Хозяйка «Солнечного моста» - Ферн Майклз

– Я тоже скучаю по тебе, Билли. Береги себя и ребенка. Слушайся свою маму, и все будет в порядке. Слышишь?

Она хотела спросить, действительно ли он скучает по ней.

– Мосс, как ты думаешь, когда мы снова будем вместе? Ты приедешь домой на Рождество?

– Вряд ли, душечка. Гавайи на другом конце света, не забывай об этом. Пиши мне, Билли. Мне нравится узнавать твои новости. Пиши обо всем, ладно?

– Ладно, Мосс!

– Да, Билли?

– Береги себя, пожалуйста. Я беспокоюсь.

– Не беспокойся. Я вернусь в целости и сохранности, как и уехал. А сейчас мне пора заканчивать разговор, милая. Сотня парней ждет в очереди. Заботься о себе. Я по тебе скучаю.

Билли глотала слезы, стараясь не обращать внимания на три пары наблюдавших за ней глаз. Как хотелось ей хоть на миг оказаться в одиночестве! Повернувшись спиной к остальным, она прошептала в трубку:

– Мосс, я люблю тебя.

– Я знаю, Билли. Щелчок.

Билли держала немую трубку возле уха, чувствуя, как она холодеет в ее руке.

– Ну, что он сказал? – спросил Сет.

– Он… он сказал, что скучает по мне.

– Нет, я имею в виду, сказал он что-нибудь важное? Когда он возвращается в Штаты?

Билли молча повернулась и стала подниматься по лестнице в свою комнату. Она хотела побыть наедине со своими мыслями о Моссе, а больше всего ей хотелось избежать настойчивых расспросов Сета.

Глава 8

Билли переполняла решимость сделать дом Мосса своим домом. Но ее многое озадачивало. Техас оказался так непохож на Филадельфию. Сет принимал в Санбридже своих друзей – предпринимателей и партнеров. Очень часто финансовые соглашения заключались прямо на крыльце. Снова и снова негромкие голоса обсуждали подробности сделки, которая затем скреплялась сердечным рукопожатием. И только потом контакты и соглашения переносились на бумагу – рука мужчины, протянутая в знак обещания, значила больше, чем его законная подпись.

По мере того как Билли все больше сосредоточивалась на зреющей в ней маленькой жизни, ее собственная жизнь становилась все более обращенной на самое себя. В ее теле быстро происходили изменения, которые сопровождались новым приливом дурноты. Груди стали полными и болезненно чувствительными, движения казались неуклюжими, а в зеркале она замечала, что живот начинает торчать вперед, приподнимая подол платья. Агнес решила, что пришла пора обзавестись юбками и рубашками для беременных. Билли часто скучала по всему, что было так привычно в Филадельфии. Как приятно было пойти за покупками с подругой или просто прогуляться по городу и посмотреть на витрины. Приходилось напоминать себе, что все ее друзья в колледже, а ближайшие магазины с витринами находились за сорок миль, в Остине.

Когда во время ужина заходила речь о беременности Билли, Сет настойчиво говорил о будущем малыше как о мальчике, и по его тону становилось ясно, что на меньшее он не согласен. Джессика мягко внушала невестке:

– Билли, не стоит спорить с Сетом. Я за ним замужем уже почти тридцать лет и знаю, о чем говорю. – Билли понимала, как сочувствует ей свекровь во время таких бесед, и это служило утешением. Кроме того, если ребенок родится, то, независимо от его пола, назад его не отошлют. Лишь бы он был здоров, остальное не имеет значения.

Билли обнаружила, что молчаливая антипатия Агнес к Джессике расстраивает ее: казалось, мать предпочитает сопровождать Сета в его поездках по ранчо, сидеть с ним в кабинете, слушая по радио новости. В то время как Билли и Джессика читали письма Мосса, Агнес изучала доклады о перспективах последних вложений Сета в электронную промышленность. Они хорошо ладили друг с другом, эти двое, находя полное взаимопонимание. Каким бы сварливым и придирчивым ни был Сет, но в Агнес он нашел равного себе партнера и уважал ее за это.

Билли словно впервые видела свою мать. Агнес больше не выглядела матроной средних лет. Она по-новому зачесывала волосы наверх, носила модные платья и элегантные туфли (вместо прочных и практичных, которые всегда покупала в Филадельфии) и оказалась очень привлекательной женщиной. Даже некоторые партнеры Сета, приходившие к ним в дом, попадали под обаяние янки-родственницы Коулмэнов, и ее несколько раз приглашали на ужины.

Почти с самого начала Агнес поставила Сета перед фактом. Дала ему понять, что в качестве матери Билли держит под контролем и дочь, и ребенка, которого та вынашивает. Сыновья уезжают из дома, дочери остаются и повинуются. Сет должен был понять, что если в Санбридже что-то не заладится, Агнес заберет дочь и вернется в Филадельфию. «Ей бы следовало родиться мужчиной», – невольно подумывал Сет.

В последний день сентября, когда Билли и Джессика сидели среди розовых кустов и пили охлажденный фруктовый пунш, к ним подбежала Тита, неуклюже переваливаясь с боку на бок и размахивая письмом авиапочты. Джессика тревожно схватилась рукой за горло, Билли заторопилась к ней, одновременно выхватив у Титы письмо.

– Все в порядке, Джессика. Это из Англии. – Она протянула письмо свекрови и села напротив, чувствуя такое же облегчение, какое отражалось на лице Джессики.

– Это от Амелии! Я беспокоилась о ней. Кажется, в последний раз я получила от нее весточку как раз перед твоим приездом в Санбридж. – Джессика быстро пробежала письмо глазами. Лицо ее смягчилось и осветилось сиянием материнской любви. – Амелия вышла замуж! За летчика Королевских воздушных сил. И у нее есть маленький пасынок. Замечательно, правда? – Тень омрачила ее взор. – Мне хотелось устроить ей свадьбу, но, думаю, ничего не получится. Ведь она в Англии, и к тому же идет война. Но все равно я за нее очень счастлива.

– У них уже настоящая семья, – сказала Билли.

– Амелия заслуживает счастья, – продолжала Джессика. – В ней столько нерастраченной любви. Она будет прекрасной матерью. Теперь и сын, и дочь у меня обзавелись семьями, а мы не присутствовали ни на одной из свадеб.

Мосс Коулмэн стоял у защитного вала форта Камехамеха и смотрел вниз на Пёрл-Харбор и на ту, которую любил. Ее длина составляла 827 футов, ширина 114, а вес – 20 ООО тонн без вооружения. Его любимая была и военным судном, и авианосцем – корабль военно-морского флота США «Энтерпрайз». Четыре огромных бронзовых винта, приводимых в движение паровыми турбинами, придавали кораблю скорость более тридцати узлов. Позади винтов располагался один-единственный руль величиной с боковую стену амбара, который повиновался малейшему прикосновению к рулевому колесу, что обеспечивало завидную маневренность.

Любовно окидывая взором всю ее, от надстроек до днища, он знал, что главное в ней – это летная палуба, протянувшаяся от носа к корме. Огромное пространство палубы прерывалось лишь островками управления кораблем по правому борту. На носу находились катапульты для запуска самолетов, а ближе к корме и посередине располагались мощные подъемники, извлекавшие самолеты из громадного ангара на нижней палубе. Там размещалось свыше восьмидесяти машин – коренастые крепыши Ф4-«Уайлдкэт» с обрезанными под прямым углом кончиками крыльев.

Мосс дрожал от нетерпения. Сегодня, 16 октября 1942 года, его леди получила нового хозяина, капитана Осборна Б. Хардинсона. Полным ходом шли приготовления к церемонии знакомства капитана с кораблем. В течение месяца со времени прибытия на «Энтерпрайз» Мосс занимался тренировочными полетами и физической подготовкой. Он был готов, как и его леди, сцепиться с врагом. Слух его теперь настроен на гул мотора и подъем крыла. Менее чем через час он отрапортует о своей готовности. Через несколько часов будут отданы швартовы, и леди выйдет в узкий канал навстречу голубому Тихому океану мимо Госпитал Пойнт и форта Камехамеха. И когда Даймонд-Хед скроется за горизонтом, это будет значить, что судно повернуло носом к Соломоновым островам. Японские войска на Гуадалканале наседали на морские заслоны, защищавшие Хендерсон-Филд.

Неделю спустя Мосс и Тэд Кингсли стояли без головных уборов на кормовой летной палубе, не отрывая глаз от контр-адмирала Томаса Кинкейда, который инспектировал палубы плавучего летного поля. Этим утром на рассвете к ним присоединились корабли поддержки и танкер «Сабина». Несколько часов тому назад к отряду особого назначения подошел и авианосец «Хорнет».

– Инструктаж Кинкейда был полон откровений, – сказал Тэд, выдыхая клуб дыма, немедленно подхваченный порывом ветра.

Мосс согласился.

– Доверь ему тактику, а мы завершим остальное. Некоторые парни беспокоятся, что он так нафантазирует со своими перемещениями, что мы не сможем найти корабль, пока не кончится горючее на обратном пути. Но только не я, я найду эту красотку, даже если она опустится на шесть саженей под воду.

Тэд сдержанно рассмеялся. Иногда бравада Мосса его беспокоила. Легко вот так хорохориться.

– Ты лишь следуй указаниям, Коулмэн, и большой «Э» будет нас ждать. Помни о цели.