Кредит на милосердие - Андрей Фролов

Замерзли ноги, ветер многозначительно пощипывал за нос – уходи с открытого места, прячься среди домов и брезентовых палаток. И она решилась. Нырнула в варево Тайги, отчаянно моля судьбу о том, чтобы город хоть частично оправдывал свое название. Тогда уж она точно не пропадет…

Вошла в бывший военный городок, как чуть позже узнала, с улицы Северная, о чем девчонке сообщила вполне пристойная, хоть и от руки намалеванная табличка. Двинулась по улице, разглядывая закусочные, магазины, лавки по ремонту обуви и одежды, похоронные конторы и магазины подержанной электроники. Стала тенью, невидимкой, пушинкой, на которую никто не обращал внимания.

Люди текли мимо, пытались пройти сквозь, оттоптать ногу или пихнуть. Варвара ловко лавировала в потоке, избегая не только столкновений, но даже прикосновений.

Она-то, дуреха, считала, что чужаки накинутся на нее, стоит переступить городскую черту. Схватят, потащат в темный закуток, а там и совсем страшное случится. Так ведь нет же – населяющим Тайгу сотням людей было откровенно наплевать на еще одну девчонку, пришедшую в их город из леса. Ну вот в буквальном смысле слова – наплевать и размазать. Они тут и друг друга-то не замечают, не говоря уже о такой лесной норушке, как Варя.

Но иллюзиями себя девушка тешила недолго. Стоило на другой стороне улицы взреветь огромному угловатому вездеходу, а совсем рядом узкоглазому мужчине накричать на мальчонку-посыльного, как сердце словно взбесилось.

Где есть дети, там не может произойти ничего плохого.

Мысль пульсировала в голове, пытаясь успокоить. Но сердце всё равно колотилось, будто угодившая в ловушку птица. Трепыхалось, мешая дышать, размывая мир перед глазами слезливой изморозью.

Так и стояла она на одной из площадей Тайги, изо всех сил стараясь не разреветься и унимая испуг. Котомка за спиной вдруг показалась неимоверно тяжелой, ноги подкосились, в нос с нежданной силой ударили десятки чужих запахов, таких неестественных, ненастоящих. Похлебка, гудрон, выхлопные газы, мужской пот, дерьмо человеческое и лошадиное, перегар, табак, свежие стружки и приторный аромат глинопластика, из которого строили новые дома.

И так же ясно Варвара вдруг почувствовала, настолько окружающие ее люди лишены чего-то главного, делающего человека человеком. Они грязны, двуличны, агрессивны, эгоистичны и пусты, как выеденные скорлупки. Теперь она отчетливо понимала, почему мать и бабка так ограничивали контакты с окружающим миром – с ним просто не о чем было говорить…

В руки себя взять всё же удалось, хоть и не сразу. Разжав побелевшие пальцы, которыми мяла вещмешок, будто его могли выхватить, Варя перевела дух. Осмотрелась совсем другими глазами. Ей придется научиться выживать в таких условиях. Придется, пока она не поймет, как вернуться в чащу, чтобы продолжить жить правильно, как заведено.

Одновременно с этой мыслью она вдруг услышала собственный голод, скребущийся в желудке. Беличьи запасы или съедобные корни – это, наверное, хорошо, спасибо батюшке-лесу. Но от обилия готовящейся со всех сторон пищи живот издал жалобный стон. Покраснев, словно урчание могли услышать окружающие, девушка торопливо перешла на противоположную сторону дороги, чуть не угодив под повозку, запряженную парой кобыл.

Услышала в свой адрес незнакомые слова, по всему выходило, что бранные. Тихонько пропищала в ответ, извиняясь. Юркнула за лавку кожевника, где ее не могли сбить с ног прохожие, осмотрелась.

Она была полностью погружена в личный мирок, в котором безопасно и тепло, а потому совершенно не замечала двух плечистых вооруженных людей с нашивками на рукавах, внимательно разглядывающих новенькую издали. Губы одного из мужчин шевелились, словно у сумасшедшего, который любит поговорить сам с собой. Вооруженные, в свою очередь, не замечали еще одну парочку, наблюдавшую за девчонкой с крыльца продуктового магазина.

Варвара крутилась на месте, вчитываясь в вывески и рекламные объявления. Их тут было так много, что голова шла кругом. Со снимками из журналов такое обилие плакатов сравниться не могло, но для неискушенной девчонки из леса казалось шикарным. Увидела, что искала, быстрым мелким шагом направившись к обнаруженной столовой. Кушать на улице представлялось диким, этого она себе пока позволить не могла.

Мужчины с нашивками проводили девчонку взглядами, неприметные тощие парни двинулись следом.

Столовая оказалась просторным низким помещением, сплошь заставленным столиками и стульями. Тусклые лампочки едва разгоняли сумрак. Правую часть занимала стойка, отгораживающая обеденную зону от кухни, на которой суетились сразу пять или шесть человек. За стойкой посетителей дожидались официанты, чуть дальше в стене находилось окошко администратора, через которое за едоками наблюдал тучный неприятный мужчина. Бетонное, неживое здание давило сверху и с боков, совсем не похожее на их дышащую избу, сожженную бандитами…

Варя неуверенно подошла к стойке. Посмотрела на ценники, карандашом намалеванные на кусках картона, принялась за подсчеты.

– Тебе чего?

Она вздрогнула, когда поняла, что рябой официант обращается именно к ней. Осмотрелась, поняла, что находится перед стойкой одна, и негромко ответила:

– Здравствуйте.

– И тебе не хворать, – равнодушно кивнул дядька в фартуке. – Ты есть будешь или глазеть? Имей в виду, милостыни мы не подаем, работники тоже не нужны.

– Нет-нет, не буду глазеть, – вспыхнула девчонка. – Дайте, пожалуйста, тарелку супа и пирожок.

Хотелось взять еще, но Варя понимала, что пока не может себе этого позволить. Нужно экономить, пока она не найдет, как раздобыть еще немного денег. Неловко вынув стопку купюр из внутреннего кармана полушубка, девушка отсчитала нужную сумму. Старающаяся не поднимать глаз, она не заметила, как посветлело лицо толстяка-администратора, наблюдавшего за ней из своей конуры.

Забрав сдачу и поднос с едой, Варвара осторожно, чтобы не расплескать похлебку, прошла в самый дальний угол. В кафе кроме нее были еще люди, человек десять, пожалуй. Но она по-прежнему не смотрела по сторонам. Девушке до сих пор казалось, что так ее присутствие станет чуть более незаметным для окружающих…

Села, стараясь кушать медленно, наслаждаясь каждой ложкой невкусного овощного супа. Заедала сухим пирожком, приказывая себе держаться и не плакать. А так хотелось, кто бы знал… Прямо душили слезы, накатывала жалость к себе самой, а еда не лезла в глотку. Закрыв глаза, Варя постаралась успокоиться. Она обязательно справится с ситуацией, в которую попала. Нужно только верить в себя и быть осторожной, как белка или полевка.

А когда открыла глаза, совладав с приступом отчаянья, напротив уже сидел жирный мужик, рожу которого она видела в оконце.

– Ой, – она даже отодвинулась на расшатанном стуле, – вы кто?

– Да ты не бойся, девонька, – лицо толстяка расплылось в широченной улыбке. – Я Арсен, хозяин этого замечательного кафе. Это тебе, красавица, за счет заведения!

И он поставил перед девушкой стакан компота с таким видом, будто угощал настоящим дорогим коньяком.

– Спасибо, – выдавила Варя, подозрительно косясь на мутную светло-красную жидкость. – А за что?

– Да просто так, красивая, просто так! – снова растянул полные губы Арсен. Убежденный, что улыбка его обладает теплотой и располагает к себе людей, он решительно ошибался. – Вижу ведь, что не местная ты, издалека пришла, вот и решил угостить. Ты кушай-кушай, девонька, не стесняйся. Захочешь добавки – только скажи, я распоряжусь, чтобы скидку сделали…

– Спасибо, – как заводная, повторила она, но к тарелке не притронулась.

Семнадцать зим девушка ела только в присутствии родни и никак не могла заставить себя нарушить эту традицию.

– Уже решила, где остановишься? – вкрадчиво поинтересовался Арсен, кладя на исцарапанный пластиковый столик огромные мясистые руки.

– Еще нет.

Она тут же прокляла себя за эту ненужную честность. Но хозяин кафе, казалось, к такому ответу был готов. Более того, нисколько в нем не сомневался.

– Так и думал. Я тебе, красивая, вот что посоветую, – он даже стал говорить тише, подчеркивая ценность произнесенных слов. – Тут неподалеку есть постоялый двор, называется «Добытчик». Иди туда, там цены самые низкие в городе, не обидит никто, даже в долг можно пожить. Скажешь, что от Арсена, тебя как дочку примут…

Тут Варвара чуть не скривилась, настолько неприятным и темно-серым накатило от сидящего напротив мужчины. Как дочку… Она вежливо, как ее учили в детстве, кивнула в ответ, изнутри закусывая нижнюю губу, чтобы не позволить себе даже одну слезу. Арсен не заметил.

– Номера, может, и не самые удобные, но зато сущие копейки. В «Люксе», например, втрое дороже, клянусь предками. – Он подмигнул девчонке, которую уже почитал чуть ли не родственницей, но от этого стал еще более неприятен.