Неистребимый. Трилогия - Сергей Зайцев

Предварительная разведка никогда не бывала лишней. Поэтому Алагар неизменно действовал по раз и навсегда заведённому порядку. Несколько раз подобные предосторожности в, казалось бы, совершенно безопасных на первый взгляд ситуациях спасали ему жизнь. Пока – да, стандартное жилище «улья» и в самом деле не таило никаких сюрпризов. Но только пока. Внутреннее чутьё твердило, что расслабляться рано.

Обстановка сотки ничем не отличалась от сотен других, виденных ранее. Справа от окна стену подпирал изрядно захламлённый разнообразным комплектующим барахлом стол с компьютерным терминалом – в тесной компании с узким, точно пенал, платяным шкафом; слева располагался замызганный остатками пищи кухонный автомат. В дальнем углу возле окна – санузел, огороженный пластиковой ширмой.

Переместившись в жилище, Алагар тихо прикрыл за собой дверь. Маскирующие чипы в его одежде, в режиме «станкайера» прикрывавшие его с ног до головы непроницаемым для посторонних глаз цифровым коконом, который демонстрировал вместо очертаний тела слепок с окружающей обстановки, – штука, конечно, отличная. Но слишком долго маячить в коридоре и ждать, пока кто-нибудь на тебя наткнётся, совершенно незачем.

В этот момент один из «шмелей», юркнув под компьютерный стол, засёк вражескую видеокамеру, хитро утопленную в пластик, и передал её характеристики. Сдержанная усмешка едва коснулась губ призонера и пропала. Так он и думал – на поверку все оказалось не так просто, как на первый взгляд. «Шпионов» с такими характеристиками используют самые разнообразные спецслужбы Новы-2 – это, конечно, ещё не говорит о том, что «шпион» действительно установлен ими, но чем черт не шутит…

Благодаря маскировке «станкайера» камера осталась слепа.

Он отозвал «шмеля». Сердито жужжа, тот ретировался из-под стола и присоединился к остальным собратьям. Те продолжали заниматься выполнением ранее поставленной задачи – порхая по комнате, своими чуткими сенсорами собирали наиболее свежие образцы феромонов клиента, по чью душу Алагар сюда и прибыл. Один «шмель», особенно усердствуя, даже забрался в урну утилизатора – скорее всего неисправного, и сейчас исследовал выброшенные носки, благополучно избежавшие уничтожения.

Алагар даже поморщился, представив, какой запашок может от них исходить.

Зависнув под потолком комнаты, «охотник» контролировал работу своих подчинённых, заодно передавая приказы и уточняющие распоряжения хозяина. Тактический зонд, за который Алагар в своё время отвалил немалые бабки, а позже ещё и модифицировал в нем чип искусственного интеллекта, был его немалой гордостью. Сам аппарат выглядел как безобидный серебристый шар около пятнадцати сантиметров в диаметре, но таил в себе множество сюрпризов. В комплект к зонду прилагались шесть автономных радиоуправляемых биомодулей «шмель», довольно близко имитирующих внешний облик вышеназванного насекомого, но превосходящих размером прототип раза в три. Фасеточные глаза – многослойные телекамеры с высокой степенью разрешения, лапки – чуткие улавливающие антенны, питающие антигравы «тела» от энергоисточника зонда, усики – обонятельные сенсоры, жало на брюшке – одноразовый точечный лазер, укол которого мог пробить листовую сталь толщиной в пять миллиметров. Манёвренность, проникновение, электронная отмычка, в случае необходимости – световспышка, или микровзрыв, ведущий к самоуничтожению бимода, а при удаче – и того, кто оказался тому причиной. Это, конечно, крайность – сами по себе бимоды не размножаются, и подобные потери позже приходится восполнять за свои кровные эталоны. Более того, к своим «малышам», за неимением лучшего варианта семьи, Алагар питал почти отеческие чувства. Вот и старался по возможности избегать вариантов со «смертельным» исходом.

Ещё раз бросив внимательный взгляд вокруг, Алагар, ступая совершенно бесшумно, что без особых усилий позволяла специальная обувь, прошёл на середину комнаты и остановился возле стола с терминалом. На вид стандартная дешёвая хрень: плоский плазменный экран метр на полтора, присобаченный прямо к стене над столом, плюс системный блок, совмещённый в одном корпусе с клавиатурой. Связка экрана с системником, разумеется, дистанционная – кто в нынешнее время пользуется проводами?

Алагар подозвал одного из «шмелей». По странной прихоти, отреагировав на его запрос, зонд послал именно того «малыша», который занимался грязными носками в утилизаторе. Глядя на то, с какой скоростью номер пять (по нумерации самого «охотника») оттуда выпорхнул и ринулся выполнять приказ, можно было предположить, что прежнее занятие ему пришлось отнюдь не по душе. Еле слышно прогудев мимо лица, бимод спикировал к системному блоку, неподвижно – завис против цилиндрического отверстия, предназначенного для загрузки инфоносителей, и запустил внутрь электронные усики. Спустя секунду хладагент процессора на пределе слышимости завёл свою монотонную песню, а операционная система на экране монитора выдала заставку, приглашающую к работе. Естественно, с предложением ввести пароль. Кретины. Никакой оригинальности. Честно говоря, Алагар не слишком тепло относился к этим моральным уродцам, похищающим информационную собственность других людей и компаний, но самим своим существованием они частенько подкидывали ему работу, например, как сейчас, когда ему заказали срочно отыскать этого парня. Вдобавок он и сам постоянно нуждался в хорошем софте для своего снаряжения, а высококлассные хакеры словно специально созданы для того, чтобы кропать левый, и оттого уникальный, софт для такого высокоспециализированного «железа», как его зонд класса «охотник».

Предоставив заняться взломом допуска и анализом имеющейся информации «шмелю», Алагар покосился на кресло, торчавшее посреди комнаты, но садиться не стал, зная, что тем самым может нарушить маскировку – режим «станкайера» не столь совершенен, как хотелось бы, и при достаточно внимательном наблюдении со стороны можно засечь накладки в подмене реального изображения фальшивым. Алагар почти не сомневался – шансов на то, что включение терминала останется незамеченным, довольно мало, но, исходя из имеющегося опыта, рассчитывал, что, пока там будут гадать, с чего это вдруг комп включился сам собой, «охотник» успеет проделать необходимую работу. Для этого требовалось не так уж много времени.

Вместо того чтобы сесть, он так же бесшумно подошёл к окну.

Шестьдесят седьмой этаж как раз приходился на один из свободных коридоров между линиями официально утверждённых для городского транспорта воздушных трасс, поэтому движения машин в воздухе напротив окна не наблюдалось, а вот сверху и снизу транспорт пер сплошным потоком. Алагар задумчиво потеребил подбородок пальцами, защищёнными почти неощутимым слоем плёночных перчаток. Не исключено, что придётся использовать окно в качестве варианта отхода, хотя такой способ ему не нравился – слишком острые ощущения. Само же окно, наглухо встроенное в пластиковую раму дешёвое стекловолокно размером два на два метра, с пассивным кислородным фильтром (чего ещё можно ожидать в таких убогих жилищах), препятствием для него не являлось. Можно даже сказать, что ему повезло, раз эта линейка жилых сот оказалась у наружной стены – таких «линеек» в «улье» семь, соответственно, пять разделяющих их коридоров, окна внутри которых попросту невозможны.