Сменяя маски - Алекс Фишер

Вот еще: «Сразу же вслед за этим они продают принадлежащие им акции таких компаний (dump), чтобы извлечь прибыль до того, как цена акций опустится до своего прежнего уровня. Все остальные покупатели таких акций, не осведомленные о мошенническом характере информации, становятся жертвами такой схемы, как только цена падает». Ну, так кто мешает думать головой в этот момент? Ненавижу это: вокруг виноваты все, кроме меня. Чем мы отличаемся от средневековой инквизиции, палившей красивых девушек на костре, только потому что у священника возникла нормальная эрекция?»

Следующее письмо рассказывало о восхищении фильмом «Великолепная афера» с Николасом Кейджем. По мне, так «Ничего личного» с Клайвом Оуэном и Джулией Робертс было круче.

Потом — бла-бла-бла.

Ничего особенного в следующих письмах, кроме приблизительного психологического портрета Катрин Монтьер и еще переписки с неким Берком, чья невыговариваемая фамилия показалась мне смутно знакомой, который мог иметь некоторую причастность к информации, интересующей меня, и возомнившим себя великим комбинатором Остапом Бендером, не меньше, не было.

— Фрэнк Абигнейл [3], — буркнула я, когда прочитала письмо о том, как он изящно провернул аферу на все той же бирже ценных бумаг.

По его словам, это был блестящий план внедрения на фирму своего человека, который впоследствии, после того как через пару месяцев достиг определенного влияния, пустил слух о нечистоплотности директора. Чуть ли не импичмент объявила ему…

Катрин Монтьер?

Да, после дифирамбов собственной гениальности и безупречности следовала благодарность за проделанную работу и инструкции, где Кэт может получить свои деньги. А еще он сетовал на то, что они ни разу не виделись. Кэт занималась аутсорсингом. Условиями такой работы были удаленность и только дистанционный контакт. Девушка объясняла это тем, что заказчик и исполнитель не видятся, а значит, в случае чего не могут опознать друг друга. Если условия нарушаются, то сделка расторгается в тот же миг. И никакой шпионаж не поможет заказчику в данном случае. Она в сдержанной манере установила несколько серьезных правил:

1) как уже было сказано, не видеть того, с кем ты работаешь;

2) никакого шпионажа за работником;

3) полное невмешательство в работу, даже если заказчику кажется, что что-то идет не так;

4) оплата только наличными.

Умно, ничего не скажешь.

Сама афера заключалась в провоцировании падения цен на акции и последующей покупке фирмы по дешевке. А потом распродаже этой же фирмы с молотка по частям.

До боли знакомая история.

И пусть Крис мне не рассказывает о том, что он просто следил за рынком, и вот подвернулась подходящая возможность купить «Максикрис».

Сколько же человек было в этом замешано?

Удобно они подстроились под начало второй волны кризиса, которую пророчат экономисты Европы к середине 2011-го. Никто не заметит одной-пяти-десяти фирм, которые разорились или разорятся. И какая разница, из-за чего: похотливости директоров, нечистоплотности учредителей, несоответствии качества продукции, отсутствия материала для работы или общего плачевного состояния экономики? С другой стороны, эти фирмы не таких масштабов, как Microsoft или Apple. В их случае нужен план поизящнее и подолгосрочнее. Хотя и к мировым динозаврам раскрученных брендов тоже не легко подобраться.

В любом случае нужны тонкий план и умение ждать.

Например, у Александра было предостаточно времени, чтобы планировать и ждать. Что еще делать в тюрьме на протяжении почти трех лет, которые наверняка похожи на вечность?

Так я имею дело с серьезной шайкой.

«Если Крис с этими людьми как-то связан, то отсюда и его осведомленность о том, что Александра выпустили», — разочарованно подумала я.

Как же мне не хотелось в это верить!

Я вчитывалась в переписку Кэт и Криса, надеясь найти там упоминания об аферах и причастности последнего. И облегченно вздохнула, когда ни слова не нашла.

Тем не менее то, что об этих событиях не говорилось в письмах, вовсе не значило, что Крис ничего не знал. По легенде, Катрин — его сестра. А между братом и сестрой, как правило, бывают доверительные отношения. Но я могу и ошибаться.

Еще в первом письме я прочитала о том, как проводятся стандартные аферы. Этого метода Кэт тоже не чуралась. Он был ее любимым, как я поняла из вышеизложенного.

Оставалось непонятным, как можно было писать об этом? Я, взломавшая почту, яркий пример того, как можно заполучить доступ к личной переписке. А вот правоохранительным органам это вообще ничего не стоит. Они и так читают все наши письма. Ну или почти все.

Последнее письмо Берку было написано двадцать второго декабря. В нем она сообщала, что улетает по делам.

Я откинулась на спинку стула и нахмурилась.

На следующий день Крис узнал о том, что она погибла. Значит, это действительно была его сестра.

Что же я для тебя значу, если ты позволил занять мне место дорогого тебе человека? Место в твоей семье…

А я так нагло собираюсь этим воспользоваться.

Я встала и прошлась по комнате, разминая затекшие мышцы.

Совесть упорно твердила, что если я сделаю то, что собираюсь, то вина не останется в долгу и будет обгладывать сознание до конца дней моих. С другой стороны, Крис сам определил мне роль, предложив нехитрый выбор между некоторой свободой и ее отсутствием. Глупо будет не воспользоваться тем, что само идет мне в руки.

Ведь если Берк и Кэт не виделись, то это могло сыграть в мою пользу. Я могла бы назначить ему встречу и, возможно, узнать больше.

Для этого шага мне нужна была правдоподобная легенда.

Слоняясь по номеру в раздумьях и волнении от собственных интриг, я нервно поглядывала на часы, — словно от этого решение могло прийти быстрее, и от оттягивания ожидания станет легче. Как показывала практика, получалось с точностью до наоборот.

На часах была половина одиннадцатого.

И как я могла не заметить то, что на улице уже разгорался день?

Больше всего на свете мне хотелось сделать что-то менее рискованное. Сознание пыталось найти еще несколько вариантов действий. Пойти искать ресторан Максима было глупой идеей. Ллорет-де-Мар отличался изобилием развлекательных мест, и отыскать нужное здание было равносильно поиску иголки в стоге сена.

Я попыталась найти в своих вещах мобильный телефон, но потом с досадой вспомнила, что Крис забрал его у меня еще в аэропорту.

Я подошла к телефону в номере и позвонила Антону. Да, он был хорошим журналистом и хорошо осведомленным человеком. Оставалось надеяться, что он не вспылит из-за столь раннего пробуждения. Будить его всегда было проблемой, особенно после приезда из командировки. Как правило, мужчина отсыпался, компенсируя недосып в напряженных путешествиях.

Антон тут же снял трубку, и я услышала обеспокоенный голос:

— Алло.

— Привет, это я.

— Кристина. Слава Богу! У тебя все в порядке?

— Да, спасибо, — немного удивилась я. — А что случилось?

— Ничего, — тут же быстро ответил он. — Ты улетела из страны и даже не позвонила. Я волнуюсь все-таки.

Я ухмыльнулась.

— У меня появилась возможность только сейчас, извини, — соврала я.

Не говорить же ему правду о том, что мысль о звонке даже не приходила мне в голову, а телефонный номер я набрала только затем, чтобы получить от него необходимую информацию и убить немного времени, оттягивая момент старта игры. Довольно эгоистично с моей стороны, но в данный момент я не сильно переживала по этому поводу.

— Если у тебя все в порядке, то ничего страшного, — его голос стал спокойнее.

— Слушай, — после некоторого раздумья сказала я. — А что сказал тебе Крис, перед тем как отвезти меня в аэропорт?

Повисла небольшая пауза, затем последовал короткий смешок — нервный или обыкновенный, было сложно судить из-за качества связи.

— Ничего особенного.

— Так уж и ничего, — не поверила я. — Видел бы ты себя со стороны.

— Да разве можно воспринимать слова Кристофера всерьез?

Я усмехнулась. С Крисом, конечно, нужно было вырабатывать определенную стратегию поведения, но ситуация складывалась таким образом, что мне приходилось ему доверять. Хотя верить на все сто процентов было невозможно в силу некоторых умозаключений.

— И все же? — настаивала я.

— Что-то про проблемы на фирме, — бросил Антон. — Судебные дела и банкротство. А вам нужно лететь, потому что решать это все нужно срочно. Опасность заключалась в каких-то сроках исполнения угроз. По поводу фирмы, естественно, — быстро добавил он. — Да ты и сама это знаешь.

— И поэтому ты так изменился в лице? — скептически восприняв эту информацию, спросила я.

— Просто мне было немного обидно из-за того, что снова сорвались наши планы. Это была злость.