Молодые невольники. Смертельный выстрел. - Майн Рид

Картина оригинальная, таинственная! Кто же может ее объяснить?

Глава II. ДВА РАБОВЛАДЕЛЬЦА

В прежние времена невольничества в южных Соединенных штатах люди много страдали от притеснения. Правда, в большинстве рабовладельцы были гуманны, иные были даже по-своему филантропы, склонные придавать патриархальный характер гнусному учреждению.

Хотя, мысль эта так же стара, как и невольничество, и, вместе с тем, так же современна, как и мормонизм, в среде которого она имела своих самых грубых представителей.

Нельзя отрицать, что невольничество Южных штатов во многих случаях было кроткого характера, но, тем не менее, нельзя и отрицать, что были примеры и вопиющего насилия. Были рабовладельцы добрые и были жестокие.

Недалеко от города Натчеза, в штате Миссисипи жили два плантатора, владения которых лежали по соседству. Характеры этих людей были крайне противоположны. Полковник Арчибальд Армстронг, потомок старинной виргинской аристократической фамилии, поселившейся в штате Миссисипи, когда из него ушли индейцы-уактоны, представлял собою доброго рабовладельца, а Ефраим Дарк из Новой Англии, переселившийся сюда гораздо позже, являл тип рабовладельца жестокого. Он происходил из пуритан, которые вообще были против невольничества. Это может показаться странным, а между тем история очень обыкновенная, известная всем путешествующим в Южных штатах. Известно, что самый жестокий плантатор всегда или сам был невольником, или происходил от отцов-странников, высадившихся в Плимут-Рок. Так как во многих отношениях мы уважаем отцов-странников, то и хотели бы верить, что это обвинение ложно, и что Ефраим Дарк был исключением. По всей долине Миссисипи никто бесчеловечнее не обращался с невольниками. И дома у него, и на полях хлопчатника беспрерывно раздавался свист кнута, и черные жертвы его произвола и злобы подвергались ударам бича, который постоянно носили он сам, его сын и управитель, как эмблему сатанинской жестокости. Они никогда не возвращались домой, не истерзав какого-нибудь несчастного негра, которого злая судьба подводила к ним навстречу во время объезда плантации.

Невольники полковника Армстронга, напротив, никогда не ложились спать, не помолясь за доброго массу, в то время, как невольники Дарка, чаще всего избитые, — проклинали своего господина.

Увы! Мы должны повторить старую истину, что одинаковые причины производят одинаковые следствия: злой благоденствовал, а добрый жил в несчастии. Полковник Армстронг, открытый, великодушный, гостеприимный до излишества, тратил больше, нежели получал от своих плантаций. Через некоторое время он сделался должником Ефраима Дарка, который не проживал своих доходов.

Между ними не было ни особой вражды, ни особой дружбы. Гордый виргинец из благородного семейства шотландских горцев времен колонизации презирал своего соседа, потомка пришельцев. Тем не менее он откладывал гордость в сторону, занимая деньги у Дарка, который всякий раз спешил исполнить просьбу. Он давно уже точил зубы на землю Армстронга и знал, что закладная будет первым шагом, который приведет его к овладению имением.

Таковы были отношения между соседями-плантаторами.

Дарк давно решил сделаться обладателем обеих плантаций. И вот, когда дела соседа постепенно дошли до отчаянного положения, Ефраим Дарк мог исполнить свой замысел без малейшего сопротивления. Должник его слишком запустил уплату процентов и это позволяло в любое время описать имущество Армстронга.

У Дарка был сын Ричард, во всем похожий на отца, но только гораздо злее: ибо жадный эгоизм крайнего пуританизма не улучшается от соприкосновения с крайнею распущенностью юга. Жадность и распущенность в одинаковой доле составляли характер Ричарда Дарка. Он был жаден, а между тем имел наклонность к мотовству и беспорядку. Он был членом общества петушиного боя и завсегдатаем других увеселительных организаций. Будучи распутнее всех, он не имел ни одной великодушной черты, какая нередко встречается у кутил. Единственный сын Ефраима Дарка и, следовательно, наследник всех его имений — невольников и плантаций, Ричард, пользуясь полным доверием отца, знал, что невольники и плантации соседа перейдут к нему также со временем.

Хотя Ричард Дарк очень любил деньги, но было нечто, чего он жаждал еще больше, — а именно старшую дочь полковника Армстронга. У последнего было их две: Елена и Джесси, обе очень хорошенькие, но старшая, Елена, была более нежели хорошенькая — все соседи признавали ее красавицею.

Ричард Дарк был в нее влюблен, насколько его эгоистическое сердце могло любить. Это была единственная страсть, которую он когда-либо испытывал. Отец одобрял эту страсть или скорее не противился ей, ибо этот молодой человек, злой и распутный, имел большое влияние на отца, который воспитывал его с целью сделать из него такого же, как он сам, обманщика.

Пользуясь правами кредита над должником, Ефраим Дарк и его сын имели преимущественное положение — они могли диктовать условия.

Что же говорили обо всем этом полковник Армстронг и его дочь?

Прислушаемся к их разговору, который и послужит нам ответом.

Глава III. СЕСТРЫ

— Ты не любишь его, Елена?

— Неужели надобно спрашивать об этом? Кто же, папа, может любить подобного человека?

— Не правда ли, он сделал тебе предложение?

— Да.

— Когда?

— Сегодня утром.

— Я так и думал, хотя, признаюсь, в подобный час я мог ожидать чего-нибудь хуже.

— Чего-нибудь хуже? Чего же вы могли бояться, папа?

— Ничего, это тебя не касается. Скажи мне, что ты отвечала ему?

— Одно только слово «нет!»

— О, этого словечка достаточно. Боже мой, боже мой, что будет с нами?

— Папа! — воскликнула девушка, положив ему руку на плечо и стараясь прочесть у него в глазах: — Зачем вы так говорите? Разве вы недовольны, что я отказала? Невозможно, чтоб вы желали видеть меня женою Ричарда Дарка.

— Елена! Ты говоришь, что не любишь его, стало быть, не хотела бы быть его женою?

— Не хотела бы и не могла бы. В нем нет сердца, это негодяй. Я предпочла бы смерть такому мужу.

— Довольно! Я должен разориться!

— Разориться? О, объясните мне все. Стало быть, есть тайна, существует опасность. Доверьтесь мне, милый папа, скажите в чем дело?

— Я могу тебе все рассказать, потому что это не может долго храниться в секрете! Мне грозит опасность, потому что я кругом должен. Знай, дочь моя, долг мой Дарку так велик, что я положительно у него во власти. Все, что я имею — земля, дом, невольники, — все это может перейти к нему, каждую минуту, даже завтра, если он захочет, а он захочет, в силу твоего словечка «нет». Это приведет к краху, которого я боюсь уже давно. Нужды нет, я встречу его как подобает мужчине. Я скорблю о тебе и о твоей сестре, Елена. О, бедные дети, какая перемена в вашей судьбе! С этих пор вы будете питаться грубою пищею, носить грубую одежду и жить в