Это подиум, детка! Сага о московских куколках - Маша Царева

– А я ведь тебя понимаю, – вдруг сказала Анфиса, когда они уже попросили счет.

Алена вскинула на нее усталые глаза. Накрашенные новой водостойкой тушью ресницы смотрелись инородным элементом на ее бледном лице. Как будто бы они были пластмассовыми, и Алена их приклеила для смеха.

– Тебе же всего восемнадцать лет, – вздохнула Анфиса, – и у тебя период адаптации. Ты еще не привыкла быть циничной. Но я в тебя верю, ты научишься.

Двое подвыпивших мужчин за соседним столиком, совершенно не стесняясь и не приглушая голоса, обсуждали Анфисину грудь. Спор шел о том, натуральная она или силиконовая. Один предложил сделать ставки, а потом заплатить Фисе пятьсот долларов за возможность разрешить спор путем лаконичной пальпации. Анфиса светски им улыбнулась.

– Забудь ты об этих любовных штучках. Вытрави их из головы. Тебе платят, ты даешь. Если ты эксклюзивный товар, за тебя дают много, если так себе – платят по обычной ставке, если какой-нибудь рыночный ширпотреб – в лучшем случае предложат копейки. Ты уж не обижайся, Ален, но ты пока обычное мельхиоровое колечко с Арбата. Но какой же у тебя потенциал, какая фактура – ого-го! И ты должна вести себя так, словно ты брильянтовый перстень Картье. Вот чем должна быть забита твоя голова. Выглядеть как топ-модель, держаться как королева, одеваться, как Анна Винтур.

– Не знаю, получится ли у меня…

– Если захочешь – получится, – жестко сказала Анфиса, – кстати, помнишь, я рассказывала тебе о вечеринке на тропическом острове?

– Там, где поет Дженнифер Лопес, а с неба сыплется денежный дождь? – слабо улыбнулась Алена.

– Именно! Так вот, я разговаривала о тебе. Даже больше – я показала твою композитку фон Дурдакову, хозяину острова.

– И что? – без энтузиазма отозвалась Алена.

– Он в восторге от тебя, вот что! – выдержав многозначительную паузу, взвизгнула Анфиса, – он готов оплатить тебе билет без кастинга! Ты представляешь, что это значит?!

– Не представляю, – уныло ответила она, – фон Дурдаков какой-то…

– Иногда мне кажется, что ты инопланетянка и питаешься каким-нибудь космическим планктоном, – покачала головой Анфиса, – не знать, кто такой фон Дурдаков… Иногда девушки соглашаются пройти через его друзей, охранников и личного секретаря, чтобы только с ним познакомиться. Такой вот тест-драйв, дающий возможность получить рекомендации.

– Кошмар какой…

– Это не кошмар, а проза жизни, – хихикнула Анфиса, – а тебя пригласили на остров просто так. Кстати, тебе надо будет занести загранпаспорт в его офис. Ближайшая вечеринка назначена на конец месяца… Ну что ты смотришь на меня своим фирменным овечьим взглядом?! Могла бы хоть «спасибо» сказать.

– Спасибо, – послушно ответила Алена. И попросила счет.

Уходя, она заметила, что Анфиса сунула типам из-за соседнего столика свою визитную карточку.

«Это не кошмар, а проза жизни, – занудничал внутренний голос в ее голове, – проза жизни, а вовсе не кошмар». Алена собиралась на свидание с Яном Шестаковым.

– Ян Ефремович любит, чтобы на женщине были чулки! – предупредила ее накануне Марина Аркадьевна.

– Вроде бы мы в ресторан идем, – мрачно возразила Алена, – при чем тут мои чулки?

– Ты опять включаешь монашку? – рассердилась Хитрюк. – Кстати, я наслышана о том, как хорошо ты провела время в Лондоне. Так вот, Ян Ефремович ничем не хуже Мишеля.

«Еще и всем обо мне рассказал», – мрачно констатировала Алена.

– Да, и еще один момент, – Марина Аркадьевна замялась, – не знаю даже, как тебе сказать…

– Говорите уж как есть, – усмехнулась она, – у меня сейчас такое состояние, что вряд ли что-нибудь может меня шокировать.

– Ну ладно. Я видела тебя в купальнике, но мне еще не приходилось видеть твоего обнаженного тела. Сама понимаешь, твоя фигура исключает съемки «ню». Поэтому я не знаю, насколько ты… ухожена.

– Что вы имеете в виду? – удивилась Алена. – Ноги у меня не волосатые.

– Надеюсь, не только ноги?

– Что?

– Алена, ты девушка взрослая и должна понимать, что у профессиональной модели должна быть интимная эпиляция.

Она вспомнила, как однажды застала в ванной голую Янку, и у той на лобке было волосяное сердечко, украшенное стразами и колорированное в розовый цвет. У Алены тогда челюсть отвисла – она как идиотка стояла в дверях и не могла взгляд от этой пошлости отвести. Яна рассмеялась и с гордостью рассказала, что сердечко ей выбрили в салоне интимных причесок; эта процедура заняла полтора часа и стоила двести долларов.

– Что молчишь? – заволновалась Марина Аркадьевна. – Надеюсь, ты знаешь, что такое интимная эпиляция?

– Догадываюсь, – сквозь зубы ответила она.

В ближайшем к агентству салоне красоты ее ощипали, как курицу. На ее лобок нанесли пахнущий медом и шоколадом теплый воск, а когда он застывал, мастер Лена с садистской улыбкой отрывала его от кожи вместе с волосами. От боли Алена кусала губы, извивалась в кресле и даже всплакнула. Экзекуция продолжалась минут двадцать – в итоге при Алене осталась лишь тонкая полосочка золотых курчавых волос. «Мы называем эту прическу „взлетная полоса“,» – улыбнулась мастер. Не ответив на улыбку, Алена попросила зеркало. В ее лысом лобке не было ничего возбуждающего – тонкая синюшная кожа в воспаленных бордовых мурашках. «Первый раз вижу такую чувствительность», – пожала плечами Лена.

Вот удивительно – она собиралась на свидание и не чувствовала ровным счетом ничего. Никаких эмоций. Ни обиды – все же на этот раз ее покупают не в качестве невинной сопровождающей. Ни страха – а вдруг он изнасилует ее прямо на столе в ресторане, да еще и попросит охранников своих присоединиться? Она наблюдала за собой словно со стороны.

Чулки с кружевными подвязками – пошло, но как красиво это смотрится на ее километровых ногах. Юбка такой длины… что к ней вообще понятие «длина» неприменимо. Микроскопический топик. Поверх всего этого бесстыдства – красиво задрапированная черная шаль из арсенала пай-девочки.

– Выглядишь на все сто! – восхитилась Янка.

– А по-моему, типичная шлюшка, – с улыбкой ответила Алена.

– Типичные шлюшки не выходят из дома без косметики.

– В таком случае, не найдется ли у тебя красной помады?

Она заранее вызвала такси.

– Ленинградский проспект, – скомандовала кавказцу-водителю.

– А что там? – буднично поинтересовался он.

– Ресторан «Crazy Шехерезада».

– О-о, – протянул водитель и весьма заинтересованно посмотрел на ее голые коленки.

От него душераздирающе пахло мятой и потом. Как будто бы он только что прополол целый гектар, засаженный мятой, и, не приняв душ, приехал за Аленой.

– Девушка, а как вы смотрите на то, чтобы… – начал он издалека.

Но Алена была не в том настроении, чтобы позволить его фантазии разыграться.

– Пошел на хрен, – лаконично ответила она и даже, кажется, при этом мило улыбнулась.

– Шалава, – процедил ей вслед водитель, когда, выбравшись из душной «Волги», она поплыла в сторону ресторана, осторожно переставляя каблуки.

И даже, кажется, сплюнул при этом под ноги.

– Лучшие ноги в мире! – воскликнул Шестаков, распахнув объятия ей навстречу. – И лучшая девушка в мире, с которой невозможно договориться о встрече. Аленушка, пойдем, специально для этого вечера я арендовал отдельную кабинку.

Неприятный холодок колючим шариком скатился вниз по ее позвоночнику. Попросил, чтобы дама была в чулках… Арендовал отдельную кабинку… Случись все это еще пару месяцев назад, она бы сбежала из ресторана со спринтерской скоростью. Но после поездки в Лондон что-то словно надломилось у нее внутри, что-то сломалось, и ее биологический механизм заработал в ином ритме. Она смотрела в улыбающееся лицо, в его забитый белоснежными коронками рот, а видела хрусткие купюры, и горный велосипед с восемнадцатью скоростями, который она давно намеревалась купить, и залитый солнцем берег турецкого Кемера (у нее никак не получалось накопить на отпуск). И льняное платье с оборками из магазина Adress, и забитый вкусной едой холодильник, и вечер гедонизма в клубе тайского массажа – в общем, все те материальные блага, которые сулил один-единственный вечер, проведенный с похотливым Яном Шестаковым.

Отдельная кабинка ресторана «Crazy Шехерезада» представляла собою небольшой зал, похожий на опиумную курильню. Красноватый свет, низкие резные столики с перламутровой инкрустацией, мягкие диваны, разбросанные по полу бархатные подушки с бахромой.

«Лучшее место для того, чтобы проститутку привести», – мелькнуло в голове у Алены.

– Что будем заказывать? – Шестаков передал ей меню, и она равнодушно пробежала глазами каллиграфические строчки. – Если ты не против, я сам сделаю выбор. Я здесь что-то вроде завсегдатая, – с этими словами он многозначительно подмигнул официанту и без запинки скомандовал: – Нам фирменного вина. Ну вы понимаете, о чем я?