Тайный советник вождя - Владимир Успенский

И опять не выдержал Георгий Константинович:

— Разрешите, товарищ Сталин… Сказано правильно, вперед смотреть нужно, учиться нужно. Только обстановка на фронтах такая, что не до жиру, быть бы живу.

— Значит, товарищ Жуков тоже согласен, что учиться необходимо, — не без иронии произнес Иосиф Виссарионович. — Согласен с тем, что ученье свет, а неученых у нас тьма. И не в этом ли одна из причин наших больших неудач на Юго-Западном и на Южном фронтах? — Помолчал, пыхнул трубкой: Продолжайте, Борис Михайлович.

— Основные усилия, в том числе по накоплению и обобщению опыта, желательно сосредоточить в 20-й армии, она должна стать основной, базовой в намечаемой операции.

— Почему именно 20-я, она сильнее соседних? — поинтересовался Сталин.

— Количественно нет, но высок боевой дух. Это наступательная армия. Сколоченная в ноябре-декабре генералом Власовым, она, как мы знаем, громила немцев в районе Красной Поляны, освобождала Солнечногорск, Волоколамск, Шаховскую. Без неудач. В армии — слаженный, хорошо подобранный штабной аппарат. У начальника штаба Леонида Михайловича Сандалова есть чему поучиться, и педагогических способностей он не лишен… И последнее по счету, но не по значению: очень удачное расположение армии. Она «сидит» на железнодорожной магистрали, не будет трудностей со снабжением, с переброской войск. А впереди до Ржева и до Сычевки лесисто-болотистая местность, полное отсутствие шоссейных дорог, только проселки, немцам негде развернуть технику. Это создает трудности и для нас, но для противника значительно большие. Немцы никак не ждут нашего наступления от Погорелого Городища на запад.

— А при чем тут Погорелое Городище? — снова подал голос Георгий Константинович Жуков. — Этот населенный пункт в полосе соседней, 31-й армии.

— Передадим участок вместе с находящейся там 251-й стрелковой дивизией в полосу 20-й армии. Район Погорелое Городище — Матюгино наиболее подходит для нанесения главного удара.

— Подведем итоги, — сказал Сталин. — У товарища Шапошникова не только интересный замысел, не только полезная идея, но и подготовлен план. При осуществлении этого плана мы ничего не теряем, а приобретения могут иметь место… Не думаю, что у командующего Западным фронтом товарища Жукова будет достаточно времени руководить этой операцией. Он, как наш заместитель, будет занят и в Ставке, и на юге. Давайте поручим общее руководство этой операцией начальнику штаба Западного фронта товарищу Соколовскому. Под контролем товарища Шапошникова. Пусть поработают наши штабы.

Ну, чем не мудрое решение? Все довольны. Те, кто предложил идею, будут ее осуществлять. Не проявивший энтузиазма Жуков остался вроде бы в стороне, хотя формально отвечал за все события на Западном фронте. От вмешательства других инстанций замысел был надежно защищен авторитетом Шапошникова. Видимо, Иосиф Виссарионович быстро дал сотласие не только потому, что операция действительно, представлялась целесообразной, но еще и потому, что хотел улучшить свои отношения с Борисом Михайловичем. Недавние печальные события подтвердили истину: послушаешь Шапошникова — не ошибешься. Не было ошибки и на этот раз, погорело-городищенская операция стала событием незаурядным, оказавшим заметное влияние на дальнейший ход военных действий. Исследования писать бы об этом, но исследования — другой жанр, я же попытаюсь дать хотя бы общее представление о названной операции.

Подготовка велась самым тщательным образом, с использованием классических правил и образцов, с привлечением того нового, что дала ведущаяся война. На 16 июля 20-я армия, оборонявшая рубеж протяженностью в 43 километра, имела в своем составе две стрелковые дивизии, четыре стрелковые и две танковые бригады. Не густо. Гитлеровцы спокойно чувствовали себя на этом участке и никакого подвоха не ожидали. Загорали на солнышке, рыбку ловили на реке в непростреливаемых местах. И первое, что должны были сделать мы — это не нарушить спокойствия немцев, не всполошить их, соблюдать строжайшую оперативную маскировку. Не так-то просто, если учесть, что на участке армии, в ее тылах, требовалось сосредоточить большое количество войск. В короткий срок силы 20-й армии должны были по меньшей мере утроиться. В нее включили стрелковый корпус, состоявший из стрелковой дивизии и четырех стрелковых бригад, затем еще три стрелковые дивизии, три танковые бригады, самокатно-мотоциклетную бригаду (велосипеды и мотоциклы), полки артиллерийские, минометные, зенитные, дивизионы «катюш», дивизион бронепоездов, саперные части.

Простое перечисление мало что дает читателю, поэтому разложу на составляющие хотя бы саперную группу. Для ведения инженерной разведки, для форсирования реки Держа и других речек, для проделывания проходов в минных и проволочных заграждениях, для оборудования позиций, для прокладки дорог, армия получила саперную бригаду из одиннадцати батальонов, четыре инженерных батальона и два понтонно-мостовых батальона. Одних только мостов, требовавшихся для сосредоточения войск, было построено 75, и все это по ночам или в плохую погоду, когда не летала авиация.

Особенно много прибывало в армию артиллерии разных систем. Все это надо было принять, разместить, укрыть в глубине лесов. Вместе со складами боеприпасов, продовольствия, фуража и другими необходимыми службами. Какими? Ну, хотя бы медицина. Потребовалось развернуть шесть полевых госпиталей, два госпиталя для легкораненых, два инфекционных и еще санэпидемотряд. Они могли пропускать до 2000 человек в сутки. Подключили фронтовой госпиталь на 700 человек. И автосанрота, имевшая 27 автомашин. И санрота с конным транспортом. И три ветеринарных лазарета.

Это не все, далеко не все. В тылах армии сосредоточивалась фронтовая подвижная группа, которая должна была войти в брешь, пробитую пехотой, и развивать прорыв в направлении на Сычевку. В леса в районе станций Шаховская — Княжьи Горы выдвинулись 6-й танковый корпус генерала А. Л. Гетмана (осенью воевавшего под Каширой), 8-й танковый корпус генерала М. Л. Соломатина и 2-й гвардейский кавалерийский корпус, которым после гибели Л. М. Доватора командовал генерал В. В. Крюков. Лесные массивы были наполнены людьми, лошадьми, техникой. И при всем том немцы ничего не заметили, не узнали. Смею утверждать, что именно практический опыт, полученный при подготовке погорело-городищенской операции, помог нам через несколько месяцев скрытно сосредоточить большие массы войск под Сталинградом и нанести там по врагу удар столь же внезапный и дробящий, как это было в 20-й армии. Не было бы такого опыта у Погорелого Городища, не было бы таких успехов у Сталинграда.

Вот лишь некоторые элементы отработанной тогда нами оперативной маскировки. Начнем с того, что никакой документации не велось, письменных приказов или распоряжений не отдавалось. Боевой приказ по армии и плановые таблицы были доведены до исполнителей лишь перед самым началом наступления. А до этого было так. Командующий 20-й армии генерал-лейтенант М. А. Рейтер и начальник штаба армии генерал-майор Л. М. Сандалов были вызваны в штаб Западного фронта. Жуков устно поставил перед ними задачу, а Соколовский ответил на все вопросы, познакомил с подробностями. Таким же образом указания спускались вниз по инстанциям, но лишь в той степени, в которой они касались того или другого исполнителя. Каждый знал только свой участок работы. Разведка боем не проводилась, зато оборонительная полоса противника была сфотографирована с воздуха и тщательно изучена. Командиры дивизий, бригад, полков на местности уточняли свои действия вместе с командирами поддерживающих частей. Но только мелкими группами. Выходили на передний край до рассвета и не более, чем по четыре человека. Все в солдатском обмундировании. Наблюдение вели весь день, а ночью — обратно в тыл. Уточняли исходные районы для атак, разграничительные линии, места переправ через реку, проходы в минных полях.

Повезло с командующим армией. Макс Андреевич Рейтер, весной сменивший на этом посту генерала Власова, фантазиями не отличался, пороха не изобретал, но слыл добросовестным, по-немецки педантичным исполнителем, способным организатором и требовательным начальником в отведенных ему рамках. Имел склонность к штабной работе. Подготовкой погорело-городищенской операции занимался охотно, со свойственной ему скрупулезностью, провел ее хорошо, чем и заслужил выдвижение на более высокую должность.

Генералы Рейтер и Сандалов, по совету Шапошникова, удачно выбрали место для нанесения главного удара: десятикилометровый участок южнее районного центра Погорелое Городище, с тем, чтобы в дальнейшем разгромить противника между реками Держа, Вазуза и Гжать. Линия фронта, кстати, на участке прорыва проходила по реке Держа, это несколько осложняло первый этап операции, зато немцы там, за водной преградой, были уверены в своей неуязвимости и беспечны.