Королевские камни - Карина Демина

…но Райдо ждать письма не намерен. И кажется, Нат согласен с ним. Он взял Ниру за руку и сказал:

— Не бойся. Я не позволю тебя обидеть.

Тот, который решил Ната воспитывать, только хмыкнул. А Нат добавил:

— И кольцо твое заберем…

…с кольцом Мирра точно расставаться не захочет. И вообще, будет скандал…

Был.

Мама кричала… и грозилась Ната на каторгу спровадить… судом, тюрьмой и кандалами… и за шерифом послали… а Мирра в обморок то и дело порывалась упасть, и папа ей флакончик с нюхательными солями протягивал, она же отмахивалась…

Нире было стыдно.

Почему они такие? И мама, и Мирра, и папа тоже, который ничего‑то против псов не имеет, но молчит. От молчания его совсем плохо становится.

— Хватит, — Райдо не кричал, но голос его прозвучал властно, и мама подчинилась.

Она никогда и никому прежде не подчинялась, а тут вдруг.

Замолчала.

И рот прикрыла рукой. И заплакала вдруг некрасивыми крупными слезами, от которых Нире стало горько — горько. Она почувствовала себя бесконечно виноватой.

— Хватит, — чуть тише повторил Райдо. — И найо Арманди, прекратите разыгрывать из себя жертву. Ничего страшного не случилось.

— Моя дочь… моя бедная девочка… — мама прижала руки к груди, и жест этот был настолько театрален, что Нира отвернулась.

А слезы? Они тоже ненастоящие?

— Ваша девочка теперь отнюдь не бедная… — заметил Райдо. — А когда вернете ей кольцо, будет еще богаче.

При упоминании о кольце Мирра вновь попыталась изобразить обморок, но была остановлена тихим голосом отца:

— Мирра, верни.

— Нет! — она не привыкла, чтобы отец перечил ее желаниям.

Он ведь всегда молчал. Мог бы и сейчас промолчать, но он сунул пальцы под тесный воротничок, потянул его, ослабляя, и повторил:

— Верни. Кольцо принадлежит Нире по праву…

Чушь.

Оно слишком хорошо для этой маленькой мерзавки, которая думает, что теперь‑то утерла Мирре нос… всегда завидовала… притворялась хорошей, но ведь завидовала.

Портила.

И то платье, на которое якобы случайно вывернула чай.

И чулки, что взяла без спросу… и матушкину задумку… из‑за нее не получилось… подслушала, рассказала… предупредила… из‑за нее Мирра пережила то унижение… а теперь еще и кольцо вернуть.

Отец, сидевший рядом, стиснул руку. И пальцы его оказались непривычно жесткими.

— Мне больно! — взвизгнула Мирра, пытаясь руку эту стряхнуть. Но отец был непреклонен.

— Верни Нире кольцо. И поговорим серьезно.

Как будто кто‑то когда‑то поверит, что с этим человеком можно разговаривать серьезно? Он же смешон! И беспомощен! Всегда таким был… верно мама говорила, что он — ничтожество… и Мирра теперь понимает это лучше, чем когда бы то ни было прежде.

Но кольцо вернет.

Она молча поднялась и вышла, а вернулась уже с перстнем… и не удержалась, бросила на пол:

— Забирай!

— Мирра! — на окрик отца Мирра лишь плечом дернула. Она сделала то, что от нее требовали. И если Нире так уж нужно это колечко, то подберет.

Ничего, пол чистый.

Но кольцо подняла не Нира, а ее щенок.

— Может, — спросил он, глядя на сестрицу снизу вверх с таким обожанием, что тошно стало, — все‑таки другое купим?

— Нет, — Нира вытянула ручку.

Желтый алмаз хищно блеснул, а Мирра прикусила язык, с которого готовы были сорваться ядовитые слова…

Ничего, придет время, Мирра со всеми посчитается.

У нее будут свои кольца… и не только кольца. Он ведь говорил, что там много всего… и Мирра сама помнит… чего только стоит тот гарнитур с алмазами и сапфирами… или брошь — лилия… или перстень с огромным изумрудом…

Надо просто подождать.

Но видит Бог, до чего сложно ей давалось ожидание.

— Итак, с кольцом мы разобрались, — Райдо откинулся в кресле, слишком низком и тесном для него. — Остались кое — какие мелочи.

— Вы считаете этот нелепый брак мелочью? — матушка забыла о слезах.

Она промокнула глаза платочком, и губы вытерла. Без помады они стали блеклыми, некрасивыми. И сама она, постаревшая, была отвратительно.

Матушка думает, что Мирра на нее похожа… вот уж не было радости…

— Я считаю, что ваша дочь сделала достойную партию, — Райдо скрестил руки на груди. — Нат молод, но у него хорошие перспективы. Думаю, в следующем году я отправлю его в город, пусть подучится. А дальше или при Управлении останется, там толковые люди нужны. Или сюда вернется. В любом случае, ваша дочь не будет нуждаться.

— Этот брак не законен!

— Он заключен, — спокойно повторил Райдо. — И с этим фактом вам следует смириться…

— Ей нет шестнадцати! И мы опротестуем… мы подадим в суд! — матушка сорвалась на крик, но быстро взяла себя в руки. Райдо же, глянув на нее, как показалось, с насмешкой, спросил:

— И чего вы добьетесь этим судом?

— Его повесят! — Маргарет указала пальцем на мальчишку, который, казалось, не замечал никого и ничего, кроме Ниры.

И матушка, застывшая вот так, с вытянутой рукой, с кривой усмешкой на губах, была просто — напросто смешна!

— Сомневаюсь. Максимум, чего вы добьетесь, это расторжение брака, но… дальше что? Вы сможете заключить новый, не менее выгодный? Боюсь, что репутация вашей дочери окончательно будет уничтожена…

У Ниры дрожала нижняя губа.

Боится?

И вправду боится, что нелепый этот суд все‑таки будет иметь место? Глупость… но страх ее приятен. Страх в принципе приятен.

И боль способна доставить наслаждение, но не все это понимают. Мирра отвернулась, прикрыла глаза платком, но так, чтобы видеть.

Ей нравилось смотреть на чужой страх.

— Да и не только ее… разразится скандал… а скандалы в таких местах не забываются быстро. Его будут поминать и через год, и через десять лет… вам это нужно?

— Нет, — ответил за матушку Альфред.

И поклонился.

Взял Мирру за руку, почти коснувшись губами ладони, и это обманчивое дразнящее прикосновение заставило ее вздрогнуть. В нем виделось обещание…

…боли?

…наслаждения?

…всего и сразу? Альфред улыбался, и этой улыбкой подтверждал право Мирры на тайну… он пальцы убрал, и Мирра поднесла руку к лицу.

Та сладко пахла кровью.

И наверное, для псов запах этот был куда более силен, чем для нее, и порой Мирра начинала жалеть, что не способна ощутить его во всем многообразии оттенков. Она чувствовала себя слепой, обделенной чем‑то важным…

— Нам это совершенно не нужно, — Альфред поклонился матушке и встал за спиной Мирры. Близко. Слишком близко, чтобы она могла спокойно дышать. — Предлагаю решить этот вопрос миром…