Тринитротолуол из Перистальтики - Константин Твердянко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ясно… — погрустнел парень. — Так сколько еще лежать надо? Холодно. И темнеет.
И как тут быть? Как встанет он, как узрит мою рожу… Нет, сам-то он, естественно, не угроза — после такой раны. Но… Тогда либо оставлять труп под сиреневой елкой, либо путь в город для меня окончательно закроется. Что ж, радуйся: не хотел выбирать, идти туда или нет, — вот и обойдешься без выбора. А торопливо сбегать от спасенного — ну, это будет выглядеть по меньшей мере странно.
Черт возьми, но не убивать же его после лечения! Ладно, хрен с ним, найду другой город. По дороге будет время получше обдумать, как там задержаться без критического вреда здоровью. Когда мужик заметит, что я не человек, — слегка усугублю ему травму головы, и пусть продолжает отдых. Лапника даже подстелю по-быстрому…
— Вставай, — разрешил я, вздохнув и сжимая кулак. Оценил, где находится тварь, — нет, отсюда так невзначай ее не заметишь. Да и какая разница, меня собственные глаза и зубы выдадут.
Парень с усилием сел, опираясь на руку. Отдышался и продолжил подъем. Помогать я ему не стал — оттягивал момент разоблачения. Не знаю, зачем — может, просто хотел подольше побыть в компании хоть кого-то, кроме чудовищного паукообразного. Только подхватил пациента один раз, когда он чуть не свалился вперед, теряя равновесие. Да, инвалидная команда… Я недавно после подобного происшествия был не лучше.
Очутившись все-таки на ногах и тяжело разогнувшись, парень окинул меня любопытным взглядом. Я напрягся и согнул локоть, готовясь защищаться, если он не пожелает убегать. Однако пострадавший лишь приветливо улыбнулся, тут же поморщившись от боли.
— Как же они меня… Но ваша магия очень хороша, спасибо! — спохватился парень. — Очень… исцеление!
Очень — какое? Если предположить по тону — качественное?
— Да, я знаю, — ответил я, вспомнив, как из груди высовывается блестящий клинок.
Пауза несколько затянулась. Я угрюмо кутал лицо в капюшон — вероятно, именно поэтому парень пока не раскрыл, с кем имеет дело. Он же, в свою очередь, с легким недоумением рассматривал мою потрепанную, грязную и грубую одежду. Наверное, по его представлениям, колдуны-исцелители должны выглядеть совсем иначе. Знал бы он, каков на вид его настоящий лекарь…
— Недавно так, не могу пока сменить, — сомнительно оправдал я свой нищенский облик. Между прочим, чистую правду сказал.
— О, — изобразил понимание абориген. — Ой, да вы же…
И на последней его реплике я ощутил, как краешек длинного уха высовывается из-под ткани, накрывающей мою голову. Ну что за везение.
Сердце застучало чаще. Я крепче сжал кулаки. Черт, когти! Никак не привыкну.
Парень не драпанул в ужасе и не кинулся на меня. Вместо этого он растерянно и немного смущенно произнес:
— Прошу прощения… Я сразу не признал, что вы…
И добавил какое-то длинное слово. Я выхватил только первую часть — что-то связанное со словом «высокий». «Высокопревосходительство», что ли? Я был уверен, что меньше всего похож на генерала.
Нет, иначе… «Высокорожденный»! Точно, что-то вроде этого! Так называли, по-моему, аристократов. Или… Или, кажется, эльфов, где-то встречал такое! Он тоже принял меня за эльфа! Не за тролля, а за эльфа. Волшебная сила длинных ушей!
— Ничего… — промямлил я, хватаясь за нижние края капюшона и стягивая их. Чтобы получше прикрыть рот с мелкими острыми зубами. Уже довольно темно, но мало ли.
— И глаза у вас сияют, — продолжил спасенный. — Теперь вижу. Теперь понятно, откуда у вас такие… к… магии.
Тьфу, да что за гадство, половина слов мимо проходит! Что там у меня — способности, должно быть? Таланты, дар? К магии — целительной?
Похоже, бегство пока откладывается. Ненадолго — но и это хорошо. Может быть, узнаю что-нибудь полезное. Озадачившись, я не нашел ничего лучше, как сменить тему. Выбрал самую для пациента животрепещущую:
— Что тут было? Кто тебя убивал? Знаешь?
Ну да, сейчас он мне поведает какую-нибудь драматическую историю, из которой я пойму только три глагола и слово «девка». Но хоть отвлеку от созерцания моей рожи и обносков. Кто его знает, что он там еще углядит, глазастый. Парень помялся и начал:
— Здесь только я бываю, а сегодня… Западня какая-то. Оглянуться не успел — ударили. Кажется, знаю, из-за чего…
— М-м? — продемонстрировал я интерес. Надо же — в кои-то веки смысл не улетучился из звуков.
— Из-за работы… Ну и вот, я пришел на свою поляну, собирать хвою… — Он, видимо, произнес местное название тех самых причудливых елок. — Сам сюда хожу, не всякую работу можно доверить подмастерьям. Отвары хорошо раскупают, запасы хвои все вышли, вот я и…
Собеседник поднял глаза немного выше — и не договорил. Лицо его исказилось. Парень подпрыгнул на месте и засуетился вокруг сиреневых деревьев. Чуть не падая от слабости, разглядывая обглоданные ветви, а вдобавок — ругаясь и причитая.
— Невежи, скоты! — восклицал он. — Всю хвою содрали, и как! Криворукие бездари! Веточки поломаны, а хвоинки сняты не чисто! Зачем же так, нельзя было бережно собрать! И… меньше веток! И зачем им столько хвои — она же… раньше, чем из нее что-то наварят!
В любых ругательствах тролль-предшественник явно знал толк. Жаль, что в остальном разбирался значительно хуже. Я даже сам, глядя на безутешного парня, слегка запереживал. Похоже, эти нестандартные елки — какой-то редкий вид, а монстр с ними так по-варварски обошелся. Но что с него возьмешь — значит, чувствовал такую необходимость. Многие животные в природе лечатся разными растениями и грибами.
— Надо ли так?.. — Я постарался успокоить аборигена. — И нельзя, э-э, тебе скакать. Сядь. Вредно.
Обратился бы вежливо, но подобные конструкции для тролля явно были чем-то очень сложным. Я боялся ошибиться, запутаться в словах — поэтому решил говорить попроще.
Чудовище, которое таилось поодаль, нервно завозилось. С веток посыпались комья снега. Нужно выпроваживать местного, пока он не заподозрил дурного.
— Сядь, кому говорю! Тихо! — прикрикнул я, адресуя фразу и человеку, и монстру.
Парень послушался, примостился у ствола, горестно пробубнил:
— Ну как же можно? Столько веток… когда они еще… И что мне здесь теперь собирать?
Я
