Акарат а Ра (или Исповедь военного летчика) - Сергей Крупенин

Конец двадцатого века – века потрясающего триумфа науки, охарактеризовался крахом веры в ее силу и разум, в большинстве ее областей. Вопреки ожиданиям и радужным прогнозам фундаментальная наука почти во всех ее направлениях подошла к пониманию ограниченности своих возможностей в исследовании мироздания.

Человечество, как следствие научно-технического прогресса получило самую большую угрозу собственно существованию человека. Вероятность техногенных глобальных катастроф с точностью рассчитанной самой наукой растет. Растет и возможность применения ядерного оружия. Страны – обладатели ядерного оружия не способны удержать его под контролем, и лишь вопрос времени его несанкционированное применение.

Достижения медицины, позволяющие справиться со многими заболеваниями, приводят к нарушению естественного отбора новорожденных. Как следствие происходит закрепление генетических отклонений в следующих поколениях. Человек, как биологический вид, вырождается именно усилиями медицинской науки.

Глобализация экономики планеты, неизбежное следствие развития науки и цивилизации, имеет уродливую форму. Появились признаки нового вида тоталитаризма – государственного. Этот фактор породил некий противовес – мировой терроризм. Это совершенно новое явление в истории человечества, влияющее на все стороны жизни общества. Терроризм, как самая экономически эффективная форма воздействия на общество и экономику, стал очень выгодным бизнесом современности.

Духовное здоровье, так называемых, развитых стран основательно подорвано. Неуклонно растущее количество депрессий и связанных с ним алкоголизм, наркомания и суициды принимают форму эпидемии. Правительственные органы этих стран призванные бороться с этими явлениями, не справляясь со своей задачей, предпочитают замалчивать реальную статистику этих явлений.

Как-то все это безысходно. И почему так произошло и продолжает происходить? И при всей очевидной и абсолютной гармонии природы именно человек – ее полная противоположность. Следовательно, именно в нем нужно искать причину. Именно его и нужно исправлять! Очередной раз Михаил пришел к этому выводу. Он также знал и то, что насильно не привьешь человеку постулат «Возлюби ближнего как самого себя». По себе знал. В прежнем состоянии человечество долго не просуществует. Это уже слишком очевидно. Но как же тогда быть? Где выход?

В таких мрачных выводах изрядно подпортивших ему удовольствие от поездки он добрался до конечного пункта путешествия. Да и дорога в поселочке из десятка небольших домиков заканчивалась. Далее только море. Тихая, светло-бирюзовая, не взбаламученная курортным людом уходящая за горизонт гладь соленой, потрясающе приятно пахнущей йодом и водорослями воды. Таким море бывает только весной в солнечный день. Михаил очень любил это море. Он побывал на многих морях, но это ни на какое другое не променял бы. Море совершенно изменило мрачное направление мыслей. Он вышел из машины и минут тридцать сидел у самой кромки почти неподвижной воды. Ему казалось, что море рассказывает ему историю его детства. Он часто бывал именно здесь.

Географическое название этого места было мыс Кадош. Довольно глухое из-за единственной узкой дороги сюда ведущей место. Этот факт являлся препятствием перед заполонением его курортниками. Никто не знал, кто дал ему столь необычное для этих краев название и что оно означает. Здесь всегда было очень хорошо. С друзьями – мальчишками он здесь проводил сутки напролет. И море заботилось о них. Оно давало им пищу в виде рыбы, крабов и мидий и не надоедающее развлечение – плавание. Оно заботливо взращивало их. И оберегало от опасностей. Михаил не помнил ни одного несчастного случая произошедшего здесь. Ностальгия по беззаботному времени. Природа очень по-особенному относится к детям. И они, еще не испорченные влиянием цивилизации, как не совсем еще оторванная от природы ее часть хорошо чувствуют это расположение. Однако, цель поездки звала к действию.

После очень недолгих поисков Михаил нашел искомый небольшой одноэтажный домик, все стены которого были густо увиты вечнозеленым плющом. Не заросшими были лишь окна. От этого казалось, что дом живой. В чистом дворике, накрытом как навесом оживающей после зимы виноградной лозой, стояла дачная пластмассовая мебель. Задняя часть двора упиралась в начинающуюся сразу за заборчиком гору, поросшую южным густым лесом. Запахи чистого леса, смешиваясь с морским воздухом, давали такой живительный коктейль, что Михаил подумал – вот пример гармоничного сосуществования природы и человека. Здесь деятельность человека не наносит вреда природе. Здесь соблюдается условие достаточности потребления человеком. «Потому и не кусают» – опять вспомнилась цитата из какой-то дурацкой рекламы.

На громкий призыв: «Есть кто дома?» вышла пожилая женщина и с улыбкой спросила: «Вы к нам, молодой человек?». Михаила приятно удивила доброжелательность к чужаку. В городе люди значительно более настороженны и недружелюбны.

– Вы Нина Федоровна? Я к вам от вашего сына Олега. Привез вам лекарства.

– Ой, радость-то, какая, весточка от сынка! Как он там, Олежек? Давно уж не виделись. Занят он очень, устает бедняжка.

Ситуация с тотальной занятостью Олега, по данным Михаила, была не столь трагична, но он не посмел бы опровергать старушку. Ей, конечно, было значительно легче верить в беспросветную занятость сына, чем знать о его элементарной черствости. Лично он бы отдал все, чтобы ему было к кому приехать, навестить. Ну, гад, приеду в город не поцеремонюсь. Скажу честно, кто ты есть!

– Он просил передать вам поклон и то, что он очень часто думает о вас и очень скучает. Но жизнь…

Михаил, передав пакет с лекарствами, самозабвенно врал, совершенно не стесняясь своего вранья. Нет, он не врал. Он говорил со своими близкими, которых у них с женой очень давно уже не было. И их ему очень, очень не хватало.

– Да вы проходите, проходите. Я сейчас вас кормить буду. Отец!

Громко позвала она мужа зайдя за дом.

– Иди скорей. К нам гость дорогой от Олежки.

Из-за дома вышел высокий седой как лунь пожилой, но статный мужчина. Он, уже подходя, улыбался и протягивал руку для приветствия.

– Александр Викторович, очень рад. А как вас величать?

Приветствовал он Михаила.

– Михаил. Мне Олег о вас рассказывал.

Соврал по инерции Михаил, и тут же пожалел об этом. Ибо уловил во взгляде Александра Викторовича явную тень сомнения и брошенный на Нину Федоровну быстрый, с беспокойством взгляд. Он, скорее всего, не пребывал в святой наивности относительно сыновней добродетели и знал истинное положение вещей.