела на стуле духов лунного света. При входе Рэндидли они взорвались, показывая, что она просто присела в воздухе; судя по тому, как духи летали по комнате, они нашли это невероятно забавным.
Невея выпрямился и помахал. «У меня есть некоторые новости, которыми я хотел поделиться с вами. И я счел за лучшее доставить его как можно быстрее.
Желудок Рэндидли вывалился из грудной клетки. — Тогда Покровитель Перьев…
— Нет, не это, — подняла руки Невея. Она сделала несколько длинных шагов вперед и обняла Рэндидли. Он моргнул, но затем расслабился в ее объятиях, восхищаясь ее Мастерством с иллюзиями, что все, что он чувствовал, было стройным гуманоидом. Затем она откинулась назад и криво улыбнулась ему. «Кроме того, отчасти, чтобы поблагодарить вас. Мало того, что новости в основном хорошие, так еще и вы несете за это полную ответственность?
Когда Рэндидли приподнял бровь, Невея продолжила. «Немесай. Несколько дней назад они пришли ко мне домой с несколькими томами исследований по гравюре, которые у них были. Не современные методы гравировки, как вы знаете, они не соответствуют работе Yystrix, а старые. Ранние работы Третьей когорты, к которым у них был доступ. С его помощью мне удалось добиться серьезного прогресса, особенно в одной области гробницы Истрикс. Но с этим прогрессом я обнаружил кое-что очень интересное: в основе всего этого лежит еще одно письмо и одна из самых сложных гравюр, которые я когда-либо видел, инкрустированная под всеми тренировочными гравюрами».
Кожу Рэндидли покалывало. Старый страх, который он считал похороненным, зашевелился в его груди. Почти непрошено глаза Серого Существа приоткрылись. — Тогда она…
— О, тише, — Невея снова крепко сжала его. «Нет ничего лучше последней ловушки. Я могу различить только несколько слов, но слово «ребенок» определенно присутствует. Выяснение остального, вероятно, займет у меня годы; Мне нужно понять весь ее метод гравировки. А тем временем… какую массивную гравюру оставит нам Истрикс, связанную с Пайном?
Глаза Рэндидли вспыхнули, когда его мысли начали вращаться. Очень медленно «Ха. Может быть… в последний раз трахнуть тебя с ее бывшим мужем, который решил убить сына, поддерживая работу всего Нексуса. Возможно, если нам повезет, что-то, что мы действительно сможем использовать, чтобы изменить ситуацию».
Глава 1957
Виванья шла вперед с извилистой грацией, словно кошка на заборе, в то время как она была угнетающим драконом на вершине утеса. Ветер щекотал ее, его прикосновение оставляло тяжелый слой соли, которую ей позже нужно было стереть с чешуи, если она хотела сбежать от запаха. И все же она не возражала; иногда дискомфорт от нового опыта был частью новизны.
Рост требовал свежих взглядов. Так она пережила.
Некоторые из ее выводка кружили высоко над скалами, слишком взволнованные последней партией спичек, чтобы оставаться на месте. Особенно их воодушевила битва между Тайксом и Гленделем, показав им, насколько сильным может быть человек под Системой. Они сгорали от возможности использовать такие ужасные образы.
Сидя на высоких утесах, некоторые из старых Снежных Драконов более серьезно обсуждали фаворитов теперь, когда число сократилось до немногим более двух тысяч. Тем не менее, с таким количеством потенциальных темных лошадок было трудно еще больше сократить его.
Тем не менее, некоторые люди любили свои любимые теории.
И некоторые из них были довольно широко распространены среди группы. Тем более, что такие монстры, как Хэнк Ховард, Алана Донал и сама Виванья, продолжали претендовать на звание чемпиона. Хорошо зарекомендовавшая себя группа Expiran бросала длинные тени на любые потенциальные прогнозы.
В конце концов, она добралась до задумчивого юноши, которого искала Виванья. Он положил свою длинную шею на утес, так что только кончик его морды высовывался из воды. Его глаза были затуманены, когда он смотрел на горизонт. Она не знала точно, о чем он думал, но могла представить, какую боль он должен чувствовать.
Юноша проиграл в последнем сражении ранее неизвестному, но жизнерадостному старику из Зоны 7. История его славы была решительно прервана. Это была потеря, которую можно было только принять; разница в их силе была очевидна.
Юноша даже не заметил ее прибытия, когда Виванья передвинула свое внушительное тело и устроилась рядом с ним. После долгого взгляда она выдохнула две струи холодного воздуха через нос. «Это был доблестный бой. Однако не отчаивайтесь. Ваш оппонент может лучше понимать свой имидж, но это не всегда так».
— Хм? Голова юноши дернулась, как будто он впервые заметил присутствие Виваньи. Он крутился, нервничая. «Ах, Матриарх. Д-да, потеря была досадной. Но после этого у меня был глубокий опыт общения с Ghosthound. Он дал мне личное руководство… даже если эта нынешняя неудача сбила меня с ног, я знаю, что скоро смогу достичь еще больших высот!»
Виванья напряглась. «Вы получили… откровение от Гончей-призрака?»
Юноша с готовностью кивнул. Его глаза, казалось, светились верой. «Всех проигравших турнира он встречает ночью после проигрыша. Как мы и подозревали, глубины его сострадания к миру не знают границ…
— Все неудачники? Язык Виваньи выскользнул изо рта.
Рэнди почти чувствовал себя лунатиком, наблюдая за ходом матчей. Так много драк приходило и уходило перед ним, не привлекая его внимания. По сравнению с предыдущим конфликтом между Тайксом и Гленделем ни один из них не приблизился по конкурентоспособности.
Тем не менее, даже сквозь пелену эмоционального истощения и альтернативных взглядов на энергетические системы Рэндидли чувствовал, что отчаяние турнира изменилось. Кто-то повернулся к участникам, и их напряжение в ответ возросло. Матчи были быстрыми и решающими, потому что никто не хотел удивляться силе противника. И все оставшиеся участники теперь стекались в обширные тренировочные залы на острове, отчаянно желая получить преимущество.
Учитывая большое количество оставшихся матчей, у них было достаточно времени, чтобы поднапрячься. Или проверить информацию, полученную во время боя.
Рэндидли выступал и выступал в качестве главного судьи и судьи. Его тело сидело на стуле, глаза следили за действиями и образами. Но его мысли были совершенно в другом месте. Он заглянул под поверхность сражений, просто наблюдая за тем, как Незер пульсировал через каждого бойца. И в такой напряженной обстановке, как темная энергия вплелась в сущность
