В крымском подполье - Иван Козлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Матери на работу. А вы не грубите.
Это замечание взбесило офицера.
— Я с тобой поговорю! — Он подозвал автомашину и увез соседку Трофименко вместе с ведром и кашей.
Потрясенная Лида осталась на улице.
Возвращаясь домой, она встретила Женю Семнякова и сама подошла к нему:
— Ты, оказывается, тоже здесь. Как живешь?
— Как и все, — неопределенно ответил Жекя. — А как ты?
Лида коротко сказала ему о себе и спросила, кто из знакомых ребят остался в городе и что нового.
Кивнув в сторону сборного пункта, Женя сказал:
— Вот новое. Всех их вывозят на машинах за город и расстреливают. Завтра в три часа приходи на улицу Маркса к немецкому радио. У Бориса Хохлова кое-что есть.
— Где он живет? — обрадовалась Лида.
— На старой квартире.
Лида не стала откладывать встречу с Борисом до завтра. В тот же вечер она сама побежала к нему, но столкнулась с Борисом на улице.
— А мы тебя давно разыскиваем. — Борис крепко пожал ей руку.
Они зашли в ворота разрушенной фабрики. Борис снял фуражку, вытащил из-под подкладки листовку.
— Спрячь подальше. Почитай своим дивчатам, но будь осторожна, — предупредил он Лиду.
Дома у Лиды уже волновались. Дожидалась ее и двоюродная сестра, комсомолка Зоя Рухадзе. Лида любила Зою за ее неиссякаемый задор, веселость и доверяла ей свои самые сокровенные тайны. Но с приходом немцев Зоя стала печальна, раздражительна. Она металась, не зная, что предпринять.
Лида тут же позвала Зою в другую комнату и, усадив рядом с собой, сказала тихо:
— Есть новости.
Она достала листовку и с радостным волнением начала читать ее вслух.
Партизаны призывали население активно бороться против оккупантов, не давать себя грабить, всячески уклоняться от мобилизации, срывать все мероприятия немцев.
«Ожившее кулачье и их охвостье, — говорилось в листовке, — по указанию немецких пропагандистов-лжецов, сеют всякие ложные слухи и призывают к дружбе с немцами. Не верьте провокаторам! Красная Армия разгромила немцев под Москвой, Тихвином и нанесла врагу тяжелые поражения на ряде других участков фронта. Бейте фашистов, помогайте Красной Армии и партизанам! Крым скоро снова будет советским!»
На листовке стояла подпись: «Крымские партизаны».
Зоя слушала, как зачарованная. Она не выдержала и заплакала.
— Мы обе тогда плакали от радости, — вспоминала Лида. — У нас сразу исчезло гнетущее чувство одиночества.
Девушки быстро переписали по четыре экземпляра этой листовки и тут же пошли распространять ее по городу. Шесть листовок они роздали знакомым, одну подбросили в подъезд большого дома и одну наклеили на углу улиц Ново-Садовой и Севастопольской среди немецких объявлений и приказов.
Так началась их подпольная работа.
Лида Трофименко ежедневно встречалась с Хохловым и Женей Семняковым около немецкого репродуктора. Она привлекла к подпольной работе своих друзей-комсомольцев: Зою Рухадзе, Зою Жильцову, Шуру Цурюпа, Владлена Батаева. Вокруг Хохлова и Долетова организовалась группа из девяти членов.
Комсомольцы-подпольщики очень тяжело переживали гибель семьи Долетовых. Ребята потеряли одного из лучших своих друзей, Николая, и своего любимого дядю Гришу. Кроме того, оборвалась их связь с партизанами, и они не могли больше слушать Москву.
Скоро Лиде и Борису пришлось пережить большое личное горе. Отец Лиды, квалифицированный слесарь, несмотря на неоднократные приказы немцев, не вышел на работу. 16 мая он был арестован по обвинению в саботаже и расстрелян. Отец же Бориса был схвачен немцами при падении Севастополя. Его пригнали в Симферополь и замучили в лагере военнопленных.
После расстрела отца Лида Трофименко решила переменить квартиру и вместе с матерью и сестрами перебралась на окраину города. Место было удобное, и ребята стали часто собираться у Лиды.
Общая обстановка в Крыму осложнилась. Немцы заняли Керчь, после длительной героической обороны пал Севастополь. С продвижением немецкой армии на Кавказ Крымский полуостров становился глубоким немецким тылом. Оккупанты усилили террор и бросили крупные силы в леса и горы Крыма, стремясь уничтожить партизан.
Условия работы в подполье день ото дня становились тяжелее. Потеряв связи с партизанами и возможность пользоваться радиоприемником Коли Долетова, ребята вынуждены были почти прекратить работу. Лишь изредка им удавалось окольными путями получить сводку Совинформбюро либо подобрать листовки, брошенные с нашего самолета. Они тогда переписывали их и распространяли среди населения. Но, конечно, такая работа не удовлетворяла их, и комсомольцы упорно искали связи с партизанами.
В апреле 1943 года Борис Хохлов встретил своего школьного товарища Семена Кусакина. Они учились вместе до девятого класса, а затем Сеня уехал в Севастополь, где поступил в судостроительный техникум. Отец его, коммунист, участвовал в обороне Крыма и впоследствии погиб в боях за Родину.
Сеня приехал в Симферополь, чтобы вывезти свою больную мать в Севастополь, но не успел и застрял в городе.
В детстве Сеня был мягким и нежным ребенком, очень любил птиц и животных. Юношей он не утратил этих черт своего характера, но вместе с тем стал настойчивым, способным организатором. Борис показал мне фотографию Кусакина — очень волевое лицо, немного низкий, упрямый лоб, напряженные морщины между бровями, резко очерченные губы.
Очутившись в тылу врага, Кусакин поступил слесарем на авторемонтный завод в Симферополе, организовал вокруг себя молодых рабочих и всячески вредил немцам: портил приборы, материалы, выводил автомашины из строя.
И Борис и Сеня очень обрадовались встрече.
— Я думал, что ты эвакуировался с нашими из Севастополя, — сказал Борис.
— Хотел, но дело сорвалось из-за болезни мамы. А теперь, как видишь, я здесь работаю слесарем на заводе.
В тоне, которым были сказаны эти слова, в быстром, неявном взгляде Кусакина Борис почувствовал боль и обиду. Борис знал, что у Сени была мечта стать инженером-судостроителем. Немцы разрушили все его планы.
— Куда так рано? — спросил Кусакин.
— За город. Ночью наши летали, может быть листовки сбросили, — откровенно ответил Хохлов.
— Найдешь, не забудь меня, — подмигнул Сеня.
— Ладно. Приходи после работы.
В первый же выходной день Хохлов привел Сеню Кусакина к Лиде Трофименко и познакомил его с другими ребятами. Сеня рассказал, как он со своими товарищами по работе вредит немцам. Живой, общительный, он быстро вошел в семью подпольщиков и внес свежую струю в деятельность молодых патриотов. Сразу был поставлен вопрос о необходимости усиления подпольной работы. Прежде всего нужно было оформить комсомольскую подпольную организацию.
Через несколько дней на квартире Лиды скова собрались комсомольцы: Борис Хохлов, Владлен Батаев, Сеня Кусакин, Зоя Рухадзе, Зоя Жильцова, Шура Цурюпа и Лида Трофименко. Жени Семнякова не было — он уехал в деревню за продуктами.
На столе появился чай, заиграл патефон. Все уселись вокруг стола, и Борис Хохлов открыл первое подпольное комсомольское собрание. Предстояло разрешить три основных вопроса: о руководстве организацией, об установлении связи с партизанами и об организации подпольной типографии.
Первое слово Борис дал Лиде, как секретарю комсомольской организации школы, где училось раньше большинство присутствующих.
— Я не могу теперь считать себя секретарем. В подпольной организации имеются комсомольцы и других школ, — сказала Лида. — Да и обстановка теперь другая. Мы должны стать боевым отрядом комсомола в тылу оккупантов. Нужно избрать боевого секретаря, слово которого было бы для всех нас законом.
Борис предложил избрать секретарем Кусакина. Все высказались за Сеню. Он начал было смущенно отказываться, но когда его единодушно избрали, сказал:
— Ну ладно, если я с сегодняшнего дня секретарь, то все должны меня слушаться и отвечать за порученное дело.
Помню, я задал Боре вопрос, почему первым секретарем подпольной организации комсомола выбрали Сеню Кусакина, а не его, хотя он с Долетовым были, собственно, ее первыми организаторами.
Боря был совершенно лишен чувства зависти и карьеризма. Он мне ответил:
— Видите ли, у меня есть большой недостаток: ребята говорят, что иногда бываю слишком мягким. Придумать, что и как лучше сделать, я могу. Сам все выполню, а требовать от других не умею. А Сеня — кремень. Если прикажет, уж будьте спокойны, добьется выполнения.
Установление связи с партизанами было самой трудной задачей, над решением которой молодежь, после гибели дяди Гриши, билась в течение целого года.
Этот вопрос стоял и на первом собрании. Выступила черноглазая, с пышными волосами девушка — Шура Цурюпа.