Эффект бабочки - Василий Сергеевич Панфилов

Кажется, будто латиноамериканцы в принципе не выкидывают и не сдают в утиль старое оружие. А если они более-менее зажиточны, то стараются покупать всё новые образцы. Старые же отправляются в кладовки или на стены, услаждать взоры хозяев и гостей.

Часто даже самый завалящий нож сопровождается красивой историей о том, как прадедушка убил им ягуара, опасного бродячего пса (даже если пёс был размером с кошку) или преступника. Если верить этим историям, то латиноамериканцы выходят прямо-таки эпическими героями.

Делить всё приходится минимум на десять, но всплывает иногда такое, что оторопь берёт. Участие в перевороте для латиноамериканского бомонда едва ли не в обязанность входит. Хоть один раз в жизни поучаствовать в перевороте, повоевать в одной из бесчисленных войн… Добавить сюда нередкие дуэли, вылазки в джунгли по разным надобностям, клановые разборки. Интересно живут состоятельные латиносы, с огоньком.

В обрывках разговоров друзей дона Карлоса встречаются порой то хищные ящеры, то затерянные в джунглях города. Верить, нет ли… но буднично ведь говорят – не для меня, а о былых приключениях и деловых проектах.

Знаю уже, что байки и легенды в Латинской Америке переплетаются с реальностью так, что не разделишь. Учусь, как нужно вплетать явные враки в реальную историю, ни капли при этом не солгав.

Клинок на месте и вытаскивается всё так же легко, барабаны у револьверов проворачиваются… Страсть к мужским игрушкам? Если бы… Каракас опасный город, один раз уже ограбили, причём до исподнего. Идти через город в кальсонах, это знаете ли… до конца жизни запомню.

Районы богатые безопасны более чем абсолютно – полиция, частная охрана, вооружённые слуги. Подозрительные чужаки быстро оказываются под прицелом, и не дай бог это не племянник дядюшки Гарсия со стороны сводной сестры первой жены, заехавший в гости!

Пуля в лоб в таких случаях – акт милосердия… потом. Сперва же чужака расспросят хорошенечко в подвале – кто он, да откуда, да что забыл в этом районе… Понятно, что это если чужак и в самом деле подозрительный, а не обычный турист, заблудившийся в незнакомом городе. Но перегибов хватает… крови здесь не боятся ни своей, ни тем паче чужой.

Районы бедные – обратная сторона полюса, преступность поразительная. Ты или в банде и участвуешь регулярно в перестрелках и поножовщинах, или платишь за охрану. Не обязательно наличными, порой расплачиваются и услугами – предоставлением крова по необходимости, медицинской помощью, лжесвидетельством.

Платят если не все, то почти все. Есть немногочисленные нейтралы, отвоевавшие себя это право, да люди уважаемых профессий, прежде всего школьные учителя.

Поразительно, что почти нет золотой середины, сравнительно безопасных районов, где проживает средний класс. Расслоение общества очень сильное.

С тоской смотрю на пиджачную тройку из чесучи[83], как же надоело… Но увы, до эпохи шорт и шлёпанец ещё очень далеко. Последнее отребье из барриос[84] такого не носит. В долги залезут, но постараются одеться прилично. Язвами от потницы[85] покроются, в обмороки от перегрева падать будут, но прилично…

– Мария! – Окликаю возящуюся в саду старую служанку, – я в букинистический[86]!

– Да, сеньор, – флегматично откликается та, не отвлекаясь от прополки.

Букинистический магазинчик сеньора Кордобы расположен в районе, который весьма условно можно назвать местом, где обитает средний класс. На улицах средь бела дня грабят редко, но вскрывают чужие дома и квартиры постоянно, порой не смущаясь присутствием хозяев.

Оттого дома больше похожи на картонные коробки с немногочисленными окнами, непременно забранными решётками. Архитектура самая убогая, какие-то достопримечательности можно встретить разве что на нескольких центральных улицах, да за высокими заборами в аристократических районах.

В лавке Кордобы окна почти отсутствуют, специфика заведения. Чем платить многочисленным уличным бандам за охрану и опасаться пожара, ему дешевле показалось оставить немногочисленные продухи для вентиляции, замуровав окна.

Освещение электрическое, на стенах масляные светильники в качестве аварийных. Электроэнергия отключается по несколько раз на дню, а хороших электриков в городе мало. Собственно, электриков вообще… сложная профессия для местных, ещё сложней профессии водопроводчика.

– Сеньор Сушков, – поклонился слегка охранник на входе, почти не коверкая фамилию. Приподнимаю ответно шляпу, большая любезность с моей стороны.

– Я смотрю, ты стал ещё здоровее, Санчо, – остановившись и оперевшись на трость, делаю комплимент толстяку. Тот довольно скалится и с силой хлопает себя по животу.

– Кираса, что ли? – Удивляюсь металлическому лязгу.

– Она, сеньор, – улыбается метис, вежливости ради отодвигаясь от стены, на которую опирался, – надоело дырки в брюхе штопать. Пусть на нём слой сала в локоть толщиной, но рано или поздно найдётся какой-нибудь ухарь, что решит пощёкотать старого Санчо не навахой, а мачете.

– Тогда тебе и воротник стоячий нужен, вроде ошейника.

– Да, сеньор, Пабло уже сделал чертежи, заказали в другом городе.

– В другом? Умно. Нечего здешней шантрапе знать, что у тебя новая броня появилась. Как Пабло?

Толстый метис расплылся в улыбке, и промокнув потное лицо грязным носовым платком, принялся многословно повествовать об успехах любимого племянника. Выходец откуда-то из дикой глуши, Санчо сперва сам пристроился в городе, а потом и родню потащил потихонечку.

Пабло – надежда семьи, грамотей. К двенадцати годам он не только с отличием закончил обучение в бесплатной деревенской школе, но и прочитал все книги, имевшиеся у учителя в деревенской школе – все девять! На семейном совете приняли решение дать парнишке настоящее городского образование, и вот он работает в лавке Кордобы.

Работает почти бесплатно, фактически за еду и кров. Зато возможность читать книги и говорить с образованными посетителями. Долгосрочная стратегия, но лет через пять-десять, если Пабло не сорвётся, то сделает какую-никакую, а карьеру. Пока его мечта – стать секретарём у знатного дона.

Вхожу наконец внутрь, в лавке на удивление прохладно после жаркой, влажной улицы. Хитрая система вентиляции, владелец выписывал умельцев откуда-то из Перу. Говорят, настоящие потомки индейских умельцев – тех, что строили пирамиды и дворцы у инков. Вполне возможно, ведь конкистадоры если кого и резали, то в первую очередь жрецов и воинов, а никак не ремесленников.

– Сеньор Кордоба, – здороваюсь с немолодым хозяином, сеньоры…

Присутствующие в лавке посетители так же негромко здороваются. Публика у букиниста собирается приличная, люди всё больше образованные да любознательные.

– Сеньор Алехандро, – доверительно берёт меня букинист под локоть, – есть интересные поступления.

Кордоба изрядно шепеляв – последствия двух переломов челюсти в молодости, да и старше меня лет на тридцать, так что