Дефолт - Инна Тронина

Профессор не чаял, как отделаться от секретарши, и откровенно выпроваживал её из кабинета. А она, счастливая и растроганная, готова была броситься благодетелю на шею и расцеловать его. И уже не удивлялась внезапно вспыхнувшей страсти красавицы Оксаны – мужчина, способный взять на себя ответственность, хорош в любом возрасте. Если бы Артём был таким! Ни за что бы не застрелился, а боролся до конца. И Сергей Николаевич, как выяснилось, не вежливый службист с глазами мороженого судака, а мягкий, добрый и очень деликатный человек, которому не всё равно, чем дышит его секретарша.

– Я так благодарна вам! Просто слов нет, как признательна!

Саша быстро собрала пустые чашки, поставила на поднос тарелочку из-под крекера, и руки её не тряслись.

– Я прямо молиться на вас готова!

– Ну, зачем же молиться? Мы ещё ничего не сделали, – ласковым и страстным голосом возразил профессор, углубляясь в чтение документов.

Сергей Николаевич отложил присланный англичанами факс, поднялся из-за стола, обнял Сашу за плечи и проводил её до приёмной.

– Я здесь Аллу постерегу, а вы поднимитесь в квартиру, – распорядилась Оксана, остановив свою «Ауди» около громадного дома на Нахимовском проспекте.

Там явно было более тысячи квартир, и тянулось строение вдоль целого квартала, выделяясь среди прочих домов не столько высотой, сколько длиной. Метель утихла, небо прояснилось, и над Москвой замерцали холодные далёкие звёзды.

Эта двадцатитрёхлетняя девчонка, студентка-заочница питерского университета, естественным образом стала главной в их крохотной компании, и Александра полностью подчинилась ей. Подчинилась и не испытывала по этому поводу никаких комплексов, несмотря на то, что Оксана всего девятью годами была старше Аллочки. Но вряд ли даже через десять лет дочка, романтичная и инфантильная, типичный «ботаник», станет столь же практичной, разумной и властной.

Никогда и ни за что не пожелала бы Саша Аллочке судьбы, выковавшей в таком нежном создании эти качества. Круглая сирота, никого родных в Москве, да ещё на руках ребёнок, рождённый вне брака. В таких обстоятельствах либо станешь твердокаменной и пробивной, выгрызешь зубами своё место под солнцем, либо подохнешь вместе с ребёнком, чего ни одна нормальная мать не допустит. Не только Аллочка, но и сама Саша выглядела рядом с Оксаной наивной глупышкой, не способной ни одного вопроса решить самостоятельно.

– У Натали свет в окнах. Она дома. Я быстренько.

Саша потрогала Аллочкин лоб. Опять поползла температура, что всегда случалось поздно вечером. Конечно, нельзя было поднимать девочку с постели, но оставлять одну в квартире казалось тем более недопустимым, и Оксана полностью с этим согласилась. Именно в первые дни после начала работы по «делу Линдеса», как назвала его Оксана, Алле нельзя оставаться одной, да ещё на первом этаже.

– Оставите Аллу только в том случае, если подруга сразу же согласится, – предупредила Оксана, развернувшись на водительском сидении.

Со времени первой встречи она переоделась и поменяла причёску, из-за чего ещё больше похудела и помолодела. Оксана была в шерстяном с кожаными вставками, коротком чёрном пальто, в варёнках и без шапки. Отливающие медью волосы она собрала в узел на затылке. Аллочка сидела сзади, как нахохлившийся воробышек, в материнской шубе из чернобурки и в её же оренбургском платке. Связанный из шерсти чёрной козы, он свободно проходил через обручальное колечко, но был таким большим, что Алла могла закутаться в него полностью.

– Хорошо. Но почему такое условие? – не совсем поняла Саша.

– Когда человек хочет помочь, он соглашается сразу. А если сомневается, на него полагаться нельзя. В данном случае нам необходима уверенность, надёжный тыл, иначе говоря. И здесь колебания недопустимы. Но отказать вам – её право, и осуждать за это подругу не следует. Вы бы тоже, наверное, не обрадовались, привези к вам кто-то свою девочку, да ещё если по её душу могли завалиться бандиты. Прямой и честный отказ гораздо лучше неопределённого, зыбкого согласия.

Оксана посмотрела на свои командирские часы, которые выглядели неуместно, но были снабжены всеми необходимыми приборами.

– Я их только на операции надеваю, – перехватила Оксана взгляд своей клиентки. – А так у меня «Ронсон» и маленький «Ролекс». Подарки коллег! – Оксана тряхнула головой, словно укоряя себя за хвастовство. – Давайте, договаривайтесь скорее, а то у нас времени мало. К девяти нужно успеть на Ленинградское. Вы мне там нужны для опознания Линдеса.

– Да, конечно! – очнулась Саша. – Я мигом.

Мороз защипал щёки, обжёг горло, когда Саша выбралась из машины и пошла по двору. Неужели они ещё сегодня с Татьяной Лукьяновой пили чай из настоящего тульского самовара? Золовка словно осталась в другом измерении, а в новом, где Саша каким-то чудом очутилась ближе к вечеру, есть только Оксана. Их встреча в переулке у академии оказалась пророческой.

Стараясь угодить сыщице и поскорее управиться, Саша бегом кинулась к нужному подъезду. Боялась, что сменился код, но этого не случилось. Иначе пришлось бы в темноте и холоде ждать, когда кто-то из жильцов откроет дверь, или звонить Наталье из машины. Только бы лифт не подвёл – сердце колотится так, что на шестой этаж не подняться.

Наташа Торшукова училась, как и Саша, на филологическом факультете, а по окончании университета они часто виделись. На пикники выезжали большой шумной компанией, встречались друг у друга дома, ходили по демонстрации, на концерты и в кино. Худая, очкастая, серьёзная, Наталья тоже усовершенствовала знания на курсах при Министерстве иностранных дел, и до кризиса имела работу в одной из частных фирм, с директором которой моталась за границу в качестве переводчика.

Несмотря на глубокомысленные вздохи и красноречивые взгляды Артёма, Саша была уверена, что ничего у Наташки с шефом нет. Вряд ли эта вобла вообще в состоянии кого-нибудь соблазнить, думала Саша. Типичная старая дева, киборг ходячий, электронный толмач, да ещё некрасивая, вся зажатая. Зачем она преуспевающему дельцу?

Пытаясь придать колорит Натальиным мрачным туалетам, Саша на день рождения подарила ей нефритовый гарнитур. И Наталья носила колечко, серьги с бусами, не снимая, разве что перед сном бережно складывала украшения в шкатулку на туалетном столике. С Аллочкой они всегда ладили, и поэтому Саша надеялась пристроить дочку на пару дней, а после перепрятать своё сокровище.

На звонок в дверь долго никто не отзывался. Саша в другой день ушла бы обязательно, не стала навязываться. Но зачем тогда они с Оксаной ехали сюда? Наталья дома, и она должна открыть. По крайней мере, раньше она никогда от гостей не пряталась.

– Кто там?

Голос Торшуковой был заспанным, неприветливым. Но она ведь не знает, что приехала именно Саша, которая так часто выручала в самых трудных ситуациях. Особенно радовалась Наталья, когда под Новый год Артём объявил, что по случаю праздника прощает долг, и взятые на покупку машины деньги возвращать не нужно.

Как тогда Наталья визжала, кружилась по комнате, схватив Сашу и Артёма за руки, как целовала их и хлопала в ладоши! И после восторженно принимала их в своей трёхкомнатной квартире, где они ещё недавно жили вдвоём с матерью. Старушка так и не дождалась, когда дочь наконец-то выйдет замуж, а ведь давно мечтала об этом! Ведь всё у неё есть – и квартира, и «семёрка» совместного с англичанами производства, и деньги, положение. А вот мужики что-то не задерживались около неё, да и сама Наталья откровенно не понимала, почему обязательно нужно иметь мужа и детей…

– Натали, это я, Саша! Ты мне очень нужна!

Щёлкнул первый замок, потом – второй. Наталья, как всегда, худая, бледная, в джинсах и свитере, с чёлкой на лбу и скрученной на затылке косой, появилась в дверях. Но не пропустила подругу в квартиру, а сама вышла за порог. Саша сразу же подумала, что нужно повернуться и уйти, потому что Натали откровенно недовольна поздним визитом.

То ли она не одна и наконец-то нашла мужчину, то ли просто не желает знаться с новой Сашей, неимущей и вдовствующей. Но ведь дружили же они, когда обе не имели больших денег и связей! Девушки, бывало, вместе жили здесь, на Нахимовском, готовились к экзаменам, варили обед. И Саша купалась в чистой домашней ванне, устав размазывать грязь под душем в общежитии, где из-за обилия тараканов нельзя было без отвращения прикоснуться к крану или, тем более, понежиться в пене. Но люди, как сказал сегодня профессор, сильно изменились, и окончательно остервенели после дефолта.

– Что случилось? Ты бы позвонила сначала, а то у меня ученики в комнате, и угощать нечем. Совсем зашилась, пашу днём и ночью.

Наталья удивлённо, даже брезгливо оглядела увядшее лицо подруги, её скромные серёжки и руки без колец. Но пальто-халат и лакированные ботиночки на шпильках, отороченные натуральным мехом, выглядели шикарно.